Его ледяное высочество (СИ)

Но когда ее друзья смеялись, она бросила взгляд назад. Драко уже встал и теперь собирался уходить. Она потерянно смотрела, как он расплачивается.
Малфой вышел из кафе. Он встал под деревом, сунув руки в карманы, спиною к ним. В последний раз она видела его спину, когда он уходил на битве при Хогвартсе. Тогда она думала, что не увидит его больше. Никогда.
Он обернулся. Поймал ее взгляд и направился к ним. Смех резко прекратился.
— Грейнджер, — протянул он, подходя.
— Драко.
— Ненависть — слишком сильное чувство, — сказал он, наклонившись так, чтобы никто больше не слышал. Его дыхание скользнуло по щеке, — чтобы оно однажды прошло.
*Under the spreading chestnut tree
I sold you and you sold me.
There lie they, and here lie we
Under the spreading chestnut tree.
lie — обманывать, лежать
Оруэлл 1984. Эта книга еще появится в тексте
Комментарий к Глава 1
Ух!
В этой главе очень много непонятного. Все раскроется в следующих частях.
ps не стеснятесь исправлять в публичной бете
========== Глава 2 ==========
Малфой Мэнор, 1998
Гермиона не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она очнулась. По телу еще пробегали фантомные искры пережитого круциатуса. Мышцы дергались. И она все еще была очень слаба. Но это ничего. Руки и ноги двигались, она могла дышать, а голова была ясной. Если бы не воспоминания о пережитом, Гермиона могла бы сказать, что чувствует себя достаточно хорошо. Видно, ее тело оказалось сильнее.
В голову лезли нерадостные мысли.
Что с ней будет?
Ее снова будут пытать?
Кто на этот раз?
Что случилось с Гарри?
С Роном?
Где они?
Смогли убежать или заключены, как она?
Может быть, мертвы?
Она попыталась отогнать пугающие мысли. У нее получилось, но память вернула ее в родительский дом. Нет. Нет. Нет! Только не родители… Родители… Я помню эту девочку… Нарцисса. Рядом мужчина, очень худой, светловолосый, с пустым бегающим взглядом. Между ними лощеный молодой человек — ее одноклассник. Беллатриса.
Гермиона вздрогнула и закрыла глаза. Что с ней будет?
Время текло.
Наконец, в тишине темницы лязгнул засов. Дверь открылась и захлопнулась снова. Гермиона распахнула глаза и увидела узкие носки туфель. Она подняла взгляд.
У двери, широко расставив ноги, стоял тощий светловолосый парень, одетый во все черное. Свет волшебной палочки освещал его. На бледном вытянутом лице выделялись глаза: серые, оценивающие, напряженные. Поймав ее взгляд, он растянул губы в усмешке, и его лицо стало по-обыкновенному неприязненным.
Гермиона невольно подалась назад и вдавилась в стену.
Драко Малфой молчал. Ей тоже было нечего сказать.
Наконец, он провел рукой по волосам и подошел. Гермиона почувствовала спиной влажный холодный камень и вжалась сильнее.
На нее дохнул аромат парфюма, который она все еще помнила. В школе он возвещал о появлении Малфоя и вызывал только неприятные чувства, сейчас отчего-то навеял ностальгию.
Гермиона увидела длинные пальцы и слизеринский перстень, когда Малфой дотронулся до ноющего клейма на плече.
— Убери руки, Малфой, — прошипела она. Голос прозвучал не грозно, а жалко.
Малфой отнял руку и отошёл. Гермиона резко ощутила запах сырости и мочи. Кажется, нельзя возненавидеть человека больше. За его аромат, за его спокойствие, за его ухмылку, за то, что он свободен, а она заточена в его подвале.
Он расставил ноги и сунул руки в карманы. Между бровей пролегла тяжелая складка. Гермиона закрыла глаза, чтобы не видеть школьного врага, но его присутствие ощущалось.
Когда первый безотчетный страх прошел, она почувствовала странное спокойствие, зная, что он рядом. Этот щуплый неприятный блондин с вечно искривленными от злобы губами был частью ее мира — не этого подвала, холода и жесткого пола — а того мира, где были Гарри, и Рон, и Джинни, и уроки, и приключения, и библиотека и … Драко Малфой. Гермиона не любила Малфоя, но он тоже был там. Он тоже был там, и ей захотелось реветь от жалости к себе.
— Ну говори же! — прорычала она, открыв глаза. — Зачем пришел?
 
Малфой не ответил.
— Что с Гарри?
Он продолжал смотреть тяжелым взглядом.
— Отвечай!
— Беллатриса отдала тебя мне, — как-то очень спокойно сказал он, рассеянно обводя взглядом тюрьму.
Он, видимо, ждал ее реакции. Может быть, считал, что она заплачет, начнет метаться, оскорблять, но Гермиона, не издав ни звука, продолжала вжиматься в стену.
Вспомнилось, как она разбила ему нос.
Тогда у нее была палочка. Но главное, с ней были друзья.
Вспомнилось, как толкнула его однажды и как легко и не без удовольствия прилюдно высмеивала. Конечно, он это заслужил. Ведь он всего-навсего трусливый, нахальный белобрысый Малфой, который, чуть что, жаловался папочке. Она просто отвечала на его нападки и обидные прозвища, не так ли? Ведь это он назвал ее грязнокровкой. Он носил дурацкий значок, насмехался над бедностью Рона, снимал баллы с факультетов. Он…
Но тогда с ней были Гарри, и Рон, и профессор Дамблдор, который всегда был на их стороне. Теперь она одна. И не в школе.
Тогда она точно знала, что он не станет мстить за сломанный нос. Не потому, что струсит, не потому, что не сумеет придумать, как отыграться исподтишка, а потому что у него были какие-то свои принципы. Вот с Гойлом она бы не стала связываться.
Но потом он впустил Пожирателей в Хоргвартс. Он не помог ей, когда ее пытали у него на глазах. Станет ли он мстить за прошлые обиды сейчас? Ведь она мстила ему в школе. Почему он должен поступать иначе?
Гермиона набралась смелости и посмотрела Малфою в глаза, ожидая увидеть торжествующее высокомерие, но он отвел взгляд. Затем подошёл, снова обдав ароматом парфюма.
— Тебя переведут наверх. Будешь помогать эльфам, — коротко сказал он; нахмурился, отчего между бровей легла та же складка. Глаза смотрели напряженно и жёстко. Если бы не это, его запах показался бы даже умиротворяющим. — Только попробуй что-нибудь выкинуть.
========== Глава 3 ==========
Гермиона вошла с подносом в комнату Малфоя и увидела зеркало в старинной оправе с резьбой в виде свернувшихся в кольцо драконов. Зеркало было покрыто мутными пятнами, но даже в полутьме она разглядела свое отражение.
Гермиона вдруг ясно осознала, как плохо выглядит со спутанными волосами, завязанными в хвост, старом платье, пропахшем жареным луком, и огрубевшими руками. В зеркальном отражении блестел поднос с едой, который она держала.
Малфой, должно быть, ликовал. Если он хотел ее унизить, то не мог придумать лучше, чем отправить ее мыть тарелки на свою кухню.
С той встречи в подвале она не пересекалась с ним, только могла представить, как он злорадствует.
Гермиона ожидала, что однажды Малфой захочет ее увидеть, но все равно приказ отнести ему еду выбил ее из колеи. Она чувствовала, что не готова с ним встретиться, но выбора у нее не было. К тому же он мог, должен был, что-то знать о Гарри и Роне. И, возможно, в этом доме, в котором она могла ходить только из своей каморки на кухню, натыкаясь на двери, ведущие в никуда, он мог быть ее шансом на побег.
Возможно, он был ее единственным шансом.
Но ей все равно не хотелось видеть его.
Не в качестве его прислуги.
Не здесь, в этой прекрасно обставленной комнате, так отличающейся от той, где поселили ее.
Она перевела взгляд на малахитовый камин. Перед камином столик с бутылкой огневиски, у столика диван и кресла, обитые зеленым бархатом. На подлокотнике кресла лежала тонкая бледная кисть. На безымянном пальце тот же слизеринский перстень. Гермиона снова взглянула в зеркало и увидела в отражении его лицо. Он смотрел на нее долгую секунду, затем отвел взгляд.
 
Малфой делает вид, что ее здесь нет. Интересно, он сам позвал за ней или ее отправил домовик?
До чего странная фантастическая сцена, как из кошмарного сна на втором курсе, когда он впервые назвал ее грязнокровкой. Малфой сидел к ней спиной, развалившись в тяжелом кресле у полыхающего камина, в комнате большей, чем весь этаж ее дома, а она, лучшая ученица Хогвартса, стояла в дверях с подносом.