Устать друг без друга

– Ты знаешь, – сказал мне в саду мой семнадцатилетний кузен Чарли, – а тебя не зря назвали в честь твоей бабки Розмарин.
– Это почему? – так и быть, обратила я внимание на своего кузена Чарли.
– Ты становишься такой же прекрасной, как и она, – вдохновенно сказал он мне.
– И какое отношение это имеет к тебе лично? – спросила я его свысока, хотя он был выше меня на две головы.
Но моего кузена Чарли не так-то просто было чем-то смутить. Он был на целых два года старше меня и сам мог смутить своим поведением кого захочешь.
В нашем саду, например, было полно старинных обнаженных статуй. И мой кузен вальяжно обнял за талию одну из них.
И сделано это было с такой наглостью и небрежностью, что даже статуя, как мне показалось, была крайне смущена.
– Это имеет ко мне самое прямое отношение, – гнусаво сказал мне мой самоуверенный кузен, – ведь я женюсь на тебе года через три.
И он со знанием дела провел пальцем по животу обнаженной статуи. Чарли был уже совсем большой, почти взрослый, и ему просто полагалось так вызывающе себя вести.
– Да будет тебе известно, – сказала я ему тогда, – что мое сердце навек принадлежит другому.
– Но он наверняка не обращает на тебя никакого внимания, – улыбнулся мой несносный кузен Чарли.
– Еще как обращает, – сказала я и густо покраснела.
Я всегда чувствую, когда краснею.
– Ну, – спокойно сказал мой наглый кузен, – все равно тебе еще рано об этом думать, ты еще мало что в этом понимаешь.
– Это я-то мало что понимаю? – заорала я на своего несносного кузена, – да я с самого детства только о нем и думаю!
– С самого детства? – расхохотался мой дерзкий кузен Чарли, – ну тогда это тем более не серьезно.
И тогда я не вынесла больше этого разговора и ушла от своего противного кузена Чарли и его маленькой сестренки, которая во время всего разговора, как выяснилось, стояла за кустом позади нас и внимательно подслушивала каждое наше слово.
И большая тоска была у меня в сердце, и мне было совсем не до своих глупых кузенов.
Ведь мне было известно, что Александр вот уже целых два дня, как приехал в наш город после столь долгого своего отсутствия, а мне все еще не представился случай попасться ему на глаза.
Еще совсем маленькими девочками мы бегали на другой конец города только для того, чтобы лишний раз посмотреть на Александра.
И однажды мы попались на глаза самому сэру Валентино.
– О, Александр, – сказал сэр Валентино, указывая на нас пальцем, – выбирай невесту.
Мы были очень смущены, нам было лет по десять. Мы и самим себе не могли признаться в том, что ходим на этот конец города только для того, чтобы посмотреть на самого идеального молодого человека на земле.
И Александр сказал тогда сэру Валентино:
– Мне еще рано об этом думать, а им – тем более.
Но испорченный сэр Валентино так совершенно не считал.
– А я не сказал бы, что им еще рано об этом думать, – сказал сэр Валентино, – ты думаешь, что они тут делают? Я, например, больше чем уверен, что они не зря тащились сюда через весь город. Они пришли посмотреть на тебя.
Я готова была провалиться на месте от смущения.
– Мы просто проходили мимо! – вспыхнула я.
Сэр Валентино радостно закивал головой.
– Ну да, да, – сказал сэр Валентино, – так я вам и поверил, но ничего, я вас прекрасно понимаю, так как я в вашем возрасте тоже был таким же стеснительным.
– Думаю, это было лет двести тому назад, – сказала ему я.
Сэр Валентино расхохотался.
– Ну почему же лет двести, – сказал он, – вот доживешь до моих лет, тогда приходи, поговорим об относительности времени.
– Вряд ли я доживу до ваших лет, – сказала я.
И сэр Валентино опять расхохотался.
– А ты мне нравишься, – сказал он тогда, – вот эту и выбираем, – сказал он, повернувшись к Александру, – тем более что кого-либо красивее в нашем городе мы все равно не найдем.
Александр ничего не ответил.
Я поняла, что ему вся эта история с моей красотой была совершенно безразлична. И тогда я опять сильно покраснела.
– Решено, – сказал сэр Валентино, – как тебя зовут? – обратился он ко мне.
– Розмарин, – сказала я.
– Как-как? – растерянно переспросил сэр Валентино, – Розмари?
– Нет, – тихо сказала я, – Розмарин, как цветок.
Сэр Валентино совсем растерялся.
– Вот это да, – сказал сэр Валентино, – вот это история. Вот эту и выбираем, – еще раз рассеянно показал он на меня.
Помню, как обиделись тогда на меня все мои подруги, и больше к особняку сэра Валентино Джонсона мы не приходили.
Да и Александр после этого уехал надолго из нашего города. Говорили, что он выполняет распоряжения сэра Валентино в Европе. Ведь Александр работал на сэра Валентино точно так же, как и все остальные его контрактные работники.
Еще помню, что во время всех наших походов к особняку сэра Валентино с нами никогда не было Лауры Бенито.
Она никогда не разделяла наших взглядов. Ни на жизнь, ни на идеального Александра.
И тут вдруг я узнаю, что Александр наконец-то приезжает в наш город. И тут же наша угловатая Лаура Бенито попадает прямо ему в объятия.
Да мало того, Александр проводит всю ночь в наручниках. И только для того, чтобы поддержать Лауру и передать ее душевное состояние лично в руки любящего братика Грега Бенито.
Вообще-то все это только укрепило мои мысли о благородстве Александра. И о том, что он действительно самый лучший человек на земле.
Но почему – Лаура, почему она?
Почему я сразу же, как только он въехал в наш город, тут же не свалилась без чувств под колеса его роскошного автомобиля? Не в прямом смысле, конечно, а в фигуральном.
Словом, все это было ужасно.
А тут еще это известие, которое потрясло весь наш город.
Я как раз сбежала от кузена и проводила время у двух своих ненормальных бабок в их самых лучших комнатах в доме. Короче, я как раз учила двух своих бабок танцевать твист, они собирались станцевать его при луне, чтобы перепугать к черту всех наших домочадцев, когда в доме зазвонил телефон.
В лучших своих чувствах я подбежала к телефону, надеясь, что на меня сейчас свалится какое-нибудь неотложное дело, которое поможет мне сбежать из дома, от таких далеких мне здешних радостей и забот. Меня всегда тяготил мой дом, с большим удовольствием я проводила свое время вне его ограды.
И я подбежала к телефону и схватила трубку. Но лучше бы я этого и не делала.
– Розмарин, это ты? – сказала мне одна из моих ближайших подруг.
Я поудобнее уселась около телефона.
– Да, это я, – радостно сказала я, – ну что, что у тебя интересного?
– О, – сказала мне моя ближайшая подруга, – интересней просто и не бывает.
– Говори скорей, – в нетерпении заверещала я, – я слушаю, куда мы идем?!
– Да хотя бы и на пристань, – сказала мне моя ближайшая подруга. И голос ее как-то странно задрожал.
– На пристань? – удивилась я, – но что там такого происходит?
– О, – сказала мне моя ближайшая подруга, – если бы ты знала, что там происходит, если бы ты знала, что там происходит!
И тут она разрыдалась в голос, и больше я не смогла добиться от нее ни слова.
Тогда я пожала плечами, положила телефонную трубку и стала показывать своим ненормальным бабкам следующее танцевальное движение, которое они тут же быстренько подхватили.
Но тут снова зазвонил телефон, и я снова радостно схватила трубку.
Это была другая моя ближайшая подруга.
– Розмарин, – трагическим голосом сказала мне она, – ты уже в курсе того, что происходит в городе?
– Нет, – сказала я и приготовилась внимательно выслушать, что же там у них все-таки происходит.
Но подруга только сказала мне:
– Какая ты счастливая, что еще ничего не знаешь.
И, представляете, тоже положила трубку.
– Ну что? – сказали мне две мои бабки, – получается у нас это движение?