Хранитель вод

Между тем пауза затягивалась. Сложив руки за спиной, я проговорил:
– Так чем я могу вам помочь?
– У вас здесь есть, э-э… да-амская комната? – проговорила она, еще сильнее растягивая слова.
Я показал на неприметную дверь в боковой стене, и девушка направилась туда. Двигалась она тоже вызывающе, провокационно. Через пару минут зазвонил ее телефон, и я услышал, как она с кем-то разговаривает… нет, не с кем-то. Она, скорее, обращалась к кому-то, причем тон ее голоса постепенно повышался, свидетельствуя о нарастающем раздражении.
Когда девушка вышла, дождевик снова был наброшен на ее плечи.
– Большое спасибо… – сказала она, но уходить не торопилась. Я заметил, что гостья с любопытством разглядывает внутреннее убранство маленькой часовни.
Я снова был вынужден первым нарушить молчание.
– Сколько вам лет?
Она рассмеялась и, не глядя на меня, быстро ответила:
– Двадцать один.
На этот раз я не спешил со следующей фразой и молчал довольно долго, пока не вынудил ее все же взглянуть на меня.
– С вами все в порядке?
Она снова отвернулась. Беспокойно переступила с ноги на ногу.
– Почему вы спрашиваете?
Я махнул рукой в направлении отмелей, где она провела сегодняшний вечер.
– Иногда сойти с яхты бывает гораздо труднее, чем подняться на борт.
– Вы разбираетесь в яхтах?
– Немного.
Девушка продолжала разглядывать резные деревянные скамьи. Тонкая работа, причем исключительно ручная. Спинки скамей с годами потемнели и лоснились от пота и касаний бесчисленных ладоней. Наконец взгляд девушки остановился на алтаре и ведущих к нему ступенях.
– Какая красота!
– Двести лет назад эту часовню построили рабы.
Пробивающийся в окно лунный свет упал на нее, и на вытертый каменный пол легла колеблющаяся синеватая тень. Девушка медленно провела ладонью по спинке ближайшей скамьи, словно пытаясь прочитать истории, которые та могла поведать, потом подняла глаза к окну. Толстое стекло в свинцовом переплете почти не заглушало грохота волн, хотя отсюда до побережья было несколько сот ярдов.
– Удивительно, как за столько времени ее не разрушили ураганы и циклоны.
– Пару раз они пытались, но мы отстроили часовню заново.
– Вы говорите, ее построили рабы?
Я показал на каменную стену, сплошь покрытую вырезанными вручную именами.
– Да. Здесь они все: отцы, матери, их дети…
Шагнув к стене, девушка провела кончиками пальцев по глубоким бороздам в камне – по именам, по датам. Некоторые борозды были глубокими и широкими, другие больше напоминали царапины, но все были хорошо различимы. На лбу девушки появилась легкая вертикальная морщина.
– Рабы?.. – снова спросила она.
– Освобожденные рабы.
На стенах часовни было высечено несколько сот имен. Пытаясь рассмотреть их все, девушка на цыпочках двинулась вправо. Губы ее тронула легкая полуулыбка. Голова вопросительно качнулась.
– Если вы заметили, многие даты еще до начала Гражданской войны. В те времена это место было одной из множества остановок на Подземной железной дороге [6].
Девушка снова посмотрела на стену.
– Но я вижу, некоторые надписи датированы прошлым десятилетием и даже прошлым годом!
Я кивнул.
– А как это может быть? Ведь рабства давно не существует!
Я пожал плечами.
– И в наши дни некоторые люди по-прежнему стремятся владеть другими людьми.
Девушка еще некоторое время читала имена, потом спросила:
– И все эти люди обрели свободу здесь?
– Я бы так не сказал, но… Они останавливались здесь на пути к свободе – так будет вернее.
Она снова провела пальцами по стене, словно читая имена шрифтом Брайля. Голос девушки звучал громко, отрывисто и не совсем соответствовал общему спокойному тону нашей беседы.
– Значит, можно сказать, что это летопись свободы?
– Можно сказать и так.
– А почему возле некоторых имен только одна дата?
– Тот, кто освободился однажды, свободен навсегда.
Она снова двинулась вдоль стены, перейдя к новой колонке имен.
– А вот здесь две даты. Почему?
 
– Эти люди умерли до того, как успели попробовать свободу на вкус.
Снаружи раздался громкий рев туманной сирены – один долгий сигнал, затем два коротких. Этот звук заставил гостью отвернуться от стены. Девушка машинально шагнула к двери, но на пороге остановилась и снова повернулась к стене с именами.
– А что, кроме меня, здесь больше никого нет?
Я не совсем понял вопрос, но все равно ответил:
– Кроме нас – никого.
– Вы имеете в виду нас с вами или… себя, меня и… Его? – Она бросила быстрый взгляд наверх.
– Я имею в виду только нас.
Она немного подумала, улыбнулась и исполнила еще один летучий пируэт. Я больше не сомневался, что она танцует, хотя партнер был виден ей одной.
– Вы мне нравитесь, святой отец. – Она ткнула пальцем куда-то себе под ноги. – Вы здесь живете? Я хочу сказать – на этом острове?
– Да, я живу здесь, но я не священник.
– Кто же вы?
– Сторож. Смотритель. Слежу за тем, чтобы те, кто пробирается на остров ночью, не оставили граффити на стенах.
Схватив меня за руку, девушка развернула ее ладонью вверх и провела пальцами по мозолям и складкам, в которые забились грязь и машинное масло.
– Где же священник?
Короткий вопрос, но отвечать на него пришлось бы слишком долго. Интересно, подумал я, не было ли это главной причиной, которая привела девушку на мой порог?
– Скажем так: в настоящее время у нас нет священника.
Похоже, мои слова ее взволновали и даже встревожили.
– Что же это за чертова… простите, я хотела сказать – что это за церковь такая?!
– Просто недействующая.
Она покачала головой.
– Но ведь это же глупо! Неужели церковь может быть недействующей? Я хочу сказать, разве это не противоречит самому главному – тому, ради чего их вообще строят?
– Я здесь просто работаю.
– Один?
Я снова кивнул.
– И вам не бывает одиноко?
– Очень редко.
Девушка снова тряхнула головой.
– Я бы на вашем месте просто с ума спятила. Просто гребану… – Она закрыла рот ладонью. – Простите. Я хотела сказать – я бы действительно сошла с ума.
Я улыбнулся.
– Откуда вы знаете, что я не сошел?
Девушка шагнула ко мне так, что ее лицо оказалось в нескольких дюймах от моего. Ее веки заметно отяжелели, словно она боролась со сном, дыхание отдавало спиртным.
– Я видела сумасшедших… вы на них не похожи. – Она смерила меня взглядом. – Нет, не похожи… Вы выглядите… о-о-очень симпатично. – Кончиком пальца она коснулась шрама у меня над глазом. – Болит?
– Уже нет.
– Откуда он у вас?
– Драка в баре.
– А что случилось с другим парнем?
– С парнями. Их было несколько.
Она похлопала меня по плечу. Вышло довольно фамильярно – похоже, коктейль из стимуляторов в крови девушки окончательно стер все когда-либо имевшиеся у нее понятия о границах личного пространства.
– Я сразу поняла, что вы мне нравитесь, падре. – Она снова окинула меня оценивающим взглядом, потом провела пальцами по руке, следуя по набухшей на предплечье вене. Еще через секунду девушка вдруг сжала мой бицепс – совсем как человек, который проверяет давление в велосипедной шине. – Тренируетесь?
– У меня хватает физической работы.
Она сжала мою вторую руку, потом, еще больше нарушив мое личное пространство, похлопала меня по груди, по животу, по ягодицам.
– Я вижу… – Девушка показала куда-то себе за спину, как я понял – в сторону моря и катера, на котором она приплыла. – Он-то все время тренируется. Одни мускулы и никаких мозгов.
Я не ответил.
– Ну, а что именно вы здесь делаете? Как работаете?
 
– Кошу траву, выпалываю сорняки. За это мне позволяют бесплатно жить здесь.
Она ненадолго задумалась.
– Никогда не видела такой странной церкви!