Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии
С другой стороны, Владивосток – только тень тех возможностей, которые у него есть. Это всего лишь дальняя провинция Московского царства, которую отделяет от столицы семь часов разницы во времени. В российской картине мира Владивосток – конечная точка империи, а вовсе не независимый центр в Тихом океане. После распада Советского Союза возможности браконьерства из-за наличия порта, рыбалки и вырубки леса создали в нем нездоровую атмосферу наживы. Владивосток – в глазах смотрящего. Для европейца это советский город, основанный посреди могущественной природы, его исторический центр, построенный в начале XX века, страшно перегружен частными авто и грубо выполненными рекламными плакатами. А для китайцев, корейцев и японцев, приезжающих сюда, Владивосток, наоборот, выглядит скорее всего вполне по-европейски.
Владивосток – это отблеск Азии. В киоске перед вокзалом продают собственный городской фастфуд «пьянсё» – узелки из теста с мясом и капустой, сделанные на пару, – российский вариант корейских. Здесь очень популярны «паназиатские» рестораны, и создается впечатление, что многие молодые люди тут учат азиатские языки. Даже Илья Лагутенко, основатель группы «Мумий Тролль» изучал китайский, он же родом из Владивостока. Сейчас он организует в городе фестивали, на которые приглашает музыкантов из Азии. Лагутенко шутит, что в его молодости ближайший ночной клуб тогда находился в Токио. Сейчас, конечно, уже не так.
При этом Владивосток – довольно молодой город, такой молодой, что его «русскость» надо подчеркивать триумфальной аркой и триколорами. Все территории, по которым течет река Амур, или Хэйлун по-китайски, что значит «река черного дракона», в течение многих столетий были зоной влияния Поднебесной. Они перешли российскому царю лишь в 1858–1860 гг., когда после «опиумной войны» между Китаем и западными странами Россия подписала с Китаем договор о передаче этой огромной территории. На реке Амур построили город Хабаровск, а на берегу Японского моря – Владивосток. Для земли вокруг надо было придумать русское название, и выбрали лучший, самый простой вариант – «Приморье», то есть «рядом с морем».
В царские времена Владивосток был очень многонациональным городом. В 1914 году китайцы составляли пятую часть населения, то есть 25 000 человек. В конце XIX века в окрестности города переехали сто тысяч корейцев, оттуда они приезжали в город продавать рыбу и сельхозпродукты. Пограничный город привлекал искателей приключений со всего света: тут жили и японцы, и американцы, и европейцы, а также финны, из которых стоит отметить известных купцов Отто Линдгольма [34] и Акселя Валдена.
В 1930-х Сталин переселил корейцев в Среднюю Азию, откуда они вернулись только после распада СССР. Большую часть китайского населения в 1938 году заставили бежать назад в Китай. В советское время городу перекрыли кислород – связь с внешним миром. Владивосток стал закрытым корабельным и портовым городом, куда дыхание свежего ветра заносили лишь рассказы моряков.
Да и в моряки не так просто было попасть – тщательно проверяли происхождение. «За границей мужчины ходили всегда по трое, один был агентом КГБ», – рассказал мне местный юрист Стас Саевич, 51 год; его отец работал на море. Он помнит, что возвращение отца было праздником. «Он был как король, привозил домой красивые разноцветные вещи, когда у нас тут все было серое. Я до сих пор вспоминаю джинсы и японскую куртку с меховым воротником. А жвачек тут тогда вообще было не достать».
Саевич считает, что современный Владивосток – совершенно другой. В качестве примера он привел филиал питерского Мариинского театра, который построили во Владивостоке совсем недавно. «Во Владивостоке стало намного приятнее и красивее для жизни. Мы больше не чувствуем, что живем на периферии. Когда я хожу в Мариинский, думаю, что тут какая-то ошибка. Этих звезд сюда специально привезли, чтобы я на них посмотрел! Может, это повлияет на молодежь – дважды подумают, прежде чем бросить окурок на землю. Может, это еще изменит Россию».
В 2010-х на развитие Владивостока было выделено огромное количество денег. Для одного статусного саммита АТЭС, который в 2012-м возглавлял Владимир Путин, лицо города украсили за 17 миллиардов евро. Тут построили шикарные дороги, просторный университетский городок, роскошные центры культуры и спорта, ледяной дворец для городского хоккейного клуба «Адмирал» и великолепный океанариум. Проблему с транспортными пробками в городе, изрезанном заливами и проливами, решили путем строительства двух огромных вантовых мостов. Задача была превратить тяжеловесный советский город в пульсирующий тихоокеанский метрополис.
Моим гидом по городу была Юлия, учительница английского языка, с которой я познакомился очень по-русски – приятель дал мне контакты другого приятеля во Владивостоке, а тот в свою очередь связал меня с Юлией. Юля – быстрая женщина, с международным опытом общения, при этом преданная своему Владивостоку. Она путешествовала по всему миру, работала в том числе в Австралии, но при этом обожает нырять за ракушками на песчаном пляже своего родного города.
Юлия ловко миновала пробки. Мы ехали на окраину города, к трехкилометровому мосту Русский, который ведет к ранее изолированному острову Русский. Это самый длинный вантовый мост в мире, он имеет самый длинный пролет, и он же запечатлен на 200-рублевой купюре. Критики считают, что строительство моста для 5000 населения острова было не нужно, но говорят, что в России не любят дешевых решений.
Остров Русский хотели сделать пиком развития города, и здесь находится его венец: Дальневосточный федеральный университет, основанный в 2011 году. Ради него 140 гектаров на побережье отдали под строительство кампуса и общежития на 10 000 студентов. В кампус нельзя въехать на машине, но никакие запреты Юлию не остановят – мы сделали круг по набережной вдоль университетского парка.
Затем мы заехали к Юлии на работу – в главное здание университета. Комплекс из блочных этажей снаружи смотрится довольно уродливо, но внутри производит впечатление. Там все выглядит как в современном американском университете: на каждом этаже уютные кафешки, пуфики и диваны, на них садишься – кажется, разговоры о науке тут сами собой рождаются. В лифте мы поздоровались с Юлиным коллегой из Новой Зеландии. Университет всеми силами стараются сделать международным и зазывают туда иностранных преподавателей и студентов, особенно из Тихоокеанского региона. Больше всего тут китайцев. Кампус примечателен еще и тем, что в нем учатся и северные, и южные корейцы. Правда, тут они тоже могут встретить всепроникающие глаза и уши северокорейской разведывательной машины.
Несмотря на внешний блеск, уровень нового университета стал разочарованием, что неудивительно, так как его основали, объединив изначально слабые вузы. Я поговорил с Юлиным приятелем, преподающим международную политику. Он учился не только во Владивостоке, но и в Шанхае, в Фуданьском университете, он сказал, что это небо и земля. «В Фудане читают международные статьи на английском, здесь же штудируют труды российских профессоров, в которых они пересказывают исследования международных ученых со своей точки зрения», – сравнивал он.