Мечта империи

Меркурий с тоской посмотрел сначала на Вулкана, потом на Аглаю.
– Я хотел обратить твое внимание на прибывшие в Массилию  [35] торговые суда с грузом руды из колонии Конго. Руду грузят в фургоны и под охраной отправляют неизвестно куда. Такая странная руда, похожая на черную смолу. И еще…
– Послушай, я не хочу слышать про какую-то там руду, – оборвал его Вулкан.
– Это не какая-то руда. Это особая руда. Она… – настаивал его Меркурий.
– Плевать на твою особую руду! Я только что выполз из кузни. Я устал. Мне надоело в тысяча двухсот сорок шестой раз ковать невидимые цепи. А тут являешься ты и толкуешь о своей замечательной руде. Лучше выпей. Нектар или амброзия?
– Конечно, амброзия!
Золотая женщина наполнила кубок до краев. Сладкий дурман поплыл по комнате. Меркурий облизнул губы, предвкушая, и залпом опорожнил кубок. Все стало неважным: и подозрительные затеи людей, и эта руда, которая почему-то вызывала у Меркурия непреодолимый страх. Он давно не пил амброзии и сразу захмелел.
– Мы должны соблюдать величие, – разглагольствовал тем временем Вулкан. – Мы боги – недостижимые и бессмертные. Какое нам дело до людей?! Пусть копошатся на своей земле, а гении за ними присматривают. Я правильно говорю?
– Неправильно… – отвечал Меркурий заплетающимся языком. – Люди – очень-очень опасные существа.
– Абсурд говоришь. Они – мелкота… – Вулкан поднял бокал с амброзией. – Любой из них за этот бокал сделает все, что угодно. Убьет, задушит или превратится в философа. Потому что в этом бокале бессмертие. Я правильно говорю?
– Неправильно, – покачал головой Меркурий. – Они выпьют амброзию, но взамен не сделают ничего. Люди постоянно обманывают своих богов. В этом их суть. Кстати, я вложил немало сестерциев в прииски Республики Оранжевой Реки. Не хочешь присоединиться?
– Зачем? У меня есть моя кузня и амброзия. Что еще нужно богу? – пожал плечами Вулкан.
– Не могу пройти мимо такой сумасшедшей прибыли. Не могу и все, – признался Меркурий.
Пошатываясь, покровитель торговцев и жуликов вышел из комнаты Вулкана.
– В следующий раз не забудь захватить с собой номерок «Девочек Субуры», – крикнул ему вслед покровитель промышленности и просвещения.
В атрии ярко разряженная рыжая красавица кинулась на шею Меркурию с воплем:
– Как я рада, что ты посетил нас, бог торговли и дорог!
Она жадно поцеловала его в губы и скрылась за ближайшей дверью. Инстинктивно Меркурий схватился за пояс. Кошелька не было. Богиня воров Лаверна в триста сорок второй раз его обворовала.
 
Глава II
Второй день Аполлоновых игр
«К ак заявил вчера сенатор Гай Элий Мессий Деций, на ближайшем заседании сената он потребует создания комиссии для рассмотрения вопросов финансирования Физической академии, возглавляемой Трионом. Сенатор Элий не сообщил, известны ли ему факты о злоупотреблениях академии. Но все комментаторы сходятся на том, что предложение Элия о создании комиссии отнюдь не случайно».
«По заявлению консула, Рим не планирует налаживать какие-либо отношения с Чингисханом после гибели Римского посла в Яньцзине  [36]. С царствами подобного толка Рим не собирается иметь никаких отношений».
«Акта диурна» Ноны июля  [37].
I
Ночь перед поединком гладиаторы отдают сну. После ужина, составленного личным диетологом, их посещает только массажист, а затем гладиаторы беседуют с Морфеем. Все, кроме Вера. Вер никогда не следовал скучным правилам. Строгий распорядок дня, диета, изматывающие тренировки – это не для него. Накануне поединка он отправлялся в свою любимую таверну «Медведь» в Субуре  [38], где вечерами собирался люд отчаянный и дерзкий – возничие Большого цирка, бестиарии, которые на арене кладут головы в пасти львам и тиграм и заставляют слонов плясать под звуки свирели.
Стены таверны, как и стены Колизея, были сложены из светло-коричневого туфа, но здесь не было мраморной облицовки и скульптур – лишь дешевая штукатурка. Таверна эта среди прочих выделялась тем, что всегда была открыта до утра, и здесь подавалось столетнее фалернское вино. Когда Вер вошел, в маленьком помещении было полно народу. В сизой пелене табачного дыма растекались желтки немногочисленных светильников. Почти все места за дубовыми столами были заняты. Но здоровенный возничий в красной тунике столкнул какого-то молокососа со скамьи, и любезно пригласил Вера занять место рядом с собой.
– Да здравствует Юний Вер! – рявкнули посетители, почти так же дружно, как и зрители в амфитеатре Флавиев.
Хозяин, огромный, как пифос  [39], давно изучивший пристрастия знаменитого гладиатора, тут же наполнил серебряную чашу неразбавленным фалернским вином. Вер, не торопясь, пригубил, смакуя знаменитый напиток.
– Много клейм спихнул? – поинтересовался возничий, залпом осушая кубок.
– Восемьдесят девять…
Среди посетителей прошел восторженный гул: клейма на второй день игр римляне покупают неохотно, распорядители стараются свести в этот день на арене самых сильных противников. Угадать, кто победит, почти невозможно. Все ждали последнего дня, когда предугадать пары гладиаторов проще и когда сильные дерутся с самыми слабыми.
– «Гладиаторский вестник» утверждает, что желания, которые ты исполняешь, не сбываются, – заявил широкоплечий боксер с перебитым носом, и тряхнул в воздухе обрывком бумаги. – Поэтому ты так часто побеждаешь.
Вер смерил взглядом здоровяка и не ответил. Не счел нужным. Вместо него в разговор вмешался возничий.
– Какой идиот читает «Гладиаторский вестник»? Читай «Акту диурну», приятель. Пизон не успел ее купить.
Все захохотали.
– Вер, почему бы тебе не перекупить эту сучку Вилду? Чтобы она вместо мерзких писала о тебе хвалебные статьи, – предложил возничий.
– Зачем? – спросил Вер. – Прежде она поносила Элия, теперь занялась мною. Пизон платит – она пишет. Отрабатывает сестерции.
– Ты победишь завтра, Вер, непременно победишь! – воскликнула крашеная в ярко-рыжий цвет красотка с огромными золотыми кольцами в ушах. Обольстительное тире, которое прочертили ее пышные груди в окоеме глубокого выреза, обещало немало сладостных минут. – Скоро я насобираю пять тысчонок и куплю у тебя клеймо.
– Клеопатра, душка, – загоготал возничий. – Ты скорее родишь, нежели наскребешь столько!
– Соберу, – упрямо повторила Клеопатра. – К следующим играм. Я в долг возьму. У меня и так долгов десять тысяч. Или двенадцать? А, неважно. Все равно я их никогда не отдам.
– Вер, возьмешься исполнить желание шлюхи? – поинтересовался круглолицый полный молодой человек в пестрой тунике, в каких любят щеголять репортеры.
Вер пожал плечами:
– Почему бы и нет? Если она заплатит, я исполню.
– А желание разбойника? Убийцы? – не унимался толстяк и в предвкушении интересного спора, вытащил из нагрудного кармана записную книжку.
«Завтра нацарапает статейку на последней странице «Девочек Субуры», – подумал Вер. – Что-нибудь омерзительное, ни капли не похожее на мои слова».
Порой Вер замечал, что некоторые люди начинали ненавидеть его с первого взгляда. В чем причина подобной антипатии, гладиатор понять не мог.
– Убийц и разбойников цензоры вносят в гладиаторские кодексы, – напомнил Вер. – Желания преступников не исполняются.
– Я бы внес туда и шлюх, – заявил толстяк.
– Что?! – разозлилась Клеопатра. – Да я тебе… – Она заехала толстяку в нос, да так, что тот кубарем слетел со скамьи. – Бей его! – кричала Клеопатра. – Он хочет отнять у меня право римских граждан.
Все смеялись, но товарки на помощь Клеопатре не спешили.