Любовное прозрение

— Я очень рада, — довольно сухо сказала Дженнифер. — Вам об этом сообщил мистер Грейсон?
— О нет. — Он глотнул еще коки. — Кетч сам позвонил мне сегодня. Надо сказать, на меня это произвело впечатление. — Монти помахал кому-то через фойе. — Ладно, увидимся позже!
— Не могу поверить, что он это сделал, — пробормотала Дженнифер, когда Ричард принес бокалы с белым вином.
— Что? Сообщил Монти? Но, в конце концов, ведь он — клиент и платит за все, разве не так? — сказал Ричард.
— Да, но сообщать клиенту об изменениях в ходе дела должен Бойтано, а не Кетч! — возразила Дженнифер. — И потом, это преждевременно. Что, если девица завтра не явится? Что, если она скажет совсем не то, чего от нее ждут? Мы же будем выглядеть полными идиотами!
— Поправка: Кетч будет выглядеть идиотом! — И Ричард приподнял свой бокал.
— Не похоже... — вздохнула она. — Кетч с его везением всегда выйдет сухим из воды.
— Ты все слишком близко принимаешь к сердцу. Я уверен...
Закончить разговор им не удалось. Начали подходить какие-то люди. Некоторые были знакомыми Ричарда, другие лишь хотели выразить свое восхищение его книгами.
Дженнифер были невыносимы обращенные на ее мужа оценивающие взгляды других женщин. Конечно, Ричард был красив — высокий, стройный, в прекрасно сшитом костюме. Он так обворожительно улыбался, когда вежливо отвечал на комплименты.
Дженнифер вдруг снова почувствовала себя трепетной, неуверенной в себе второкурсницей. Неужели этот блестящий мужчина хочет провести с ней всю оставшуюся жизнь?..
В то же время она с удовлетворением отмечала, как по-хозяйски он держит ее под руку, как подчеркнуто вежливо представляет своим знакомым. Ну, конечно, он тоже считает ее блестящей женщиной, подумала она, и ей стало легче.
Она никак не могла сосредоточиться на втором действии мюзикла. Мысли были заняты Ричардом, затем Кетчем, затем снова Ричардом. Что мы за странная пара! — удивлялась она, потихоньку улыбаясь.
Хотя они вернулись домой только к полуночи, Дженнифер не сразу заснула.
Прислушиваясь к шуму льющейся в ванной воды, она поняла, что же до сих пор в глубине души тяготило ее. Его отказ за обедом рассказать ей о своей последней книге, вот что!
Действительно ли он не хотел говорить о ней из суеверия? Или на то были другие причины?
Они же вроде бы договорились, что важнейшие решения должны принимать вместе. Вряд ли он намерен уже сейчас нарушить их договор.
А может быть, не стоит об этом беспокоиться, сонно подумала Дженнифер. В конце концов, о чем он пишет — это его личное дело, и он не обязан рассказывать тебе о своих замыслах, пока они не созрели, так же, как и ты ему — о деле, которое тебе поручено, но еще не закрыто.
И все же не вредно будет дать ему понять, что она не желает оставаться в стороне. Недостаток общения в их первые годы был столько же ее виной, сколько и его, и то, что они не были откровенны друг с другом, в какой-то степени привело к разрыву.
Она даст ему понять, что заинтересована... да... Дженнифер зевнула. Заинтересована... в... в...
Когда Ричард вошел в спальню, она уже сладко спала.
  
9
 
Бриджит О'Феллон опоздала на тридцать минут. Когда часы отбили десять тридцать, Дженнифер решила, что свидетельница вообще не придет, не зная, то ли радоваться за себя, то ли огорчаться за Монти.
Но в тот момент, когда Кетч уже наморщил нос от разочарования, девица впорхнула в дверь, одетая в стиле панк, с красными волосами, в рваной рубашке и джинсах с кучей заклепок.
— Привет! — кинула она секретарше и затем с явной неприязнью уставилась на Кетча, Как всегда угрюмого и неряшливо выглядевшего, несмотря на дорогой шелковый костюм. Дженнифер, наблюдавшая за этой сценой, вспомнила, что эти двое до сих пор общались только по телефону.
Бриджит даже не подумала извиниться за опоздание. Кетч сразу же пригласил ее в комнату для совещаний и нехотя представил Дженнифер. Свидетельница, похоже, вздохнула с облегчением, узнав, что ей не придется оставаться наедине с этим неприятным и скучным мужчиной.
 
— Сама не знаю, зачем я пришла, — заявила Бриджит, принимая чашку кофе. — Я не совершила ничего дурного!
— Разумеется, нет! — согласился Кетч и включил диктофон.
— Эй! А это зачем, парень? — всполошилась девица.
— Всего лишь формальность! — Слыша противный елейно-приторный голос Кетча, Дженнифер поняла, что она тоже не стала бы ему доверять.
— Не надо! Выключите!
— Но послушайте, мисс О'Феллон...
— Выключите! — потребовала свидетельница. — Или я уйду!
Дженнифер решила, что пришло время вмешаться.
— Право же, это только для вашей защиты!
— Что вы имеете в виду?
— После того как мы побеседуем, секретарша перепечатает магнитофонную запись, вы сможете прочитать ее и убедиться, что все сказано правильно, — объяснила Дженнифер. — Вам обязательно дадут копию ваших показаний. Таким образом, если мы вдруг припишем вам то, чего вы не говорили, вы легко сможете опровергнуть нас.
— А... — Бриджит задумалась. — Ну тогда ладно.
Кетч стал задавать вопросы по поводу пресловутой вечеринки. Бриджит часто отвлекалась, спрашивала, знает ли мистер Алабама, что она согласилась сотрудничать, и даст ли он ей роль в своем фильме.
— Это уж он рам решит, — ухмыльнулся Кетч.
— Я хочу, чтобы это было записано! — надулась Бриджит.
— Вы что, думаете, он поддастся на шантаж? — взорвался Кетч. — Вы думаете, он даст вам роль в обмен на то, что вы скажете правду?
— Ладно, пожалуй, мне надо идти, — сказала Бриджит, приподнимаясь со стула. — Моему агенту, между прочим, уже три раза звонили с тех пор, как я ушла со студии.
— Мисс О'Феллон! — Дженнифер сверкнула глазами на Кетча, и тот удержал готовую сорваться с губ резкость. — Мистер Алабама сейчас не может сделать вам никаких предложений. Это бы дискредитировало ваши показания в суде, создалось бы впечатление, что мы вас подкупили. Ему нужно только, чтобы вы сказали правду. Как только дело будет закрыто, он оценит вас по достоинству.
На самом деле она была уверена, что маленькую бездарную интриганку вообще вышвырнут из Голливуда, но об этом лучше было помалкивать.
— Ну, ладно, — капризно пробормотала Бриджит, снова усаживаясь на место.
Кетч продолжал допрос. Очень скоро выяснилось, что свидетельница вовсе не намерена признаваться, что солгала газете «Взгляд изнутри».
Вместо этого она явно виляла, утверждая, что принесла Монти всего один коктейль и что потом он наткнулся на нее, и в то же время отрицала, что заявляла прежде о том, что он был пьян.
— Да не могла я сказать, что он пьяный! — заключила Бриджит, вполне довольная собой. — Разве с одной стопки опьянеешь?
— Вас-то с одной рюмки явно не развезет, — съязвил Кетч. — Но всем известно, что Монти Алабама — «завязавший» алкоголик. Для него выпить стопку — значит погубить все, чего он добился за последние пять лет!
Девица небрежно пожала плечами.
— Это не мои проблемы.
Кетч сжал губы.
— Давайте еще раз все вспомним!
— Я хочу кушать, — заявила свидетельница.
Прежде чем они успели начать спорить, Дженнифер предложила заказать еду.
Она выскользнула из комнаты и попросила секретаршу Кетча послать за сандвичами.
После этого Дженнифер обдумала одну идею, копошившуюся где-то в глубине сознания. Ричард упоминал об официанте, предлагавшем Монти шампанское. Об официанте. А не об официантке.
Она быстро набрала домашний номер, скрестив пальцы на счастье. Ричард ответил почти сразу.
 
— Ричард, это я! — сказала она. — Ты не помнишь, на той вечеринке с Монти напитки разносили официанты или официантки? Или те и другие?
После секундной паузы он твердо сказал:
— Официанты.
— Но женщины тоже присутствовали?
— Да. — Снова пауза. — Насколько я помню, они разносили закуски.