Весталка. История запретной страсти (СИ)

Она пытливо заглянула в лицо девушки. Но та отвела глаза в сторону и молча покачала головой.
– Наверное, он уже опередил нас, – с этими словами Кальпурния схватила весталку за руку и увлекла за собой к молу, где их ждала лодка с рабом.
***
Бирема – судно с двумя рядами весел
  
Глава 13
 
Раб-нумидиец помог Кальпурнии перебраться на бирему по перекинутому с лодки лёгкому мостику; за ними последовала Альбия. Едва она добралась до борта биремы, как оказалась во власти уже знакомых ей сильных рук. Эти руки, как и во время паники в театре Марцелла, подхватили её легко, точно она была невесомой, и бережно опустили на палубу. Это произошло так быстро, что никто на корабле не обратил на них внимания.
«Сам Меркурий, гонец богов, позавидовал бы быстроте и лёгкости передвижений этого человека», – подумала Альбия, с благодарностью взглянув на Марка Блоссия.
Бирема пустилась в путь, подгоняемая мощными ударами вёсел, которыми управляли молчаливые рабы. Короткие волны с пенистыми гребнями с плеском разбивались о грудь корабля; но качка была мало ощутима, и ничто не мешало пассажирам судна провести ночь на палубе.
Юные гречанки пели под аккомпанемент кифар, потом их сменили египетские танцовщицы. К протяжному голосу флейты присоединились громкие удары кроталов, зазвенели систры. Движения танцовщиц становились резче; от мелькания их рук воздух как бы сгустился в живое трепещущее облако. Когда это облако рассеялось, на палубу под стремительные раскаты струн и удары бубнов ворвались сирийские танцовщицы. Они закружились в вакхической пляске с дикими выкриками и непристойными телодвижениями. То была не пляска, а картина, ярко рисовавшая эротическую смелость, картина, чарующая, изумляющая и вместе с тем бесстыдная.
Сила Эроса воспламенила пассажиров биремы. Отовсюду неслись восторженные крики; глаза римлян сладострастно следили за каждым движением танцовщиц.
Со своего места Альбия могла наблюдать за Марком Блоссием, замечать каждый его жест, ловить каждый его взгляд. Её огорчало то, что он почти не смотрел в её сторону. И уж совсем стало не по себе, когда его вниманием всецело завладела очаровательная незнакомка.
Выражение лица молодой женщины было предназначено для того, чтобы не только вызвать у Блоссия восхищение, но околдовать его. Глаза её сияли, капризные губы то и дело растягивались в обворожительной улыбке, обнажая ровные белые зубы.
Он пленён ею, – подумала Альбия, наблюдая за ними.
Весталка видела, как улыбался Марк: грубые черты его лица смягчились, глаза блестели, взгляд стал проникновенным и ласковым. И... он по-прежнему не замечал её.
Альбия опустила глаза, которые начали заволакиваться и наполняться слезами. Сердце её разрывалось от сильного, прежде неведомого ей чувства. Она отчётливо вспомнила недавний разговор с Марком, его слова, его взгляд. Как сблизил их тот миг!
Глаза не повиновались Альбии, они снова обратились в сторону кампанца. Но...он исчез. Какое-то время девушка оставалась на своём месте, обводя лица присутствующих рассеянным взором. Внешне она хранила спокойствие, но внутри её жгло нетерпение – когда же наконец вернётся Марк? Он всё не появлялся, и тут Альбия заметила, что его очаровательной собеседницы тоже нет.
Девушка ощутила биение пульса в висках – ей чудилось, будто она летит в бездну. Нестройный шум египетских систров, бубнов и кифар становился невыносим; лица окружавших её людей расплывались в вязкой пелене.
И вдруг всё умолкло. Танцовщицы, оборвав музыку, рассеялись между гостями. В наступившей тишине, нарушаемой лишь приглушёнными голосами, сильнее ощущалась магия тёплой летней ночи.
Стоя на палубе, Альбия медленно приходила в себя. Мимо неё проходили влюблённые пары; кто-то поднимался по трапу; где-то засмеялась женщина. Альбия старалась не думать о том, что происходило там, где укрылись от посторонних глаз те двое. Чувства, противоречивые, но одинаково сильные, боролись в ней так, будто от исхода этой борьбы зависела теперь её жизнь. Охваченная непреодолимым желанием знать, что мучило её, что сводило её с ума, она бросилась вниз по лестнице и неожиданно замерла на месте.
 
В тускло освещённом проёме каюты стояли рядом два силуэта, которые потом, сойдясь, слились в один.
Измученная страшными подозрениями, Альбия стояла, боясь перевести дух. Она не могла дышать, грудь давило что-то неведомое и нестерпимо жгучее. Гнетущая тишина окутала весь мир, из которого разом ушли все краски и радости. Лунный свет утратил свою поэтичность – теперь его мерцание казалось зловещим.
И вдруг, словно обезумев, не понимая того, что делает, Альбия закричала: «Марк!» – так, как кричат люди, которые теряют, но изо всех сил стараются удержать последнюю надежду выжить.
Этот отчаянный крик отрезвил Альбию. С ужасом она подумала о том, какой позор навлекла на себя своим неразумным поступком. А потом вспыхнула от стыда и внезапного сознания собственной ничтожности. Да что она вообразила? Марк Блоссий, любовницей которого мечтает стать каждая римлянка, воспылал страстью к ней, робкой целомудренной весталке? Как такое могло взбрести ей в голову? До чего же она глупа и наивна!..
Альбия повернулась и выбралась по лестнице наверх. Она чуть не сшибла с ног стоявшего у трапа человека, который, облокотясь о перила, смотрел в небо и, казалось, грезил о чём-то. Когда же девушка хотела пройти мимо него, он неожиданно схватил её за руку и обратил к ней своё лицо. Точно два крупных алмаза сверкнули в сумраке ночи блестящие глаза, красиво изогнутые губы напомнили знакомую обаятельную улыбку... Марк!
Удар молнии не поразил бы сильнее, как поразила Альбию эта немыслимая встреча. Глаза её широко распахнулись точно навстречу чуду; рот приоткрылся и множество невысказанных вопросов замерло на губах.
– Что случилось, Альбия?
– Ничего, – в ответ на вопрос Марка выдохнула девушка, глядя на него изумлённым взглядом.
– Ты устала или чем-то опечалена?
– Ни то, ни другое.
– Или то и другое?
С этими словами Марк наклонился к Альбии, и в прибывающем утреннем свете резче проступили на его лице тени, придавая ему сходство со скульптурным изображением. Ещё ярче обозначились мужественные черты и ещё глубже, таинственнее стало выражение блестящих глаз.
А она стояла перед ним, неподвижная, напрягая все силы, чтобы скрыть своё волнение, боясь, что он разгадает её истинные мысли и чувства.
– Не пытайся обмануть меня, Альбия. Ты опечалена настолько, что ещё одно слово – и на твоих глазах снова появятся слёзы.
Он всё видел! Видел тогда и, наверное, сейчас! – испугалась Альбия. Она смотрела на Марка и пыталась по выражению его лица понять, о чём он думает. Но взгляд его чёрных жгучих глаз был непроницаем; лёгкая улыбка затаилась в уголках его красивых губ.
Мгновение оба, точно окаменев, молча смотрели друг на друга.
Короткий вздох берегового ветра набросил распушившиеся волосы на лоб Альбии, и она, вздрогнув от утренней прохлады, зябко повела плечами. Будто освобождалась от сна, в плену которого пребывала всю эту долгую чудесную ночь.
Но Марк Блоссий всё ещё стоял рядом – не во сне – наяву и смотрел ей прямо в глаза. Однажды такой же взгляд испугал её...
– Оставь меня в покое... прошу тебя, – прошептала Альбия, отступив от него.
Она хотела ещё что-то сказать, но не договорила и, как будто желая убежать не только от Марка, но и от самой себя, торопливым шагом направилась в отведённую для неё каюту.
  
Глава 14
  
Альбия сидела в каюте без сна, снова и снова восстанавливая в памяти образы минувшей ночи. В какой-то миг она почувствовала, что задыхается. Марк нужен ей! Жить без него невозможно. Как невозможно жить без воздуха, без воды, без солнца... Эта страсть вошла в неё, словно остриё стрелы, которую назад не вырвать.
Но, как бывало прежде, какой-то голос, напоминавший голос Пинарии, снова взывал к ней: «Альбия, спасайся! Бойся его!». А другой отвечал, что уже поздно, что тот, у кого сердце билось так, как у неё от взгляда Марка Блоссия, кого пронизывал такой трепет, как её, когда он приближался к ней, кого, как её, обжигала огнём ревность, – тот погиб и спасенья ему нет.