Темная Башня: Искупление (СИ)

Роланд заметил, что он не сказал «если они ворвутся». Корт это тоже заметил. Настрой отца был понятен всем, кто стоял на стене.
— Что делать с женщинами, детьми и стариками, которые не владеют оружием? — спросил Корт.
Стивен Дискейн шумно выдохнул.
— Пусть бегут через задние ворота.
— Но там же может быть отряд, который будет отстреливать беженцев.
— Знаю, но если они останутся в городе, их участь будет гораздо страшнее, а так у них есть хотя бы небольшой шанс на спасение.
— Это все?
— Да.
Корт встал на колени перед Стивеном.
— Приятно было служить под твоим командованием, стрелок.
Стивен поднял Корта.
— Хватит этих неуместных почестей, — Стивен улыбался, а в его глазах была только благодарность. — Как совсем закончишь — возвращайся.
Корт и Стивен знали, что если они еще увидятся, то только в Пустоши.
Противостояние началось.
 8 
Прошел дождь, а две армии стояли смирно, убивая своего врага в думах уже в тысячный раз. Прошло около получаса, как все что сказал Стивен, было выполнено. Корт также позаботился, чтобы стрелкам на крышу принесли мачете, чтобы стрелки не тратили лишние патроны в ближнем бою. Он не поднялся на стену, а предпочел остаться внизу, оберегая ворота. Все-таки двадцать один лучше, чем двадцать, да и число вроде приносит удачу, а Гилеад нуждался в ней как никогда.
Многие жители решили остаться в городе, потому что это их дом и они были готовы умереть за него. Нездоровый патриотизм всегда поражал Роланда, но как же эти люди вдохновляли своим мужеством, граничащим с безумием.
Стивен Дискейн не давал команды: «прицелиться». Он не хотел, чтобы его стрелки — рыцари древнего ордена — оказались утомленными перед началом боя. Тем более скорость и реакция стрелков были просто поразительными. Да, стрелков в Гилеаде было мало, зато все среди них были лучшими.
Роланд осматривал армию врага. Кто-то был в легкой броне, кто-то, в частности мутанты, были голые. Некоторые люди были увешаны с ног до головы оружием и патронами. Такие недоумки даже не понимали, что представляют большую опасность для своих, нежели врагов. В толпе стрелок увидел знакомое лицо. Эти седые усы он не забудет никогда.
Элдред Джонас.
Эти седые усы на мертвецки бледном лице он запомнил на всю жизнь. Рука потянулась к револьверам, которых не было. Роланд вновь проклял Уолтера за проявленную осторожность, которая в данный момент была неуместной. Стрелок без револьверов — не стрелок вовсе, а стрелок с голыми руками на поле битвы — мишень.
Хоть отец и дал ему винтовку и мачете, он все равно себя чувствовал голым без своего оружия, к которому привык. Он хотел ослушаться приказа своего отца: «наблюдать и быть в полной готовности», чтобы пустить пулю в этот морщинистый лоб, покрывшийся потом.
Роланд, как и в детстве, ждал, что скажет его отец.
 9 
Джонаса радовали испуганные лица юнцов, которые он видел через зрительную трубу. Эти жалкие сопляки, у которых только проступал пушок на лице, даже не представляли, что их ждет. Ему нравилось ожидание перед боем. Именно в нем проявлялся характер. В эти мгновения видно, какой ты человек: трус или храбрец, сдержанный или вспыльчивый. Перед боем человек оголен как нерв, который видно при надрезе той или иной части тела. В бою всегда происходит полная неразбериха. Не в том, который описывают напыщенные писаки, пачкая бумагу чернилами, а в настоящем бою. Да, у тебя есть стратегия и план, но в пылу битвы ты всего лишь придерживаешься ее, она для тебя не является первостепенной. Первые минуты все происходит как ты и рассчитывал, но потом пелена насилия и жажда убийства застилают твой разум, и ты стреляешь куда попадешь, лишь бы выстрелить.
Этот надутый фазан — Стивен Дискейн — еще не понял, что бой уже начался.
 10 
Стивен увидел, как человек в темной широкополой шляпе достает рог. Он напрягся, но седой мужчина протрубил в рог три коротких раза, что означало — переговоры. Человек отдал рог мутанту и вышел вперед.
— Дискейн! Не хочешь поговорить?!
 
Стивен оглядел своих людей. Он отлично слышал этого человека, потому что вокруг стояла гробовая тишина.
— Мы с бандитами переговоров не ведем.
— Даже когда на кону жизни детей? — Джонас усмехнулся. — Сколько лет твоему сынишке, Дискейн?
— Что ты хочешь?
Стивен намеренно проигнорировал провокационный вопрос незнакомца. Ему нужно было вывести его из себя, чтобы в начале битвы он не смог контролировать свои эмоции, тем самым совершив множество ошибок, которые будут стоить многих жизней. Но как же было сложно себя держать в узде. Что бы ни задумал этот человек, у него это получается.
— Чего я хочу? — Джонас начал ходить из стороны в сторону. — Ха. Интересный вопрос, — он остановился. — Я хочу, чтобы все твои люди сложили оружие, а ты — глава мать-его-феода, — вышел ко мне и, стоя на коленях, признался в верности Доброму Человеку. Сделаешь это — тогда твои люди будут жить, а если нет… ты же взрослый мальчик и так уже, наверно, понял.
Руки Роланда сжались в кулаки. Костяшки просвечивались сквозь кожу от напряжения. Ему надоел этот разговор, который ни к чему не приведет, но он не мог ослушаться приказа отца.
— Гилеад не сдастся.
Джонас мерно хлопал в ладоши.
— Браво! — он посмотрел себе за спину. — Ну же, поддержите наглеца!
Бандиты начали хлопать, воспевая хвалебные оды главе феода. Мутанты, с уголков лиц которых капала слюна, решили не выбиться из большинства, хлопая сильнее в ладоши.
— О твоем упрямстве ходят легенды! Но я не думал, что ты НАСТОЛЬКО упертый баран. — Джонас ударил себя по лбу ладонью. — Ах, я ведь даже не представился. Меня зо…
— Плевать я хотел на твое позорное имя, — перебил его Стивен. — Бандиты — вы все безликая толпа, которую используют как бумагу для вытирания задницы, чтобы не марать штаны.
На лице Джонаса дрогнул мускул. Его задели слова этого выскочки. Никто не смеет сравнивать Элдреда Джонаса с обосранной бумагой. Он улыбнулся бандиту, стоящему рядом с ним. Бандит протянул ему мешок, с которого капала кровь.
— Знаешь, что здесь, Дискейн? — глава феода молча ждал продолжения. — Ты думал, что я не узнаю про беженцев?! Ты серьезно думал, что у них есть шанс спастись?!
Джонас вытащил голову старика и молодой женщины и кинул их в грязь. Их глаза смотрели на Стивена. На их лицах застыло недоумение, а взгляд спрашивал: «за что?» Джонас достал последнюю голову из мешка. Это была девочка, приблизительно четырнадцати лет. Он держал ее за светлые волосы, заплетенные в косички. Джонас начал дергать за косы, и голова девочки прыгала из стороны в строну. Он взял ее за челюсть и проговорил писклявым голосом:
— Спасибо за все, о владыка, — Джонас захохотал. — Ты хоть знаешь, сколько ей было лет, Дискейн? — глава феода ничего не ответил, как на то и рассчитывал Джонас. Он поднял голову на уровне своих глаз и облизнул щеку мертвой девочки, слизывая запекшуюся кровь вперемешку с грязью. Джонас небрежно кинул голову к двум другим. — Не переживай, Дискейн, о важной половине есть кому позаботиться, да, парни?
В воздух взмыло обнаженное и обезглавленное тело девочки. Среди толпы убийц нарастал смех. С Роланда было достаточно. Да, он боялся, что отец его раскроет, но это… переходит все границы. Стрелок упер винтовку в плечо и выстрелил. Джонас быстро среагировал, подставляя на свое место бандита, голова которого разлетелась в разные стороны. Джонас был весь в крови и улыбался. Он развернулся, уходя вглубь толпы.
Стрелок посмотрел на своего отца. Он ожидал увидеть гнев или ярость в его глазах, но в них было только понимание. Стивен Дискейн кивнул своему сыну.
 
— ЦЕЛЬС!
Все стрелки подняли оружие, выбирая свою цель. Дождь усиливался, как и ропот среди врага. Люди Доброго Человека выбивали монотонный ритм, ногами раскидывая грязь. Один человек наклонил корпус вперед для того, чтобы сделать шаг, но он не успел его сделать. От зоркого глаза Стивена Дискейна это движение не осталось не замеченным, даже при дожде, который уменьшал видимость.