Забытая клятва Гиппократа
Мы все опечаленно замолчали, переваривая слова Карпухина.
– Нам срочно нужен свидетель, – сказала Вика, прервав затянувшееся молчание. – Хороший свидетель, который смог бы как следует описать похитителей!
– И даже в этом случае многого ожидать не приходится, – вздохнул Карпухин. – Ведь Альбина сотрудничать отказывается, а разрешения на шмон в ее заведении мне не дадут, пока я не предоставлю доказательство того, что в «Начни сначала» орудует «мститель», убивающий людей в белых халатах! Пока что у нас есть одни только подозрения.
– А как же форум? – не сдавалась Вика. – А Немезида?!
– Вика, ну ты прям как маленькая! – развел руками майор. – Мало ли, кто лазает по Интернету и «следит» на разных сайтах и форумах? Извини меня, но это не доказательства!
Когда моя квартира наконец опустела, я устроилась в кресле, подобрав под себя ноги. Голова гудела, а мысли разбегались, как рассыпанный по полу горох. Олег уселся на диван напротив и сказал:
– Ты тоже думаешь, что я виноват, да?
– Да брось ты – кроме тебя самого, никто так не думает! – возмутилась я.
– Нет, вина моя, – упрямо ответил он. – Потерял бдительность… Я вот все думаю, чего я Пашку-то послал сигнализацию отключать? Надо было Лешу попросить – он-то уж, по крайней мере, справился бы с похитителями!
– Не факт, – возразила я. – Леша не ожидал бы нападения, да и оружия у него нет. В общем, кончай заниматься мазохизмом, Шилов, а давай-ка лучше подумаем, чем мы можем помочь?
– Да чем же тут поможешь? Если бы мы хотя бы знали, куда могли отвезти Пашу… Ты думаешь, он…
Олег не закончил, но все и так было ясно: он считал молодого ординатора уже покойником, как и большинство членов ОМР, включая Карпухина. А я вот в это верить не хотела. Почему-то мне казалось, что тот, кто совершил все эти убийства и похищения, имеет понятие о чести. Пусть его представления о ней не соответствуют общепринятым, и все же, как сказал психиатр, ни один невиновный человек до сих пор не пострадал – ну, кроме, конечно же, Горгадзе… И Извекова, чудом избежавшего той же участи. Да, что-то с самоуспокоением у меня плохо получается! За остаток дня я два раза позвонила Карпухину и раз двадцать – Вике: новостей нет. Майор поднял на ноги ГИБДД и заставил их объявить план-перехват сразу же, как Леша сообщил ему о случившемся, но машину похитителей обнаружить не удалось. Теперь, по прошествии многих часов, надежды найти Павла живым таяли с каждой минутой.
Отправив Олега в постель, сама я тоже легла, но, проворочавшись на простынях с час, поняла, что заснуть все равно не смогу. Шилов, измученный происшедшим и чувством собственной вины, в конце концов провалился в сон под звук работающей плазменной панели, а я все пялилась в экран, не вдаваясь в смысл того, что там происходит. Закончился какой-то концерт, прошли новости, и я решила, что пора выключать «шарманку» и все же постараться покемарить, ведь завтрашнего рабочего дня никто не отменял! Рука уже тянулась к пульту, когда имя, появившиеся на экране, привлекло мое внимание. Я всегда любила Альфреда Хичкока и его фильмы – ну нравится мне щекотать себе нервы, что тут поделаешь? И даже несмотря на то, что время сейчас казалось не самым подходящим для такого рода развлечений, я все же решила посмотреть старое кино, которого почему-то никогда раньше не видела. Фильм назывался «Незнакомцы в поезде». Честно говоря, я ожидала увидеть ужастик, но уже через несколько минут поняла, что ошиблась. Сюжет отличался оригинальностью. Известный теннисист Гай Хэйнс встречает однажды в поезде весьма странного и загадочного субъекта – Бруно Энтони. Незнакомец проявляет поразительную осведомленность в личных делах Гая, основанную на чтении светской хроники. Гай влюблен в Энн Мортон, дочь сенатора, и как раз направляется к своей нынешней супруге Мириам с целью договориться о разводе. Бруно в порыве откровенности излагает Гаю свою давнюю идею об «убийстве крест-накрест»: он предлагает Гаю убить его жену, а тот, в свою очередь, убьет отца Бруно, которого последний отчаянно ненавидит. Таким образом можно обеспечить алиби заинтересованным лицам, а подлинные убийцы лишаются видимого мотива. Несмотря на то, что фильм снимали в пятьдесят первом году, сюжет оказался настолько захватывающим, что я не могла оторваться от экрана до финальных титров. Нет, все-таки старина Хичкок и в самом деле был гением и умел заставить людей по-настоящему бояться, с нетерпением ожидая развязки! Вот если бы и в жизни, как в его кино, злодеи получали по заслугам…
* * *Павел медленно приходил в себя. В голове все перемешалось, и он с трудом вспомнил о том, что случилось на стоянке.
Там не было ни души, а машина Шилова безбожно орала. Он ожидал увидеть взбешенного сторожа, но того, как ни странно, не было видно. Не придав этому значения, Павел отключил крикунью и собирался уже возвращаться, как вдруг почувствовал удар по затылку. Этот удар заставил его упасть на колени, но не вырубил. Павел попробовал повернуть голову, и в этот момент вокруг его носа и рта обвилось что-то влажное. Прежде чем парень уловил резкий запах хлороформа, его сознание собралось в одну темную точку, и он отключился…
В помещении царила полутьма. Обведя его взглядом, Павел понял, что это, скорее всего, какой-то сарай, хотя и неплохо оборудованный. Стены выглядели прочными, и свет с улицы через щели сюда не проникал. Окна отсутствовали. Тут и там аккуратно расставлены инструменты, развешены спецовки и садово-огородный инвентарь. Павел попытался пошевелить затекшими руками и понял, что они крепко связаны за спинкой стула. Лодыжки также оказались привязаны. Голова болела, но была уже достаточно ясной, чтобы молодой ординатор понял свое отчаянное положение.
– Ну что, очухался?
Голос раздался откуда-то сзади, и Павел тщетно попытался повернуть шею, чтобы разглядеть говорящего.
– Чего вы хотите?
Он надеялся, что скажет это твердо, но с раздражением уловил в звуках собственного голоса предательскую дрожь.
– А ты подумай! – издевательски предложил невидимый собеседник. – Поразмысли как следует. Да, это трудно, это тебе не людей калечить!
– Что вы такое несете?! – воскликнул Павел, задергавшись на своем стуле.
Короткий, но весьма болезненный удар по шее заставил Павла покачнуться. Стул зашатался, и тут, впуская в помещение дневной свет, появился кто-то еще.
– Эй, ты чего?! – услышал он грозный окрик.
– А чего он…
– Заткнись! – рявкнул вошедший.
Павел увидел плотного мужчину среднего роста. Выражение его лица не оставляло места воображению: он был зол, как цепной пес. Но, кажется, не на него.
– Ты сдурел, или как?! – продолжал орать вновь прибывший. – Не смей его трогать!
– Подумаешь! – злобно процедил голос за спиной. – Все равно, па, конец один…
– Один не один, а не тебе решать! – рявкнул мужчина. – Ты до смерти его избить решил, что ли?
– Не, это они – убийцы, а мы – хорошие ребята! – возразил человек за спиной Павла.
– Да уж… – пробормотал второй и, наклонившись, приблизил лицо к лицу ординатора. Тот инстинктивно отпрянул – настолько, насколько позволял стул.
– Не бойся, – тихо произнес мужчина, качая головой. – Больше он тебя не ударит.
– Что вы собираетесь делать? – осмелился спросить Павел.
Не отвечая на его вопрос, неожиданный заступник удивленно спросил у другого:
– Кажется, он должен быть постарше, нет?
– Да какая тебе разница? – равнодушно отозвался тот.
– Эй, парень, тебе лет-то сколько? – не слушая, поинтересовался мужчина, которого его мучитель называл отцом.
– Двадцать… семь, – с трудом разжимая зубы, пробормотал Павел.
– Не может быть! – воскликнул он. – Ты кого притащил, Генка, а? Ты что за огурца зеленого притаранил?!
– Ничего не зеленого! – обиженно возразил Генка. – Его авто, у него ключ от сигналки – значит, это он!
– Как тебя зовут, пацан?
– Павел. Павел Бойко…
– Ну, Генка… Да ты хоть понимаешь, что натворил, а? Что мы теперь станем с ним делать?!