Мой выбор (СИ)

— Учитывая, что трещим мы почти каждый день под эль, который ты из бара носишь, рискну показаться грубым, но все же спрошу. Мештер, что тебе нужно?
— Нет, мне это нравится! – Самсон с деланным возмущением посмотрел сначала на брата, затем снова на Макса. – То есть, по-твоему, я не могу просто так в гости зятя позвать?! Ну ты не сволочь?
Его праведному гневу можно было бы дать Оскар, да вот под проницательными взглядами он слишком быстро сдался.
— Да ну вас! Макс, помоги мне собрать пеленальный стол и кроватку, а то я вскроюсь.
Тут уж от смеха не удержался ни один из троицы, даже сам старший Мештер
— Вот я так и знал! – Макс застонал, ловя ртом воздух и вытирая слезы. — Ладно уж, партизан венгерский. Щас поедем соберём твой конструктор.
— Спасибо, чувак! Не сомневался в тебе. А между прочим, gyerek, ты мне должен двести евро. Во, смотри, – Самсон что-то открыл на своем телефоне и сунул брату. – Бабушка нашла и сфоткала меня маленького. Ну? Еще есть сомнения, на кого Анюта похожа?Проспорил, гони бабки.
Тема сходства малышки с кем-то из родственников за эти два дня стала просто кладезью споров и предположений, каждый был уверен, что точно знает, на кого похож ребенок, и идея Макса о том, что Аня похожа сама на себя, ну и на остальных новорождённых, Самсоном воспринималась как полнейшая глупость.
Пока братья спорили и рассуждали о причудливо перемешивающихся генах, в заднем кармане джинс Макса ожил телефон. Звук он отключил, оставив только вибрацию, и мобильный размеренно дребезжал, посылаю по телу слабые импульсы. На экране высветилось имя того, чьего звонка Макс ждал уже два дня. Он подошёл к окну и, приняв вызов, негромко произнес в трубку:
— Да.
— Макс, это Шнайдер. Можешь говорит?
— Могу. Есть новости? – пальцы с надеждой сжали телефон.
— Есть. Я пробил по базе Германа Бахофнера, и если все именно так, как я понял, могу сказать только одно, – трубка глубоко вздохнула. – Ты в жопе.
====== Глава 10 ======
День двадцатый
— Курить бросай, – голос Эрика прозвучал из-за плеча так резко и неожиданно, что Макс поперхнулся дымом и закашлялся. Сигарета автоматически была отправлена в урну около входа в больницу.
— Мать твою, ненормальный, что ли? Зачем так пугать?! – на глазах от кашля выступили слезы. – Я и так на измене сижу в ожидании, когда меня арестовывать придут.
Шнайдер усмехнулся. В сравнении с обалдевшим от недосыпа и помятым Максом он выглядел просто непозволительно свежим в белой футболке и голубых джинсах, гладко выбритый и улыбающийся.
— Ну если бы на тебя поступило заявление, поверь, я бы первый об этом узнал. Так что пока расслабься... Вот, смотри, – только тут Макс обратил внимание на чёрную папку, которую Эрик держал в руках. Невыспавшийся мозг моментально мобилизовал силы.
— Бахофнер?
Эрик кивнул.
— Пойдем в машину, там много.
В синем Ниссане пахло кофе и туалетной водой Hugo Boss. Устроившись рядом с водительским креслом, Макс ощутил, как начинают слипаться веки, и с силой тряхнул головой, сгоняя соблазн. Внезапно у него перед носом возник стакан из Starbucks, источник приятного бодрящего запаха.
— Я и тебе взял, предполагая, что ночка у тебя была та еще.
Это было чертовски мило и очень вовремя, надо признать.
— Ты мой бог, спасибо, – Макс с удовольствием сделал глоток из стакана и зажмурился.
Ночка у него и правда выдалась не очень, равно как предыдущие несколько дней. Его трясло в ожидании операции, вот только нужно было держать себя в руках и не показывать этого Жене. Мужу и так было не просто. На операцию возлагались огромные надежды, от того и страх был запредельный.
Вчера Женю прооперировали. И Макс всю ночь просидел рядом с ним, ожидая, что муж придет в себя. Просидел на стуле и встал с него, только получив от Эрика сообщение в половине седьмого утра, что тот приедет через полчаса.
Теперь на часах было ровно семь, и усталость начала накрывать откровенно жестоко. Но Максу некогда было отдыхать. Сделав еще один глоток кофе, он кивнул на папку на коленях Эрика.
 
— Ну что там?
— Да, – Шнайдер поставил свой стакан в дверной подстаканник. – Итак, Герман Бахофнер. Сорок два года, в разводе, детей нет... Так, ляляля, блаблабла...
Листы из папки сменяли один другой, пока Эрик не нашел, что искал.
— Тут на него досье полное, я вытащил из базы и сегодня распечатал, пока никто не видел.
— Черт, да ты Штирлиц просто.
Брови Эрика в недоумении поползли вверх. Умница, Максик, конечно, немец однозначно в курсе, кто такой Штирлиц. Макс усмехнулся в свой стакан с кофе.
— Блин, точно, ты же не смотрел этот фильм. Ладно, не важно. Что там после блаблабла?
Шнайдер снова погрузился в чтение листов из папки.
— Так. Вот. У Бахофнера весь бизнес завязан на страховании, под его началом несколько компаний в Берлине. Известен тем, что в суде не проиграл ни одного дела против своей деятельности. Изворотливый сукин сын, должен признать. Ни разу не попался на нарушении закона.
О, ну кто бы сомневался. Есть еще хорошие новости? Макс потер переносицу. На главный вопрос ответа пока не было.
— Ну и на кой пес ему сдался тогда магазин?
Эрик постучал костяшками по папке.
— Если я все правильно понимаю, то все дело опять же в страховке. Это не первая его покупка подобной точки, есть ещё первый магазин твоего мужа, который также приобрёл Бахофнер. И везде один сюжет: магазин страхуется, разоряется и компания Бахофнера себе же выплачивает компенсацию.
А вот тут несостыковочка выходила.
— Стоп. Насколько я зная, первый магазин Жени не разорился, а очень даже процветает.
— Правильно, потому что хозяин там по документам не Бахофнер, а Лаундман. Видимо, подарок для любовника. Но Бахофнер точно не позволит деньгам уплыть из-за романтических порывов. Думаю, что сейчас в вашем магазине заинтересованы именно ради схемы со страховкой. Ну и бонусом идет возможность для Лаундмана потрепать нервы бывшему парню.
Макс снова приложился к стакану, чувствуя, что начинает закипать. Стоило все же добить эту падаль. Кто бы мог подумать, что такая мысль вообще придет, но уж лучше российская открытая гомофобия, чем вот это.
— Честно говоря, я сомневаюсь, что Бахофнер вообще планировал устраивать аварию, – Шнайдер закрыл папку и бросил на заднее сидение. – Зачем ему так рисковать? Думаю, это инициатива исключительно Лаундмана. Ну а любовник за ним все подчистил. Может, поэтому на тебя до сих пор и заявления нет, Бахофнер не позволяет. Чтобы лишнего внимания не привлекать.
— Ну зашибись картинка складывается. И хрен поймёшь, что со всем этим делать... – головная боль, подававшая признаки жизни еще вчера вечером, снова решила напомнить о себе. – У тебя аспирина нет?
Эрик завис на секунду, затем потянулся к бардачку. На колени Максу упал невскрытый блистер таблеток, и он закинул в себя сразу две, запив их кофе под пристальным взглядом Шнайдера.
— С тобой все в порядке?
Макс чуть не подавился от такого вопроса. Ох, чувак, ты себе даже не представляешь, насколько не в порядке.
За прошедшие дни Макс окончательно и бесповоротно уверился в очень неприятном факте: Женя предпочёл бы умереть в аварии, чем остаться инвалидом. И как бы он ни убеждал Макса в обратном, сколько бы нежности ни было в его взгляде, отчаяние и тоску скрыть было невозможно. Женя ждал операции как последнего шанса, словно в случае ее провала жизнь заканчивалась. И от этого Максу было тошно. Жестоко, неправильно, но предсказуемо, к сожалению. Человек, всю жизнь сам за себя отвечавший, привыкший оберегать других – и вдруг сам нуждается в помощи. Чего уж далеко ходить, Женю сводила с ума даже неспособность самостоятельно добраться до туалета. Он ни разу за все это время не обратился за подобным к родным, всегда этим занимался медперсонал. Макс один раз предложил мужу помощь и натолкнулся на такой ужас и отрицание на лице Жени, что больше и не заикался.