Загадка сапфирового креста

— Здравствуйте. Садитесь, — без обычной бодрости бросила она и сама опустилась на стул.
— Видишь? — шепнула Варя на ухо Марго.
Подруга кивнула. Такой она Ольгу Борисовну ещё никогда не видела. Трое мальчиков тоже внимательно смотрели на учительницу. К их удивлению, она вяло листала журнал и, похоже, совсем не торопилась начать урок. А ведь обычно говорила, что ей, мол, дорога каждая секунда. Наконец классная руководительница восьмого «А» энергично тряхнула головой, будто отгоняя от себя невеселые мысли, и обратилась к ученикам:
— Сейчас мы с вами проведем не литературу, а русский.
— А почему? — уставился на неё Герасим. — По расписанию у нас сегодня литература.
— Каменев, — кинула на него усталый взгляд Ольга Борисовна, — ты не мог бы в виде исключения хоть раз в жизни оставить споры?
— А разве я спорю? — мигом начал полемику Муму. — Вот если бы я подверг сомнению правомерность того, что вы заменили литературу русским, то я бы спорил. А я ведь не против, что вы заменили. Просто хочу знать почему. По расписанию-то у нас первым уроком литература, а вторым — русский.
— Отцепись от нее, Муму, — едва слышно прошипела Варвара. — Не видишь, в каком она состоянии. И вообще, какая тебе разница?
— Она ещё спрашивает, — тоже шепотом отозвался Герасим. — Я ведь сегодня с этим гипнозом ни фига не успел выучить. По литре ещё как-нибудь выеду, а вот по русскому, если спросят, я попух.
— Та-ак, Каменев, — с раздражением произнесла классная, — теперь ты болтаешь с Пановой.
— Извините, я не хотел, — смешался Муму. «С ней явно что-то не то! — отметил он про себя. — Обычно она по пустякам никогда не привязывается. Или, во всяком случае, делает это с юмором, а не так раздраженно».
— А что касается твоего вопроса, — с ещё большей нервозностью продолжала учительница, — то мне, знаешь ли, как-то виднее, какой урок ставить первым, а какой вторым. Надеюсь, мое объяснение тебя устроило?
— Вполне, — окончательно скис Муму.
— Тогда займемся делом, — сказала классная.
Ее необычное состояние теперь уже заметила не только Команда отчаянных. Маленький Вова Яковлев, украдкой переглянувшись с коротко стриженным верзилой Сеней Баскаковым, а потом выразительно покосившись на Ольгу Борисовну, покрутил пальцем возле виска. Баскаков понимающе кивнул и коротко бросил:
— Бывает.
— Что у тебя там бывает? — мигом отреагировала учительница.
— Да это я так… вообще. О своем. А верней, про Муму, — нашелся Сеня.
— Тихо! Тихо! — крикнула Ольга Борисовна.
Класс послушно замер. А Вова Яковлев, по обыкновению, сжался. В такие моменты ему всегда хотелось стать совсем незаметным.
— В прошлый раз мы с вами проходили неполные предложения, — ледяным тоном произнесла Ольга Борисовна. — Хотелось бы знать, насколько хорошо вы усвоили этот материал.
Учительница внимательно посмотрела на подопечных. Команда отчаянных заметила, что Вова Яковлев сжался ещё сильней. Он явно сейчас мечтал о шапке-невидимке.
— К доске пойдет…
Выдержав паузу, учительница сперва довольно долго взирала на Герасима. Казалось, участь Каменного Муму решена. Однако Ольга Борисовна, в силу каких-то ведомых лишь ей одной причин, вдруг передумала и, резко переведя взгляд на Павла, сказала:
— Вот тебя, Лунин, давно мы не слышали.
— Ольга Борисовна, может, лучше послушаем меня в следующий раз? — улыбнулся Луна.
С классной у них давно уже сложились очень хорошие отношения, и она считала Павла одним из лучших учеников. Однако на сей раз она осталась непреклонной.
— Если я тебя, Лунин, вызвала сейчас, значит, именно так и будет, — и она с силой стукнула кулаком по столу.
Павел вздохнул и, медленно поднявшись на ноги, поплелся к доске. Ситуация складывалась хуже некуда. Проведя весь вечер и половину ночи за чтением монументального труда о гипнозе, он, понятное дело, был просто не в состоянии сосредоточиться на чем-либо другом. И даже под страхом смерти не мог отличить неполное предложение от полного или ещё от какого-то.
— Так, Лунин, — учительница смерила его суровым взглядом, — возьми, пожалуйста, мел и постарайся написать нам как можно больше неполных предложений.
Луна потянулся за мелом. Двигался он словно рапидом. И приговаривал на ходу:
— Сейчас, Ольга Борисовна, одну минуточку. Мне нужно немного собраться с мыслями.
Достигнув доски, он зачем-то погладил себя по животу, будто именно в этой области у него происходил весь мыслительный процесс.
— Интересно ты как-то сегодня себя ведешь, Лунин, — улыбнулась учительница, и это у неё вышло словно бы против воли. — Кажется, я прошу тебя сделать элементарную вещь.
— В общем-то, вы совершенно правы, Ольга Борисовна, — поторопился согласиться Луна, хотя на деле ему было сейчас куда легче объяснить ей и классу, какие части человеческого мозга реагируют, согласно теории Цветикова, на гипноз. Однако об этом, к большому сожалению Луны, его как раз никто не спрашивал… Поэтому он, напрягая все свои логические способности, пытался сообразить, чем же все-таки отличается полное предложение от неполного.
— Ну, Лунин, мы ждем, — поторопила Ольга Борисовна. — Пиши.
Но прежде чем писать, стоило хоть приблизительно выяснить, на что должно быть похоже неполное предложение. И Павел, преданно посмотрев в глаза портрету Ивана Сергеевича Тургенева, сказал:
— Неполное предложение — это такое предложение, в котором чего-то там не хватает.
Выдавив из себя это, бедный Луна наконец оторвал взгляд от Тургенева и уставился на Ольгу Борисовну.
— Вполне справедливое заключение, — кивнула та. — Вот я тебя, Лунин, и прошу проиллюстрировать собственные слова конкретным примером.
— Да это пожалуйста, — вид у Луны сделался такой жалкий, что Иван и Герасим одновременно поняли: друг нуждается в срочной и оперативной помощи.
Оба мальчика сосредоточенно зашелестели страницами учебников. Вскоре нужный параграф был найден. Их маневры не укрылись от Луны. И он показал им взглядом, что отнюдь не отказывается от подсказки.
Найдя примеры неполных предложений, Иван и Герасим одновременно стали подсказывать разные фразы.
«Чувствуете вы теперь боль? — усиленно шевелил губами Герасим. — Теперь очень небольшую». А Иван тоже одними губами твердил: «Как тебя зовут? — Меня Аночкой».
Луна пожал плечами. Он ничего не понял. Герасим свирепо прошипел Ивану:
— Замолчи. Я сам. Иначе до него ничего не дойдет. — И Муму вновь усиленно заработал губами: «Чувствуете вы теперь боль? — усиленно шевелил губами Герасим. — Теперь очень небольшую».
Луна разобрал только слово «боль». И в полном недоразумении вытаращился на Герасима. Тот хотел повторить попытку, но Ольга Борисовна прикрикнула:
— Каменев! Перестань подсказывать.
Луна с досадою махнул рукой и отвернулся к доске.
— Ну что? — Учительница вышли из-за стола. — Как вижу, ты ничего не приду…
Над головой у Луны раздался какой-то странный звук. Будто внезапно лопнула туго натянутая струна. Позже Павел не мог объяснить, каким чудом успел вовремя среагировать. Сверху прямо на них с Ольгой Борисовной стремительно низвергался портрет Пушкина в тяжелой раме. Тучный Павел взмыл в воздух и мощным ударом, которому позавидовал бы даже профессиональный волейболист, отбил портрет в сторону.
Александр Сергеевич, резко изменив траекторию, устремился к окну, однако не долетел и с грохотом и звоном битого стекла грохнулся об пол.
Ольга Борисовна какое-то время немо взирала на происходящее. Потом рот у неё раскрылся, и она исторгла тоненький пронзительный визг. Это и вывело класс из полного оцепенения. Ребята с криками: «Ольга Борисовна! Ольга Борисовна!» — кинулись к учительнице.
Та, казалось, совершенно не замечала возникшей вокруг неё суеты и продолжала истошно вопить на одной ноте.
— Что это с ней? — переглядывались ученики.
— Шок, — коротко отвечала Марго.
— А что нам с ней теперь делать? — шумно поскреб коротко стриженный затылок верзила Баскаков.