Сапфиры Сиама

– Если бы с папой что-нибудь случилось, я бы знала, – спокойно сказала Анкана. – Когда вы отправляетесь в Бангкок?
– Сегодня во второй половине дня я еду поездом в Фолкстоун, где я спущу на воду свою яхту, и если нам повезет и море будет спокойным, я буду в Бангкоке через месяц.
– Тогда я поеду с вами!
– Это невозможно! – быстро возразил маркиз.
– Почему?
– Во-первых, вы не можете путешествовать со мной одна, а я не намерен собирать целую компанию.
Он умолк, бросив на нее взгляд, и затем продолжил:
– Во-вторых, когда я попаду в Бангкок, мне, возможно, придется путешествовать по стране в поисках вашего отца, а если, как вы подозреваете, он жив, то он скорее всего находится в опасности.
– Иными словами, вы думаете, что он в плену! – сказала Анкана. – Лично я думаю, что, вероятнее всего, он скрывается.
– Зачем и от кого?
Она сделала маленький жест руками, очень выразительный и совсем не английский.
– Вы знали папу, вы путешествовали с ним, – сказала она, – и он всегда был непредсказуем.
– Это действительно так, – согласился маркиз. – И в то же время вы должны признать, что ваш отец рискует больше других.
– Что доставляет ему огромное удовольствие! – сказала Анкана. – И, конечно, ему исключительно везет! Или скорее я бы признала, что у него есть особая защита.
– От кого она исходит? – не мог не спросить маркиз.
– От силы, в которую он верит и к которой всегда прибегал. Он называет ее «жизненной силой», или, как вы бы традиционно описали ее здесь, Богом!
Ее слегка иронический тон заставил маркиза взглянуть на нее вопросительно. Ему было трудно ее понять – откуда такая уверенность, что ее отец жив?
Словно читая его мысли, она слегка усмехнулась и сказала:
– Мы с папой всегда были очень близки, так что думаем одинаково.
Улыбнувшись ему, она продолжила:
– Между нами тесная связь, которую они понимают на Востоке и которая совершенно непостижима для тех, кто живет на Западе и не принимает ничего, что нельзя было бы изложить на бумаге.
Теперь в ее голосе звучала явная насмешка, и маркиз отвечал, как будто защищаясь:
– Вы не можете ожидать, чтобы я поверил во что-то, чего вы не можете доказать.
– Когда вы найдете папу живым – что непременно произойдет, – вы не станете спорить, – сказала Анкана. – Я думаю, милорд, что, если я еду с вами, мне пора собираться.
С этими словами она встала, и маркиз тоже поднялся.
– Позвольте мне разъяснить вам, Анкана, что я не беру вас с собой. Вы останетесь здесь с вашей тетушкой и завершите ваше образование.
Анкана засмеялась.
– Я окончила школу – если вы это имеете в виду под «завершением моего образования» – еще до Рождества. А теперь я готовлюсь к первому выходу в свет, как хорошо воспитанная классическая дебютантка!
Она посмотрела на него и слегка улыбнулась.
– Но папа нуждается во мне, и, слава богу, я могу забыть весь этот вздор!
Маркиз вздохнул.
– Боюсь, Анкана, что как бы убедительно это ни звучало для вас, меня вы не убедили. Мне сообщили из самых надежных источников, что ваш отец умер, и пока я не смогу опровергнуть это, я должен принять это как данность.
По тому, как Анкана смотрела на него, он понял, что она считает его очень глупым, и это его разозлило.
– Я еду в Бангкок, – продолжал он, – и если я найду вашего отца, я немедленно телеграфирую в посольство, чтобы вам обо всем сообщили.
Он глубоко вздохнул и снова заговорил:
– Если же я его не найду, я сделаю все, что в моих силах, чтобы разузнать об обстоятельствах его смерти, и сообщу вам все подробно по возвращении.
Он говорил с ней как с упрямым ребенком, и после короткой паузы Анкана спокойно сказала:
– Вы отправитесь в Бангкок как можно скорее?
– Разумеется, – отвечал маркиз. – Моя яхта, она называется «Морской конек», быстроходнее любой другой яхты такого же класса, и новые машины, которые я на ней установил, доставят меня в Сиам быстрее, чем океанский лайнер.
– Вы отплываете сегодня вечером?
– Я отправляюсь в Фолкстоун самое большее часа через два.
 
Он помолчал немного и продолжил сурово:
– Поскольку капитану даны инструкции быть готовым к отплытию в любой момент, мы будем в море еще до наступления темноты.
– И когда вы увидите папу, вы скажете ему, что я думаю о нем и люблю его?
– Я передам ему ваши слова, – пообещал маркиз более мягким голосом, чем он говорил раньше. – Я всей душой желаю, Анкана, чтобы вы были правы и чтобы ваш отец был жив, но, по моему мнению, было бы ошибкой питать слишком много надежд.
– Папа всегда говорит, что нужно искать правду, – сказала Анкана, – и хотя вы можете мне не верить, это именно то, что я делаю.
Она протянула ему руку и добавила:
– Благодарю вас за то, что вы так спешите отправиться в Бангкок по просьбе короля. Так как вы хорошо знаете папу, у меня такое чувство, что он может открыть вам, где он находится, и я уверена, что вы его найдете.
– Я вновь могу только сказать, что я надеюсь, что вы правы.
Произнося эти слова, он слышал в собственном голосе сомнение.
Он снова взял Анкану за руку. Взглянув на девушку, он подумал, как она отличалась от той, кого он ожидал увидеть.
– Bon voyage! – сказала она. – Желаю вам доброго пути и да хранят вас боги! – добавила она по-сиамски.
Маркиз остановился.
– Вы владеете сиамским?
– Немного, – призналась Анкана. – Вы не думаете, что я бы могла быть вам полезна, если бы вы взяли меня с собой?
– Нет, нет, конечно нет! – быстро отвечал маркиз. – Любая молодая женщина была бы только помехой в таком путешествии.
Помолчав мгновение, он сказал сурово:
– Как я уже вам сказал, я не намерен устраивать увеселительную прогулку или, если говорить откровенно, обременять себя вашей особой, когда я туда прибуду.
– Вы очень честны, – сказала Анкана, – но я больше всего хочу, милорд, чтобы вы поспешили.
Она смотрела на него, и в глазах у нее мелькнул страх.
– Я знаю, что папа жив, но я думаю, что он в такой ситуации – я в этом уверена, – в которой он нуждается в помощи, и я надеюсь, что вы сможете ее ему оказать.
Она говорила так уверенно, что маркиз счел бесполезным спорить с ней, уверяя, что ее отца нет в живых. Вместо этого он сказал:
– До свидания, Анкана. Когда я вернусь, я представлю вас моим родственникам, что мне следовало сделать раньше. У них есть дочери вашего возраста, которые будут только рады вас развлечь.
– Это очень любезно с вашей стороны, милорд, – сказала Анкана, – и, разумеется, я в высшей степени благодарна.
Снова в ее голосе прозвучала насмешливая нотка, которая ему очень не нравилась и которую он находил немного дерзкой.
Казалось, она посмеивалась над ним, считая его очень глупым.
По дороге домой он сказал себе, что можно было ожидать, что дочь Кэлвина Брука не будет похожа на других. Но он не представлял себе, насколько она будет от всех отличаться. К его крайнему неудовольствию, она обращалась с ним так, словно он не был способен понять, что она пыталась ему сказать.
Маркиз знал, что на Востоке местные жители почти всех стран, где он побывал, верили, что могут общаться посредством одних лишь мыслей. Люди знали о происшедшем за триста миль, где это случилось, за недели и даже месяцы до того, как приходили официальные сообщения о чьей-то смерти.
Но это не значило, что не бывало и ошибок.
Он не сомневался, что Анкану, дочь англичан, какой бы она ни была необычной, не стоило поощрять в ее убеждении, что отец жив. Она всего лишь принимала желаемое за действительное.
– Впрочем, я скоро узнаю, права она или нет – как только окажусь в Бангкоке, – сказал он себе.
 
Сразу по возвращении в Вэйл-Хаус он начал приготовления к путешествию.
Он поручил своему секретарю послать дорогой букет орхидей леди Сибил и выразить сожаления по поводу своего отсутствия на ужине. Тут он внезапно понял, что спасен от ее жалоб и слез, которых ему было не избежать, останься он в Лондоне.