Товарищ Миша

– Немцы могут вернуться.
– Так помогай, и мотаем отсюда!
Оружие и всё, что нашёл Мишка в карманах убитых, перекочевало в коляску. Уже когда Мишка завёл мотоцикл, новый знакомец Иван Кухарин, прокричал ему на ухо, что он не один и надо забрать ещё двоих.
– Далеко?
Кухарин махнул рукой в тот лес, откуда недавно появился Мишка.
На небольшой полянке, окружённой невысокими кустами, находились два человека, как и сказал Кухарин. Боец в красноармейской форме с перебинтованной головой и рукой и медсестра с белой повязкой с красным крестом на рукаве.
– Вот вам товарищ лейтенант и медсестра, как и заказывали, – буркнул себе под нос Мишка и осёкся, когда медсестра обернулась в его сторону.
– Подождите, а я вас знаю, – раздался мелодичный и приятный голосок. – Это вы стёрли ноги, когда рота шла к фронту? И командир отправил вас в хозвзвод?
– Я, – не стал отпираться Мишка. – Очень рад, что вы остались живы.
– Надолго ли? – ответила девушка и загрустила.
– Грузимся в мотоцикл, – взял инициативу в свои руки Мишка. – Иван, помоги раненого усадить в коляску.
Девушка сидела за спиной Мишки, раненый в коляске, а Кухарин забрался на запасное колесо, прикреплённое сверху коляски.
Иван отговаривал Мишку от выезда на дорогу, но тот почему-то был уверен, немцев они не встретят. Так и получилось. Вырулив к грузовику, Мишка подрулил к опушке леса, где выгрузили трофеи и раненого, в том числе и пулемёт. Мотоцикл отогнал подальше и закидал ветками в небольшом овражке.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и найти место стоянки в лесу для Мишки оказалось сложным. Уже в темноте, выбившись из сил, он признал, что в лесу он ориентируется плохо.
– Лейтенант! – крикнул Мишка. – Повар!
Где-то за спиной прозвучало: топор!
– Пришли, – с облегчением выдохнул Пананин.
Как только забрезжило утро, Мишка открыл глаза. Вот дурак. В охранении никто не стоит. Их же могли взять ночью тёпленькими. Сон слетел в один миг. Только что было прохладно, а уже стало невыносимо жарко. Схватив карабин, Мишка рванул осматривать округу.
Когда вернулся, то увидел, как лейтенант что-то выговаривает Кухарину. Медсестра, оказавшаяся санинструктором, перевязывала второго раненого. Появление Мишки отвлекло внимание лётчика от Кухарина.
– Пришёл? И где ты был? – спросил лейтенант недовольным голосом.
– Местность осматривал, часовых-то не выставляли. Мало ли кто может заглянуть на огонёк.
– Ты хоть предупреждай, тёзка, а то я тут много чего передумал.
– Товарищ лейтенант, так вы принимайте командование над отрядом. А я буду разведчиком при вас.
– Хорошо, только я лётчик и в земных операциях не разбираюсь.
– Так вы пока тут лагерь организовывайте, а я в округе похожу, посмотрю, кто куда и зачем.
– Слушай, тёзка, в твоём сидоре чугунок лежит и куклу тряпичная. Для чего они тебе?
– Чугунок уже сейчас и пригодится вместе с моим котелком. А кукла, я не помню, как она попала к мне. А теперь что-то вроде талисмана.
– Когда вернёшься? С собой сала хоть возьми.
Живот Мишки сразу заурчал, требуя своей доли.
– Так я перекушу сейчас, а к обеду вернусь.
– Обязательно вернись, тёзка, ты сейчас наши глаза и уши.
В этот раз Мишка двинулся в другую сторону от грузовика, следуя так же, как и в прошлый раз. Солнце достигло верхушек деревьев и постепенно становилось жарко. Мишка выругался. Забыл сменить грязное исподнее и постирать. Со всеми этими хлопотами, событиями, переживаниями. Даже стыдно стало, когда он вспомнил, как Иван Николаевич застирал его вещи.
– Чушка я. Как мне в глаза смотреть Елене? Она ведь обратила внимание на мой вид. Что она подумала!
Краска стыда залила лицо Мишки. Ему захотелось вернуться, попросить прощение, переодеться. Лейтенант тоже хорош, мог и напомнить, а ещё красный командир! Отвлёкшись, Мишка не заметил, что лес повернул в сторону, а он бредёт среди редких кустарников. Увлёкшись рассуждениями и осмотром дороги, не заметил человека в крестьянской одежде с винтовкой.
– Стой! Хто таков? Откель и докуда путь держишь? – раздался грозный, не терпящий возражений, окрик.
Мишка резко остановился и повернулся в сторону голоса.
– Не балуй! Враз дырку проверчу из винтаря! – грозный голос принадлежал грозного вида старичку, лет пятидесяти, с густыми мохнатыми бровями и небольшой седой бородой. Винтовка в его руках смотрела Мишке прямо в грудь. – Не промахнусь в случае чаво! Руки уверх! Оружие кидай до меня!
– И как это выполнить? Если руки вверх, то чем я тебе оружие кину?
– Но-но, ты мне тут свою учёность показывать будешь. Делай, чаво сказали!
– Ты сам-то чьих будешь, отец? – спросил Мишка и бросил карабин до середины расстояния, которое их разделяло, одновременно шагнув вперёд.
– Наган тоже! – Мишка выполнил и это приказание, сделав ещё один шаг навстречу.
– И всё-таки, чьих будешь?
– Это тебе знать не положено! – старик подобрал карабин и наган, руки оказались заняты, чем воспользовался Мишка.
Всё произошло словно по наитию. Подсел под винтовку, опрокинул старика на землю, вырвал оружие и… услышал звук приближающихся мотоциклов.
– Твои едут! – зло пробурчал Мишка. – А я вот сейчас выстрелю по ним, а тебя тут оставлю. Знаешь, что они с тобой сделают?
– Ты чаво это? Я боец Красной Армии!
– Не знаю какой ты боец Красной Армии. Формы на тебе нет, настоящий махновец.
– Что было, то быльём поросло, – вдруг обречённым голосом проговорил старик.
Мишка сначала не понял, что имеет в виду взятый в плен. Когда до него дошло, то он даже обмяк и сел напротив лежащего старика.
– Ты чё, реально в банде Махно воевал?
– Сам ты в банде воевал, – заворчал старик. – Анархистская рабоче-крестьянская армия, били белых вместе с красными…
– Немцы, – Мишка передёрнул затвор карабина. – Если ты наш, то сиди тихо.
– Мне сигнал надоть подать нашим. Они за поворотом колесо заменяют на грузовике.
– Так ты не один? – присвистнул Мишка, не выпуская из виду старика и дорогу.
– Четверо.
– И как ты собираешься подать сигнал?
– Так это. Стрельнуть.
– Тебя же тут и положат. Убежать не успеешь. У них на каждом мотоцикле пулемёт стоит, что швейная машинка. И побреет, и причешет, и прошьёт.
– Там слышимости нету. Их побьют всех.
– Беги в лес с моим карабином, а я из твоей винтовки пошмаляю.
–Чаво?
Мишка посмотрел на старика так, что тут резво стартовал в сторону леса. Два мотоцикла и гробовидный бронетранспортёр. Название крутилось на языке, но память никак не хотела выдавать результат. Мишка прицелился в водителя первого мотоцикла, в уме прошли какие-то расчёты. Винтовка сильно лягнула в плечо, раздался выстрел. Мишка выглянул из-за кочки и удивился кувырканию мотоцикла в кювете. Передёрнул затвор, но второго выстрела не последовало.
– Вот паразит, – ругнулся Мишка. – Даже не сказал, что патрон всего один.
В это время перед самым лицом встали фонтанчики земли. Два пулемёта прочёсывали возможное место засады. Оглянувшись в сторону леса, он краем глаза уловил на дороге ещё несколько таких же, как и первый, бронетранспортёров, крытую автомашину и танк. Надо бежать. Если повезёт, можно скрыться в лесу. Винтовку брать не стал. Толку от неё не было, а бежать будет только мешать.
Мишка рванул с низкого старта, петляя, как заяц, падая и снова вставая. Пули жужжали, как мухи, а он бежал. И только одна мысль стучала в висках – успеть! Успеть скрыться в лесу. Туда вряд ли немцы полезут. Пуля чиркнула по голове, прошла по касательной, зацепив кончик уха и содрав кожу над виском. Показалось, что ужалила пчела. Уже в лесу, свалившись под корень дерева, Мишка с удивлением смотрел на окровавленную ладонь, которой вытирал пот.
– Ну ты и…бегать…, – запыхавшись пробормотал старик и упал рядом, жадно со свистом хватая воздух.