Убийца истин (ЛП)

— Сыновья и дочери Таурина будут хранить мир в течение многих поколений. — Она прочла одну из страниц книги. — Но это не может длиться вечно. Его или ее время закончится, и другой правитель возьмет верх. Совет захочет использовать Тетраду, чтобы вывести мир Мистиков из укрытия. Чтобы поработить людей. — Она высыпала содержимое бутылок в ступку и принялась растирать все пестиком.
Где-то в замке раздался громкий удар, и стол задрожал.
Мужчина выпрямился, его взгляд метнулся к двери.
— Убийцы ломятся в дверь.
Она зажгла спичку и подожгла раздавленные предметы в миске.
— Они могут убить меня, но мой дух не уйдет. Я пошлю своего собственного убийцу. Убийцу их ложных истин.
Ее глаза закрылись, и меня окутала тьма. Она что-то пропела, и яркий свет озарил ее веки. Громкий гул разнесся по комнате, и ее глаза распахнулись. Человек неподвижно лежал под обломками потолка, кровь пятнала его бороду, а свеча в руке погасла.
— Дочь седьмого, ты моя избранница.
Она со мной разговаривает? Холодок пробежал по моим мыслям.
— Я ждала тебя сотни лет, — продолжала она. — Я пролила тысячи слез о мире. Ты должна направлять моего сына в достижении того, что он должен делать. Ты — убийца истин. Разоблачи зло, душащее мир Мистиков. Уничтожь оружие, которое они собираются использовать.
Крыша рухнула, придавив Асилу. Когда ее душа покинула тело, меня охватило щемящее чувство. Как будто кто-то выдернул вилку из розетки, и все вдруг потемнело. Я осталась там одна, и мне было холодно в ее сознании.
Печаль ударила меня, так больно, что пронзила душу. Она была мертва. И без сомнения, я знала, что она никогда больше не войдет в мои сны. Она показала мне все, что нужно было знать. Это был ее способ соединиться со мной, прикоснуться к моему сердцу, чтобы я поняла ее причины. Чтобы я сделала то, что она хотела. Раскрыла правду. Уничтожила Тетраду. Закончила то, что Таурин считал единственным способом существования мистического и человеческого миров. Одно без другого. Разделила. Потому что те, у кого есть магия, могут управлять теми, у кого ее нет.
— Джиа, проснись. — Шепот защекотал мне ухо.
Я открыла глаза. Эмили склонилась надо мной. Ее бледное, похожее на сердечко лицо светилось в свете луны, проникавшей в соседнее окно. Снова стало тепло. С потолка свисали разноцветные кристаллы, а стены из белого песчаника окружали меня. Подушки на стульях и покрывала были разных оттенков синего. Я снова была в спальне в царстве фейри.
Последние два дня я ее почти не видела. Она была в своей комнате, изучая древнюю книгу заклинаний.
— Ты плачешь.
— Плохой сон, — сказала я и заметила свою сумку на кровати. — Спасибо, что сохранила мою сумку.
— Не проблема. — Она улыбнулась. — В любом случае, я нашла здесь кое-что классное. — Она открыла древнюю книгу заклинаний на странице, которую заложила. — Это будет звучать ужасно и несколько варварски, но выслушай меня. Я нашла амулет, который может скрывать вещи на теле человека. Чародеи использовали его, чтобы удержать воров от кражи драгоценных камней и других вещей. Будет очень трудно таскать Чиаве повсюду, и никто этого не заметит. И учитывая, что оба мира зависят от того, чтобы они не попали не в те руки, думаю, что мы должны попробовать.
Я села на кровати.
— Вернись к той части, где ты упомянула, что это несколько варварски.
Она преувеличенно тяжело вздохнула.
— Я должна заклеймить их на твоей коже.
— Что?
— Это всего лишь ответ, верно? Ты же слышала, что я сказала.
— Да, я слышала тебя. — Мои пальцы потянулись к шраму в виде полумесяца на груди. Бабуля Кернс наложила на меня этот амулет, когда я была совсем маленькой. Он заслонял меня от мониторов. Я могла проскочить через любую книгу врат незамеченной. — Моя бабушка однажды заклеймила меня. Прежде чем сделать это, она применила заклинание оцепенения. Ты знаешь, как это сделать?
Извиняющееся выражение на лице Эмили сказало мне, что она не знает.
— Я даже не уверена, что смогу наложить заклятие клейма. Мы можем попробовать одно в месте, которое не видно. Посмотрим, как пойдет дело.
 
— А как насчет эликсира Наны?
Она покачала головой.
— Лаборатория была заперта, и Нана не ответила, когда я постучала в дверь ее спальни.
Бабуля пользовалась затычками для ушей, когда спала. Даже самый слабый шум не даст ей уснуть.
Я уставилась на свои руки.
Ну же, Джиа. Соберись. Было бы трудно путешествовать с сумкой, полной Чиаве, звенящей на боку. И было бы лучше, если бы они были спрятаны.
— Ладно, давай сделаем это.
Она кивнула и положила книгу на кровать.
— Куда ты хочешь, чтобы я их нанесла?
Куда? Только не на руки. Кто-нибудь обязательно заметит. Живот? Нет. Куда-нибудь, где никто не увидит.
— Давай на бок. Как я могу достать их, когда это необходимо?
— Я научу тебя заклинанию, чтобы достать их. Мы потренируемся.
Я повернулась к ней боком и сняла рубашку. К счастью, я все еще была в спортивном лифчике.
— Ладно. Давай покончим с этим.
Она протянула мне толстый кусок кожи.
Я приняла ее.
— А это еще зачем?
— Ну, знаешь, зажать между зубами и прикусить, чтобы не закричать, не откусить себе язык или еще что-нибудь.
— Ты видела слишком много фильмов. — Я повертела в руках кусочек кожи, разглядывая его. — Где ты ее взяла? Она чистая? — Никто не мог сказать, где была эта штука, и какие на ней были микробы.
— Я ее постирала. И вырезала из стула в комнате. — Она оглянулась через плечо на дверь. — Давай покончим с этим, пока кто-нибудь не пришел.
— Ладно. Пытай меня.
— Забавно, — сказала она, пристраиваясь передо мной.
Кожа между зубами была жесткой и на вкус напоминала потные перчатки для кикбоксинга. Эмили открыла мою сумку, чтобы достать один Чиаве. Она вытащила крест и положила его на постель перед собой. Он был размером с ее ладонь, сделан из серебра, украшен драгоценными камнями и прикреплен к цепочке. После прочтения заклинания в книге, она подняла Чиаве на ладони, прижала его к моему боку и произнесла:
— Abscondere.
— Ничего не происходит, — сказала я, держа кусок кожи во рту.
— Тихо. Дай мне сосредоточиться. — Она опустила голову и что-то пробормотала себе под нос.
По-прежнему ничего.
— Abscondere, — сказала она решительно. Это было даже не похоже на нее. В голосе была какая-то тьма.
Жгучая боль пронзила мою грудную клетку, и я со стоном впилась зубами в кожу. Это больше походило на гортанный визг. Я резко наклонилась вперед, опершись на колени и сдерживая крики. Слезы жгли глаза. Кожа горела огнем. Я сделала несколько глубоких вдохов, медленно выпуская каждый.
— Ты в порядке? — встревоженное выражение лица Эмили испугало меня.
— А что, похоже? — я напряглась, чтобы рассмотреть клеймо на боку. Крест размером с отпечаток большого пальца был выжжен на моей коже. Пока я смотрела на него, сердитая красная отметина поблекла, превратившись в белый шрам. — Он действительно маленький.
— И быстро зажил. — Эмили перевернула страницу в книге заклинаний. — Может, попробуешь его достать?
— Не знаю, смогу ли я повторить это еще шесть раз.
— Может быть, в следующий раз будет не так больно. Знаешь, как говорится, организм привыкает к боли.
Я сомневалась в этом.
— Ладно, как я могу достать его из меня?
— Положи средний и указательный пальцы на клеймо. Это должна быть твоя доминирующая рука. Думай о кресте и только о нем. Потом скажи: «Reditum».
Под моими пальцами шрам словно приподнялся. Я сосредоточилась на своем первом воспоминании о кресте. Я играла с красным зонтиком мамы, размахивая им в воздухе, как оружием, когда ручка отделилась, и верхняя часть зонтика полетела через комнату, почти задев Афтон. Крест оказался внутри ручки.
 
— Reditum, — сказала я.
Это было похоже на срывание очень липкого пластыря, когда Чиаве оторвался от моей кожи и медленно вырос до своего нормального размера. Крест висел в воздухе, серебряная цепочка раскачивалась под ним. Я схватила ее.