Мой выбор (СИ)

— Ты что наделал? Я тебя спрашиваю, кретина кусок! Что? Ты!? Наделал?
Пальцы резко разжались, и Макс рухнул на колени. Новая боль чуть заглушила жжение в груди, но говорить еще что-то очень резко расхотелось. Похоже, где-то в прошлом у Мештеров затесался предок-берсеркер. Или Самсона им подбросили норвежские националисты.
Краем слезящегося глаза Макс увидел, что Самсон подошёл к столу и, взяв недопитую бутылку водки, сделал глоток прямо из горла. От этого зрелища бросило в дрожь.
 — Я могу объяснить... – способность произносить слова вернулась, а с ней и доля здравого смысла. Зашибись сказанул, а ну давай, объясни свой член во рту у левого мужика. Идиот.
Самсон, судя по всему, был того же мнения. И надо отдать ему должное, он делал все, чтобы не сорваться и не треснуть зятя еще раз. Бутылка “Столичной” вернулась на стол, и Мештер обернулся к Максу. Крылья его носа трепетали, он тяжело дышал и слова выплевывал как ругательства.
— Да, объясни. Брату моему объясни, как он умудрился второй раз так попасть. На те же грабли... Господи боже!
Самсон всегда был оптимистом. В нем семья черпала силы, когда казалось, что хуже уже быть не может. И от горечи, прозвучавшей теперь в его голосе, стало очень не по себе.
— Опять в его магазине... Я не понимаю, это что, ритуальное убийство, что ли? Почему вас всех тянет изменить ему именно здесь? Ну снял бы номер в отеле и драл кого тебе угодно во все дыры. Никто бы не знал, со своей совестью сам договаривайся.
Макс поморщился. Он, конечно, не овца-девственница в этой ситуации, но и не блядь последняя. Совсем нет.
— Самсон, это случайность. Я не знаю, от марихуаны мозг поплыл. Я не хотел этого!
— О да, твой стояк прямо олицетворяет собой нежелание, – глаза Самсона опасно сверкнули.
— Я не собирался изменять! И Жене врать не собирался. Расскажу ему все как есть, мне скрывать нечего...
Макс осекся. Спокойствие, едва начавшее просачиваться в словах Самсона, с пшиком исчезло.
— Только попробуй ему сказать... Только рискни, и я тебя удавлю, понял? – слова, произнесенные тихо, почти шёпотом, звучали безумно, Самсона начало трясти, и он схватился рукой за край стола. – Ты его убить хочешь? В жопу себе засунь свою правду!
Ярость уже не поддавалась контролю, на скулах у Самсона заиграли желваки, и он уже готов был снова двинуться к Максу. Но внезапно передумал, только тяжело вздохнул и опустился в кресло, закрыв лицо своими широкими ладонями.
— Почему сейчас, Макс? Почему?
Наркота? Недотрах? Стресс? Любой ответ был бы настолько же честным, насколько отвратительным. Несмотря на всю жесть этого дня Макс не планировал ничего, хоть сколько-нибудь напоминающее измену. Но именно это с ним и произошло. Вернее, чуть не произошло. Внезапное похмелье после марихуаны и не состоявшегося секса дали мозгу некоторое просветление, и на языке сформулировались, пожалуй, единственные правильные слова.
— Я этого не планировал. Просто хотел напиться. Мы поругались с Женей. Он... Не важно, суть в том, что я хотел... Не знаю, забыться. Шнайдер предложил траву, и меня накрыло. Он застал меня врасплох. Я понятия не имел, что он... Ну... Хочет чего-то от меня.
Какой-то скулеж малолетки в кабинете директора, честное слово. Страшно бесили собственные попытки оправдаться, но и не объяснять ничего было бы неверно. Макс дорожил дружбой Самсона. И она зависела от того, насколько верно он сможет теперь объяснить случившееся. Мештер сидел словно в прострации, не реагируя. Только последние слова Макса заставили его фыркнуть.
— Извини, но ты щас или тупо врёшь, или у тебя гей радар сбит. Этот парень с самого начала на тебя голодными глазами смотрел. Так что не свисти.
Тут уже разозлился Макс.
— Бля, а сказать ты мне не мог этого, да? Раз сам такой наблюдательный. Когда мне было радары настраивать, я больше двадцати лет был натуралом! А последние годы счастлив и безмятежен в браке. Был.
Челюсть ощутимо ныла после удара, и дышать было тяжело, но одновременно стало легче. Наверное, потому что можно было плеваться правдой, не подбирая слова. Пусть и рискуя еще раз получить по роже.
 
Самсон откинулся назад в кресле и прикрыл глаза. В этот момент он выглядел сильно старше своих тридцати пяти и казался усталым и нездоровым мужиком сильно за сорок. Через долгие секунды он снова посмотрел на зятя.
— Я твою машину пригнал. Поставил у вашего подъезда, поднялся в квартиру. Женя мне рассказал все. И вот честно, не будь он и так сидячим, я бы ему что-нибудь сломал. Seggfej… Бестолочь упрямая.
Макс, ожидавший очередной порции бичевания, от неожиданности даже растерялся. По сценарию Самсону явно полагалось клеймить его предателем и жалеть брата. Но, похоже, и Женя тоже попал под раздачу. Сорвался Самсон, ох сорвался.
— Ваша голубая семейка из романа Джейн Остин у меня вот уже где! – Самсон с силой треснул себя по горлу и махнул рукой. – Мастера самопожертвования, чтоб вас. Ты его что, первый день знаешь? Мог и догадаться, что так будет! Он же у нас всесильный, бессмертный. И себя пожалеть ни-ни, что ты, как можно! А иногда и стоило бы... Вот и гонит тебя, чтобы любовь всей жизни за этим не наблюдала. Сам же знаешь, что это так! Gyerek, блин, обормот...
Да уж как не знать. Макс не просто знал, он это все предвидел. Но ни проглотить, ни проигнорировать не мог, то ли терпения не хватило, то ли еще чего. А слушать, как Самсон поносит любимого младшего братишку последними словами было, несмотря ни на что, очень забавно. Макс не удержался от усмешки, которая от Самсона, само собой, не укрылась.
— А че ты ржешь?! С тобой я не закончил, думаешь, дурость брата тебя оправдывает? Выгнали его, и что? Надо бежать с полицейским трахаться?!
— Я тебе уже сказал, и в мыслях не было! – Макс рискнул сделать шаг к столу, ближе к Самсону. – Это вышло... Я не знаю как! Мы пили, он предложил покурить и все! Меня унесло.
— А ты не знал, чем это чревато, траву на алкоголь накладывать? Еще и при твоём воздержании! Странно, что вы только до минета дошли, – голос Самсона выдавал злость, однако ужаса уже не внушал, и Макс сделал еще шаг.
— Не знал. Мне как-то прежде не доводилось курить марихуану.
Жесть, дожили, неупотребление теперь звучит как оправдание, кто бы знал.
Самсон пару секунд недоверчиво сверлил его взглядом и, судя по всему, вранья нигде не увидел. Его брови поползли вверх.
— Мда, брат мой учудил. Влюбиться в еще более невинного мальчика-натурала он не мог. Атас.
Секундное колебание – и рука Самсона снова потянулась к бутылке. На этот раз он налил водку в стоящие на столе стопки. Одну он протянул Максу.
— Пей, обеззараживай чавкалку. Казанова хренов.
Они выпили молча. Макс поморщился, когда водка обожгла повреждённую слизистую, но это ощущение дало некое подобие умиротворения. Ну день... Вообще не день Бекхэма.
Самсон посмотрел на своё запястье, обтянутое часами.
— Почти десять вечера. Я дома давно должен быть, все мне сбили на хрен, два придурка. Давай бери задницу в руки и пошли домой тебя довезу. Машину сам завтра забирай, я в водители не нанимался. Меня и так сегодня ждут злая жена и бессонная ночь с ребенком. А вы... – указательный палец Самсона ткнул Макса в грудь. – Вы давайте кончайте свою хрень, или я вас обоих анафеме предам без права реабилитации.
Макс вздохнул. На протрезвевшую голову проблемы переставали быть ерундовыми. Слова Самсона не отменяли тот факт, что Женя его попросил уйти. И что дерьмово – Макс ушёл. Ушел, не особо думая, что дальше. Но теперь ему предстояло вернуться домой и что-то говорить. Что? А хрен знает...
 
— Самсон, я выдохся. Нет у меня аргументов для него. Он не слушает... А я устал убеждать. Так что нет. Не поеду.
Макс говорил это, прекрасно понимая, что нарывается. Самсон только казался спокойным, а пойманный на горячем и при этом позволяющий себе жаловаться зять заслуживал куда более сильной трепки. Но Макс забил на это. Делать вид, что есть план, что есть выдержка и способность чего-то добиваться? Нет уж, хватит.