Миллион мелких осколков

Заезжаем в Миннеаполис за моим старшим Братом. Он живет в этих краях после развода и знает дорогу до клиники. Он садится рядом со мной на заднее сиденье и берет меня за руку, это успокаивает меня, потому что я боюсь.
Заезжаем на стоянку, паркуемся, я допиваю бутылку, мы выходим из машины и направляемся ко входу в клинику. Я, Брат, Мать и Отец. Все семейство в полном составе. Шествуем в клинику.
Я останавливаюсь, родные тоже. Рассматриваю больничные корпуса. Низкие, длинные, с переходами. Функционально. Дешево. Сердито.
Хочется удрать, или сдохнуть, или обдолбаться. Ослепнуть, оглохнуть, не чувствовать ни хера. Заползти в нору и никогда не вылезать. Стереть следы своего существования с карты мира. С этой гребаной карты. Я делаю глубокий вдох.
Идемте.
Мы входим в маленькую приемную. За столом сидит женщина, читает журнал мод.
Поднимает глаза.
Чем могу помочь?
Отец делает шаг вперед и вступает в разговор, а мы с Братом и Матерью садимся на стулья.
Меня трясет с головы до ног. Ноги, руки, губы, грудь. Дрожат крупной дрожью. Бог его знает, почему.
Мать с Братом подвигаются ближе ко мне, берут каждый меня за руку, сжимают, они видят, что творится со мной. Мы смотрим в пол и молчим. Ждем, держимся за руки, дышим и думаем.
Отец заканчивает разговор с дежурной, отворачивается от нее, подходит к нам. У него довольный вид, дежурная звонит по телефону. Отец опускается на колено.
Тебя примут сегодня.
Ладно.
Все будет отлично. Это хорошая клиника. Самая лучшая.
Ясно.
Ты готов?
Наверное.
Мы встаем и идем в другую комнатку, там за столом перед компьютером сидит мужчина. Он поднимается при виде нас и встречает на пороге.
Простите, но вам следует уехать.
Отец кивает.
Мы обследуем его, а вы позвоните позже и узнаете, как дела.
Мать начинает плакать.
Он в хороших руках. Не волнуйтесь.
Брат отводит глаза в сторону.
Он в хороших руках.
Я поворачиваюсь, они обнимают меня. Каждый по очереди, очень крепко. Сжимают и держат. Как могу, показываю им, что я в порядке. Ни слова не говоря, переступаю порог комнаты, мужчина закрывает за мной дверь, они остаются за дверью.
Мужчина указывает мне на стул и возвращается за свой стол. Улыбается.
Здравствуйте.
Здравствуйте.
Как себя чувствуете?
А как выгляжу?
Не очень.
Чувствую еще хуже.
Вас зовут Джеймс. Вам двадцать три года. Вы живете в Северной Каролине. Все правильно?
Пока правильно.
Вам что-нибудь известно о нашем заведении?
Нет.
Хотите что-нибудь узнать?
Все равно.
Он улыбается, пристально смотрит на меня. Потом говорит.
Наша клиника – старейшее в мире заведение по лечению наркотической и алкогольной зависимости. Мы открылись в 1949 году в старом здании, оно находилось на этом участке, а сейчас здесь тридцать два корпуса, которые соединены между собой. Мы вылечили больше двадцати тысяч пациентов. У нас самый высокий процент выздоровления в мире! У нас шесть отделений, три мужских и три женских, в них постоянно пребывают двести – двести пятьдесят пациентов. Мы считаем, что пациенты должны проводить у нас столько времени, сколько необходимо для их выздоровления, мы не выставляем пациентов после двадцативосьмидневного курса. Хотя пребывание здесь стоит дорого, но многим пациентам мы предоставляем финансовую помощь. У нас есть благотворительный фонд, в нем несколько сот миллионов долларов. Мы не только лечим. Мы занимаем ведущие позиции среди научных и учебных центров в области исследования зависимостей. Считайте, вам крупно повезло, что вы попали к нам. Радуйтесь тому, что вы на пороге новой жизни.
Я смотрю на него. Молчу. Он смотрит на меня и ждет, что я что-нибудь скажу. Неловкий момент. Он улыбается мне.
Вы готовы начать?
Я не улыбаюсь ему.
Да.
Он встает, и я встаю, мы выходим в коридор. Он говорит, я молчу.
Двери не запирают, так что всегда можно выйти, если захотите. Наркотики запрещены, если обнаружится, что вы их принимаете или храните, вас отправят домой. С женщинами, кроме врачей, медсестер и персонала, можно только здороваться, разговаривать запрещено. Если нарушите это правило, вас отправят домой. Есть и другие правила, но с ними вы ознакомитесь в свое время.
Мы входим в терапевтическое отделение. Кругом маленькие палаты, врачи, медсестры и лекарства. На шкафах большие металлические замки.
Он заводит меня в палату. Кровать, стол, стул, шкаф и окно. Все белое.
Он стоит у двери, я сажусь на кровать.
Через несколько минут придет медсестра, побеседует с вами.
Хорошо.
Вы хорошо себя чувствуете?
Нет, паршиво.
Скоро станет легче.
Хм.
Уж поверьте мне.
Хм.
Мужчина уходит, закрыв дверь, и я остаюсь один. Ноги дрожат. Дотрагиваюсь до лица, провожу языком по деснам. Мне холодно, все холоднее и холоднее. Слышен скрип.
Дверь открывается, в палату входит медсестра. Вся в белом, с папкой в руке. Садится на стул у стола.
Здравствуй, Джеймс.
Здравствуйте.
Я задам тебе несколько вопросов.
Хорошо.
Еще померяю тебе давление и пульс.
Хорошо.
Какие вещества ты обычно принимаешь?
Алкоголь.
Каждый день?
Да.
В какое время начинаешь пить?
Как проснусь.
Она записывает.
Сколько выпиваешь за день?
Сколько влезет.
Сколько влезает?
Столько, сколько надо, чтобы выглядеть таким красавчиком, как сейчас.
Она смотрит на меня. Записывает.
Еще что-нибудь принимаешь?
Кокаин.
Как часто?
Каждый день.
Она записывает.
В какой форме?
В последнее время крэк. Но за годы перепробовал все возможные формы.
Она записывает.
Еще что-нибудь?
Таблетки, кислоту, грибы, мет, ангельскую пыль и клей.
Записывает.
Как часто?
Как удастся раздобыть.
Как часто удается?
Несколько раз в неделю.
Записывает.
Она наклоняется ко мне со стетоскопом в руке.
Как себя чувствуешь?
Мерзко.
В каком смысле?
Во всех.
Она касается моей рубашки.
Ты не против?
Нет.
Она задирает рубашку и прикладывает стетоскоп к моей груди. Слушает.
Дыши глубоко.
Слушает.
Хорошо. Еще немного.
Она опускает рубашку, отодвигается и записывает.
Спасибо.
Я улыбаюсь.
Тебе холодно?
Да.
Она достает аппарат для измерения давления.
Тебя тошнит?
Да.
Она надевает манжету мне на руку, больно сдавливает.
Когда в последний раз что-нибудь принимал?
Недавно.
Что и сколько?
Выпил бутылку водки.
Это твоя обычная дневная доза?
Нет.
Она смотрит на табло, цифры мелькают, она записывает и снимает манжету.
Я ненадолго отлучусь, но скоро вернусь.
Я смотрю в стену.
Ты должен находиться под пристальным наблюдением. Возможно, мы назначим тебе лекарства для детоксикации.
Краем глаза замечаю тень. Мне кажется, она движется, но я не уверен.
Сейчас все нормально, но, думаю, тебе начнет что-то мерещиться.
Еще одна тень. Ненавижу.
Если я понадоблюсь, просто позвони.
Ненавижу.
Она встает, улыбается, задвигает стул и выходит. Я снимаю ботинки, ложусь поверх одеяла, закрываю глаза и засыпаю.
Просыпаюсь, начинаю дрожать, сворачиваюсь калачиком, сжимаю кулаки. По груди льет пот, и по рукам, и по бедрам. От пота щиплет лицо.
Я сажусь, слышу чей-то стон. Вижу клопа в углу, но знаю, что его там нет. Стены сжимаются и расширяются, сжимаются и расширяются, слышно, как они дышат. Я зажимаю уши, но это не помогает.
Встаю. Оглядываюсь кругом. Ничего не понимаю. Где я, почему, как здесь очутился и как отсюда выбраться. Как меня зовут, кто я.
Корчусь на полу, на меня обрушиваются образы и звуки. Я ничего подобного никогда не видел, не слышал и даже не подозревал, что такое существует. С потолка, из двери, из окна, со стола, со стула, с кровати, из шкафа. Из этого гребаного шкафа. Темные тени, яркие огни и вспышки синего, желтого и красного цвета, такие алые, как кровь. Они надвигаются на меня, визжат, я не знаю, чего они хотят, но догадываюсь, что они заодно с клопами. Они визжат на меня.