Счастье для начинающих

– Ну, на меня это оказало противоположное воздействие.
– Ты о том, что пришел ко мне на свадьбу?
– Это просто очень сильно, – сказал Джейк, – когда впервые видишь женщину, когда на ней шелковое подвенечное платье, фата и подвязки. Особенно если тебе шестнадцать и ты совсем желторотый. И твоя мать всего год как умерла.
– Мне очень жаль, – сказала я.
– Не стоит. Ты разбудила меня в тот день.
– Если бы я знала, была бы с тобой повежливей.
– Ты была достаточно мила.
– Наверное, мне надо было тебя отвадить или еще что.
– С влюбленностью такое не срабатывает.
– Пожалуй, нет.
– А как по-твоему, почему еще я все время пялился на тебя, разинув рот?
– Наверное, я просто решила, что у тебя нос заложен.
– Нет, это паралич влюбленности.
Как-то так вышло, что в бутылке осталось только на донышке. Я подняла бокал с остатками вина в последнем тосте.
– За влюбленность.
– За женщин в свадебных платьях.
– И подростков, которые на них пялятся.
Мы снова чокнулись, и Джейк на лишнюю секунду задержал мой взгляд, прежде чем залпом допить свое вино.
* * *
Вернувшись в мою девчачью комнату, я переоделась в старую ночнушку с Гарфилдом, которую нашла в комоде, и разобрала постель. Подушка выглядела гладкой, прохладной и манящей. Только я забралась в кровать, как в дверь постучал Джейк.
– Уходи, – сказала я. – Я сплю.
Но он все равно приоткрыл дверь и заглянул ко мне.
– Джейк, уже поздно.
– Десять вечера.
– Вот я и говорю.
– Мне просто надо кое о чем тебя спросить, – сказал он, переступая порог.
Он был только что из душа, в штанах от пижамы и без майки. Я отвела глаза от голого юного торса.
– И что же? Я ведь теперь престарелая, а стариков от вина в сон клонит.
– Вопрос в том, не хочешь ли ты сыграть в «Скрэббл»? – Он показал мне дорожный набор для игры в слова.
Подумать только! Моя любимая игра.
– Я слишком устала, чтобы играть в «Скрэббл».
Но Джейк сделал еще шаг и сел на мою кровать. И я ему позволила.
Я села, чувствуя себя нелепо голой, и вообще как-то странно принимать светские визиты без бюстгальтера. Я собрала вокруг себя складками покрывало.
– Зачем ты ее принес?
Он поднял брови:
– На случай, если захочешь сыграть.
Я поймала себя на том, что со вздохом сдаюсь. Что-то в Джейке меня словно бы разбудило.
– Я и в самом деле с радостью поиграю в «Скрэббл».
– И я.
Он положил между нами коробку. Во впадинке на его ключице еще оставалось несколько капелек воды.
– Ты собираешься надеть рубашку? – спросила я.
Он поднял глаза, точно такая мысль не приходила ему в голову.
– А надо?
– Разве тебе не холодно? – спросила я, мой взгляд скользнул к влажным завиткам волос у его шеи.
– Не-а.
– Разве ты не чувствуешь себя голым?
– Не-а.
Я вздохнула:
– Ну, а мне холодно, и я чувствую себя голой только от одного твоего вида.
Это вызвало у него улыбку. Поэтому он оставил меня сидеть с плашками и секунду спустя вернулся в футболке с надписью «ГАРВАРД» спереди.
– Быстро ты, – сказала я.
– Я же не хочу, чтобы тебе было холодно и ты чувствовала себя голой только от одного моего вида. – Он на мгновение встретился со мной взглядом.
Ну вот, опять. Он со мной флиртует. Он что, подначивает меня, не оскорблюсь ли я?
Я решила не обращать внимания.
– Симпатичная футболка, – сказала я наконец.
– Я подумал, она тебя припугнет, – пояснил он, постучав себя по голове.
– Могла бы, если бы ты в самом деле учился в Гарварде.
– Но я в самом деле учился в Гарварде.
Я скорчила гримаску, мол – ну да, как же.
Встретившись со мной взглядом, он кивнул.
– Нет, я правда учился в Гарварде.
Я встряхнула головой:
– Но Дункан-то учился в Бостонском колледже.
– Верно.
– Как же вы могли быть соседями по колледжу, если учились в разных вузах?
Он пожал плечами:
– Жилье вне кампуса.
– Но почему?
Он снова пожал плечами:
– Я пообещал Дункану, что буду его соседом по комнате. А он не попал в Гарвард.
– Ну, конечно, не попал! Он вечно траву курил.
– Верно.
– И ты тоже, между прочим.
Он покачал головой:
– Едва ли.
– Ты не курил? – Я подняла одну бровь, всем своим видом говоря – лжец. – Всякий раз, когда я приезжала домой и ты сидел у него в комнате, из-под его двери дым буквально клубами валил, а курил один Дункан?
Он пожал плечами:
– Я домашку делал.
– Он дурачился, а ты делал домашку?
– Наверное, я заодно с ним слегка покуривал, ну знаешь, пассивное вдыхание. Но я все равно делал домашку.
– Но как ты попал в Гарвард?
Он снова пожал плечами:
– А я правда умный. И целеустремленный. Можно сказать, зацикленный.
Я опустила глаза на свои плашки.
– Ну что, теперь боишься? – спросил он.
– Боюсь чуть меньше, если ты это имеешь в виду.
– Не беспокойтесь. Я буду просто играть как обычный человек.
– Замечательно.
– Мы с Дунканом, когда играем, не допускаем слов, которых нет в «Скрэббл». Только чистый английский. А за слово, относящееся к сексу или за такое, какое можно истолковать в сексуальном смысле, двойные очки.
Рассмеявшись, я протерла глаза.
– Вполне в духе Дункана.
– Да, но это отличное правило, – сказал Джейк. – Поскольку можно зарабатывать очки за стиль игры.
«Очки за стиль» было любимой моей концепцией.
– То есть слово вроде «холмики» получает двойные очки?
– Именно. Идеально. Слово вроде «холмики» так круто, что даже тройные можно получить. – Он склонил голову набок. – Хочешь, так сыграем?
– Я не на одном только умении намерена выиграть, умник.
– А ты собираешься выиграть?
– Да, – сказала я.
– Ты часто выигрываешь?
– Да.
– Так ты в себе уверена? Даже несмотря на мою футболку?
– Выпускники Гарварда не единственные умные люди на свете, – парировала я.
– Пари?
Я посмотрела на него мрачно.
– Нет, серьезно, – сказал он. – Давай на пари?
Я огляделась по сторонам:
– И на что ты хочешь поспорить?
По тому, как он выгнул бровь, я догадалась, что он что-то затевает.
– Например, если я выиграю, ты кое в чем мне поможешь. А если ты выиграешь, я тебе помогу.
– И в чем же? – прищурилась я.
Он с самым невинным видом пожал плечами:
– Да в чем угодно. Каждому бывает нужна помощь.
– Только не мне.
– Готов поспорить, тебе понадобится помощь в походе. Рано или поздно в следующие пару недель.
– И что ты собираешься сделать? – спросила я. – Понесешь меня?
– Возможно, – сказал он. – Если будет нужно. Или завяжу узел, который тебе не дается. Или научу читать карту. Есть уйма приемов выживания, с которыми я мог бы тебе помочь. Ты же зеленый новичок.
– Пытаешься нажиться на моей неопытности.
– Пытаюсь быть полезным.
– А чем, скажи на милость, я могу помочь тебе?
– Ну… – Он сделал глубокий вдох. – На самом деле…
– Что бы оно ни было, – прервала я его, – я этого делать не стану. По твоему лицу вижу, что мне это не понравится.
– Я хочу, чтобы ты научила меня целоваться.
– Что?
– Чтобы ты научила меня целоваться, – повторил он, точно это не самое дурацкое заявление на свете. – Я совсем не умею целоваться. Правда. Мне нужна помощь. Страшно нужна.
Невозможно. Никак не может быть, чтобы настолько симпатичный парень не умел целоваться. Сама мысль казалась нелепой.
– С чего ты взял, – спросила я наконец, – что у меня для этого хватит квалификации?
На это он улыбнулся:
– Еще как хватит. Я же вижу.
Мысль закружилась у меня в голове:
– Ух ты… Нет.
– Почему?
– Потому что это идиотизм. Потому что целоваться не так учатся.
– А как тогда?
– На практике. С женщиной, которая тебе по-настоящему нравится.