Хрустальное сердце Тронхейма (СИ)

Мужик замахнулся на валькирию, но та оказалась быстрее. Правой рукой ударила его в челюсть, а коленом угостила в пах. Здоровяк согнулся, скривил от боли морду и взвыл, как раненый зверь.
Валькирия сосредоточилась, готовясь отпарировать следующее нападение. Женщины возле кострища развопились еще громче, а мужики подошли ближе, попивая свой мед.
Через мгновение из дворца вылетел Валди, и горланившие женщины тут же прикинулись испуганными.
— Что тут происходит? — крикнул он толпящимся и посмотрел на здоровяка, который все никак не мог собрать силы и встать.
— Ее сестра убивала наш скот! Как наш господин позволил явиться сюда еще одной? Чтобы и эта… — та же громко возмущалась грязная баба с длинным языком и в поношенном платье, не постыдившись самого предводителя дружины.
— Замолчи! — перебил ее Валди. — Кто еще раз посмеет тронуть вестницу, будет иметь дело со мной!
Пока главный дружинник успокаивал возбужденную толпу, мы поспешили ко дворцу. Воительница пропустила меня вперед.
— Не принимай близко к сердцу, твоя предшественница правда творила страшные вещи! — Свава хотела успокоить меня, но, увы, неприятный осадок остался. С одной стороны, их понять можно, они бояться, а с другой — разве можно обвинять того, кто еще ничего не совершил? Или они усомнились в решениях хэрсира?
— Но я-то при чем?
Я окинула взглядом пустой дворец в поисках господина. В кресле на возвышении, где он обычно сидел, никого не было. Наверное, развлекается с наложницей! Я не забыла, что должна была ему высказать за то, как нечестно они с Абелон поступили с эльфийкой.
— Та тоже была с Фенсалира и называла себя вестницей богини! — ответила Свава, взяв бутыль, налила нам меда. Стол был таким длинным, что начинался чуть ли не с порога и заканчивался в конце, возле входа в другую палату. Вдоль него стояли лавки, накрытые сшитыми шкурами. Валькирия протянула мне кружку и села возле большого очага, выложенного крупными камнями.
— Я предложила Абелон разобраться с Эстер, но она отказала, — повернулась я к воительнице.
Свава сидела, закинув ногу на ногу, и рассматривала щиты, которые украшали гладко обтесанные стены.
— А зачем она тебе, если ты сама можешь справиться с ней? — с явным удивлением спросила воительница.
— Я поняла, что только после своего посвящения смогу что-то сделать, — речь валькирии снова заставила меня задуматься над тем, не назло ли мне старуха выдумывает какие-то правила.
Мне срочно требовалось поговорить с Эрлендором. Драгоценный был не только избранным хэрсиром Тронхейма, который имел право судить и создавать законы. Но и годи, главным жрецом.
— Унн, куда ты пропала, мои дружинники тебя искали? — раздался внезапно громкий и ласкающий слух голос хэрсира. Он вышел из задней палаты в сопровождении охранника.
Меня охватил необъяснимый трепет, когда он приблизился. Его холодный, благородный взгляд скользнул по моему лицу и заставил запылать щеки. Я скромно опустила глаза, ибо было не принято глазеть на такого мужчину.
— Ты не можешь без моего позволения куда-либо отлучаться! — Его повелительный тон мне не понравился. Я считала себя свободным человеком.
Эрлендор был одет в смоляные кожаные штаны. Светлые пряди рассыпались по меховой безрукавке, подпоясанной кожаным ремнем. Она согревала мускулистую грудь, покрытую белым пушком, и упругий живот. У горла темнела защитная темно- пепельная руна валькнаут.
Я поклонилась.
— Меня сопровождала Свава, она помогала мне в делах, — сказала я в свое оправдание и сделала глоток меда, который уже явно закипел в кружке от жара, который охватил мои руки. От крепкого напитка сбилось дыхание, глаза заслезились, а желудок резко обожгло. Этот мед не был таким слабым, каким меня угощала валькирия.
— Вряд ли воительница сможет заменить тебе мужа! — Эрлендор взял со стола большую кружку с медом и направился на свое место. Только сейчас я заметила, насколько затаила дыхание. И выдохнула с облегчением, поняв, что мужчина теперь от меня на безопасном расстоянии.
 
Охранник рассмеялся, держа через плечо маленький топор.
— Или она хочет дев! — кинул он, а я не поняла сути его шутки.
— Цыц! Как ты с ней разговариваешь?! Она вестница богини! — Абелон явилась, как из ниоткуда. И как эта горбатая старушка везде успевала, я начинала подозревать, что она летает на метле. — Рассказывай, эльфийка отдала тебе браслет?
— Отдала и объяснила, почему они с Эрлендором не поженились. Благодаря тебе, ты разлучила их, — высказала я жрице, пусть знает, что о ее поступках всегда будут помнить. И не только о героических подвигах и убиении драконов.
— Его невеста должна быть человеческих кровей, эта помолвка стала ошибкой пьяных мужиков! — ответила спокойно Абелон, опершись на посох. Ее это явно не затронуло.
— Может, я сам решу, на ком мне жениться?! — грозно прикрикнул Эрлендор, и старуха замолчала. Он посмотрел на меня и продолжил: — Так Анника отдала тебе браслет?
— Не просто так, мне пришлось применить магию! — Я гордо вскинула голову, старуха даже не ожидала такого поворота. И я не собиралась ничего скрывать, точно зная, что поступила правильно.
 — Что ты сделала? — впалые глаза Абелон широко открылись.
Жрице было любопытно, какую способность я применила. Ведь она думала, что только через великие испытания их можно приобрести. Не стану ей рассказать, уверена, она додумается пойти проверить, не вру ли я.
— У меня свои способности! — To ли от выпитой медовухи мой язык опережал мысли, то ли от неприязни, что копилась во мне и стала выплескиваться наружу.
Абелон обиженно фыркнула и, покачав головой, пошла и присела к очагу. Там уже устроились две чумазые служанки, одна из них подкладывала дрова в огонь.
Мы оказались с Эрлендором одни. Он пил свой мед и пристально рассматривал меня, словно изучал. От его льдистого взгляда меня будто обдувало морозным воздухом. Я достала из кармана браслет и положила его на шкуру у ног правителя. Про награду на стала спрашивать, если он человек чести, сам наградит.
— Теперь ты можешь жениться на Аслоуг.
Хэрсир прищурил глаза, кубок застыл в его руке.
— С чего ты взяла, что я хочу на ней жениться? — с явным удивлением спросил Эрлендор.
Я понимала, перед кем сейчас стою, но должна была узнать его получше, если хочу помочь ему найти невесту.
— Она же носит твоего ребенка!
— Эта женщина — мой трофей из похода, я спас ее и ребенка от мужа-тирана, — спокойно сказал он.
Мне стало стыдно, какую же глупость я сейчас сказала. Да я даже подумать не могла, что девушка может носить не его ребенка.
— Принесите нам меда! — прервав неловкое молчание, окликнул он одну из служанок, та быстро метнулась к столу. Мигом принесла кувшин с крепким пойлом и наполнила наши кубки. Его взгляд снова вернулся ко мне. — Ты хорошо справилась, я рад! Проси, чего хочешь!
— Хочу быть свободной, незамужней! — сразу выдала я, только это меня сейчас беспокоило.
— Я уже нашел тебе достойного мужа! Давай другое! — Эрлендор тяжело вздохнул и покачал головой.
У меня перехватило горло от обиды.
— Но я не хочу замуж! — Когда он уже поймет?!
Хэрсир осушил кубок и встал, медленно спустился ко мне и забрал браслет. Он встал передо мной так близко, что я не смела поднять взгляда. Боялась, что снова попаду в плен топазовых глаз, о которых мне не следовало думать.
— Знаешь, у нас давно не было настоящей справедливой жрицы. — Он повертел браслет в руке. Я поняла, что мне не отговорить его. — Я так долго ждал твоего прибытия и пожертвовал единственной перворожденной дочерью. Ради тебя! Я отдал ее богине Фригг вместо тебя!
 
Я застыла как вкопанная, и одновременно меня словно облили ледяной водой.
Что он такое сказал? Он обменял свою дочь на меня! И богиня, моя госпожа, согласилась на это? Что-то кольнуло между ребер, и мне стало не по себе, кинуло в жар, потом в холод. Голова закружилась, медовуха хорошо опьянила меня.