Генерал де Голль и Россия

После французской катастрофы Англия осталась одна перед лицом противника, полного решимости навязать всему свету pax germanica. Соединенные Штаты, столь поздно вступившие в Первую мировую войну, похоже, не были склонны торопиться и в 1940-м. Англия начнет получать помощь по ленд-лизу лишь в следующем году, в марте 1941 г. А на европейском континенте Гитлер имеет дело лишь с уже побежденными им государствами и с Советским Союзом, с которым его связывает заключенный в сентябре 1939 г. пакт, позволивший расчленить Польшу и Чехословакию. Противопоставить его силе, по всей видимости, нечего. И никто тогда еще не представлял, что советско-германский союз может быть расторгнут.
Отношения де Голля с англичанами, и прежде всего с Черчиллем, были неровными и непростыми. Едва его признали в качестве главы ФНК, как происходит трагедия в Мерс-эль-Кебире – уничтожение английскими соединениями большей части французского флота. Тысяча триста восемьдесят моряков погибли, триста семьдесят ранены, все французские корабли, находившиеся в британских портах, подвергнуты досмотру, а их экипажи интернированы. Де Голль просто кипел от возмущения. Его первой реакцией стали ярость и негодование. Он хотел порвать с Англией, уехать подальше, в Канаду, отказаться от продолжения борьбы. Но в итоге он все же согласился с доводами генерала Спирса, который объяснил ему необходимость этого тяжелого решения. 8 июля де Голль взял слово на «Би-Би-Си», не только для того, чтобы высказать вслух все свои чувства, свое неприятие случившейся трагедии, но и для того, чтобы попросить своих соотечественников «проанализировать факты с единственной точки зрения, которая должна иметь решающее значение: с точки зрения победы и освобождения. В силу позорного обязательства правительство, находящееся в Бордо, согласилось выдать наши корабли врагу. Нет ни малейшего сомнения в том, что противник, из принципа или в силу необходимости, использовал бы их в будущем либо против Англии, либо против нашей собственной империи» 11.
Черчилль может быть спокоен: де Голль не оставит дело общей борьбы, поскольку сумел подавить возмущение, вызванное катастрофой Мерс-эль-Кебира. Разрыва удалось избежать, и де Голль чувствует необходимость продемонстрировать свою независимость. Да, он уже не один. Начиная с 18 июня к нему присоединилось множество людей, но он понимал, что его движение должно опираться и на какую-то конкретную территорию. И он рассчитывал найти ее в Африке. 5 июля, сразу же после Мерс-эль-Кебира, он решил провести военную операцию в Дакаре, чтобы там обосноваться. Операция закончилась оглушительным провалом, трагичным еще и потому, что одни французы с оружием в руках противостояли другим. На де Голля это произвело такое впечатление, что, если верить одному из его биографов, который ссылается на генерала Спирса, он какое-то время подумывал о самоубийстве 12. Не было ли это первым проявлением той склонности к депрессии, с которой мы еще столкнемся в мае 1968 г., во время «бегства в Баден-Баден»?
Эта провальная кампания имела катастрофические последствия. Форин-Офис, английская печать и общественное мнение Англии обрушились с критикой на ее организаторов, подчеркивая их неподготовленность и даже дилетантизм. Для Черчилля делом чести было выступить в защиту де Голля, но, даже несмотря на столь весомую поддержку, трудности во франко-английских отношениях нарастали. На них оказывала влияние одна серьезная проблема: взаимоотношения Лондона с правительством Виши. В 1940 г. местопребыванием правительства Петена стала та часть территории Франции, которая не подверглась оккупации, как и французские колонии. В Форин-Офис считали (пытаясь навязать свои взгляды Черчиллю), что необходимо поддерживать хорошие отношения с Виши, чтобы не дать этому правительству, являвшемуся де-юре – хотя и не де-факто – независимым, еще больше сблизиться с Германией. В случае согласия с этой точкой зрения де Голль воспринимался как препятствие политике компромисса с Виши. Многие в английском руководстве временами даже надеялись на то, что маршал Петен решит в конечном итоге перебраться в Северную Африку. Де Голль был в курсе этих расчетов, он знал также, что они приводили периодически к предметным переговорам Лондона и Виши. Об этом ему сообщал Черчилль, который также пытался сохранять баланс между поддержкой «Свободной Франции» и прозрачностью позиции по отношению к правительству маршала Петена. Даже встречи в Монтуаре и рукопожатия, которым обменялись Гитлер и старый маршал, оказалось недостаточно, чтобы лишить британский МИД надежды надавить на Виши. И в США разделяли недоверие к генералу де Голлю 13.
Тем не менее генерал предпочитал игнорировать эту проблему и упорствовал в попытках расширить свою территориальную опору путем привлечения народов империи на сторону «Свободной Франции». Ему это удалось, несмотря на крах в Дакаре, когда он утвердил свою власть в Либревиле и на территории Французской Экваториальной Африки и Камеруна с ее шестью миллионами жителей. Когда присоединившийся к нему Леклерк 1 марта 1941 г. овладел Куфрой, де Голль мог считать, что реабилитировался за злоключения в Дакаре. Но этой победы оказалось недостаточно, чтобы угодить привередливым английским покровителям. В Леванте он мог сполна прочувствовать всю зыбкость своего положения и двусмысленность своих отношений с Англией. Он хорошо знал Левант и видел, как англичане обхаживали там генерала Денца, а значит, и режим Виши, чьим представителем в Сирии он являлся. Хуже того, генерал де Голль подозревал, что английская политика в регионе имеет целью занять со временем место государства-мандатария, это также могло объяснить подозрительные отношения Лондона и Виши. Он, не раздумывая, высказал свои сомнения вслух и обвинил англичан в том, что те продемонстрировали беспечность и некомпетентность в ходе сирийской кампании, поставив тем самым под удар своих союзников по «Свободной Франции». В итоге генерал де Голль обратился к Вашингтону, заявил в интервью американскому изданию «Чикаго дейли ньюс», что войну выиграют США, и предложил передать в их распоряжение военно-морские базы в Африке. Эти не слишком дипломатичные заявления вызвали тем большее раздражение Черчилля, что были доведены до его сведения в несколько усеченном виде. Черчилль сделал из всего этого вывод, что де Голлем движет мощная англофобия.
 
22 июня 1941 года. Поворот на Восток
Де Голль, несомненно, постоянно выводил из себя своих английских союзников. Что же касается американцев, то, несмотря на поиски у них поддержки в разгар сирийской кампании, впечатления, которое произвели его авансы на Госдепартамент, оказалось недостаточно, чтобы поставить под сомнение благосклонное отношение Вашингтона к режиму Виши. Помощь, которую весной 1941 г. отчаянно искал де Голль, чтобы справиться со своими трудностями, придет из Москвы, и не по инициативе Кремля, а из-за решения Гитлера разорвать советско-германский договор и напасть на СССР. Несмотря на сыпавшиеся на него со всех сторон предупреждения, Сталин так и не поверил, что Гитлер первым пойдет на расторжение пакта, заключенного в сентябре 1939 г. Сталин считал, что успеет перехватить инициативу в удобный для него момент. Какое заблуждение, какое непонимание характера Гитлера!