Грешник (ЛП)

— Омеге следовало убить меня при возможности.
Когда в его зону видимости попала еще одна пара тяжелых ботинок, он поднял взгляд. К ним подошел Куин, парень был белее мела, его руки дрожали. Мужчина опустился на асфальт. В его воспаленных сине-зеленых глазах стояли слезы, и он сморгнул их.
— Бутч, ты спас мне жизнь, — сказал Брат. — И ты выжат. Позволь заколоть его, и мы все отправимся домой.
Бутч хотел этого. Он так устал, и его усталость была не физической. Он хотел позвонить Мариссе, услышать ее голос, попросить ее пораньше закончить сегодня, и просто полежать рядом со своей шеллан. Он хотел знать, что его Братья и шеллан все в особняке на горе, под укрытием мис, за толстыми каменными стенами замка, сто лет назад построенного Дариусом. Он хотел уверенности в том, что, по крайней мере, до следующей ночи все в безопасности.
Но в этом и проблема, да?
Безопасность — это иллюзия, которая держится всего двадцать четыре часа. А драгоценные малыши в их доме, все, не только Лирик и Рэмп, они заслуживают того чтобы расти рядом со своими родителями. Черт, это право должно быть обеспечено всем матерям и отцам расы.
И пока Омега ходит по этой планете, подобие спокойной жизни — хрупкая привилегия, а не гарантированное право.
Бутч сосредоточился на убийце. Он все еще шевелился, ноги вяло подрагивали на асфальте.
Открыв рот, он заставил себя сделать вдох.
Чтобы еще раз принять частицу зла в свое тело.
  
Глава 23
 
Джо стояла на пешеходной дорожке перед баром «МакГридер», наблюдая, как мимо проезжает машина. Отошла в сторону, пропуская в бар двух парней в гражданском. Проверила телефон, хотя ей было плевать на время.
В следующий раз, когда Син попросит ее номер, она точно продиктует его.
Если конечно увидит его снова.
Ночь казалась особенно холодной, пока она шла назад к офисам «ККЖ»… практически полярной… и забавно, но с Сином Джо не замечала низкой температуры. И на своем пути она внезапно осознала, что Колдвелл буквально вымер. Несмотря на людей в автомобилях, пешеходов на улицах, клиентов в МакГридере, даже учитывая ее женоненавистника босса и милых Билла и Лидию, она чувствовала себя единственной пережившей ядерную катастрофу.
С другой стороны, когда тебя бросает дорогой тебе человек, он забирает с собой весь мир…
Тааааак, выключаем мелодраму. Это не эпизод из сериала «Моя так называемая жизнь», с ней в роли Анжелы и Сином — за Джордана Каталано.
— Гормоны, — пробормотала Джо перед зданием «ККЖ».
Вместо того, чтобы зайти с главного входа, она достала пропуск и зашла с боковой двери. Она понимала, что долго не просидит над материалом — отчасти причина в ее эмоциональном состоянии. Паршиво. Последние двое суток выдались просто безумными, но ей начинала нравиться работа репортера. Шантажировать босса — не ее фишка, и она не станет обольщаться на его счет. Сейчас она ударила его по рукам, но это песчинка в океане песка. Рано или поздно он найдет способ уволить ее.
Она зашла в уборную, потому что не торопилась попасть домой… хотя план Б — просмотр любовной истории Анжелы Чейз — казался не таким уж плохим на фоне перспективы просидеть за рабочим столом до рассвета. Она вышла, вытирая руки, и направилась к столу, чтобы проверить электронную почту — вдруг МакКордл отправил другие фотографии со своего телефона. Не судьба.
Прежде чем она взялась за уборку рабочего стола — и не потому что увольняла саму себя — Джо решила, что это смешно. Выйдя из офиса через черный вход, она, опустив голову, направилась к своему автомобилю, ощущая звон паранойи в крови. Украдкой оглядываясь по сторонам, она не стала открывать «Гольф» пока не оказалась в четырех футах от водительской двери. Но, да ладно, словно кто-то мог запрыгнуть на ее заднее сиденье? Заскочив за руль, она защемила куртку дверью и не стала ее вытаскивать, заблокировав замки.
Заведя двигатель швейной машинки, Джо пристегнула ремень и, включив заднюю, нажала на газ…
Джо резко ударила по педали тормоза.
 
В зеркале заднего вида, в красном свете габаритных огней у ее заднего бампера возвышалась фигура с ирокезом.
Джо поставила двигатель в режим парковки и выскочила из «Цивика».
Шутка в духе «сто лет не виделись» застряла у нее в горле.
— Ты цел? — спросила она, окидывая его взглядом.
Когда Син кивнул, она не поверила ему. Он выглядел бледным и чем-то потрясенным, а его руки дрожали.
— Мне нужно в душ, — сказал он.
— Что?
— От меня плохо пахнет.
— Я чувствую только твой одеколон.
— Мне нужно…
У нее возникло ощущение, что он не понимал, что говорит, и она хотела узнать что, черт возьми, случилось за те двадцать минут, что прошли с того момента как он выбежал из бара. То, как он сбежал от нее, точно не причем. Крепкий орешек вроде него не стал бы выглядеть так растерянно, ошарашенно.
Прежде чем она успела толком подумать, Джо подошла к Сину и взяла за руку. Она хотела сказать «пошли со мной». Но его кожа оказалась такой ледяной, что Джо боялась переохлаждения.
— Нужно согреть тебя.
— Я замерз?
Она подвела его к пассажирскому месту и открыла дверь.
— Садись.
Ну, вдруг он сам не догадался… хотя как, черт возьми, он поместится на этом сидении…
— Видимо, ты хорошо складываешься, — пробормотала Джо, закрывая за ним дверь.
Обойдя машину со стороны переднего бампера, она уселась за руль, понимая, что ее сердце гулко бьется, а кровь судорожно бежит по венам. Во второй раз включая заднюю передачу, она посмотрела на мужчину, которого подобрала на улице словно бродячего пса.
Он едва влез в ее «Цивик». Складываешься — это слабо сказано. Скорее он свернулся в три погибели. Колени практически достигали мочек ушей, руки втиснуты между ног, дальнее от нее плечо вжато в дверь. Ему, казалось, было все равно. Син словно вообще не замечал, где находится.
— Моя квартира недалеко отсюда, — сказала она. Ну, если сравнивать с теми, кто живет в Вермонте. — В смысле…
Син смотрел прямо перед собой. Словно пребывал в другой реальности.
— Пристегнешь ремень? — напомнила она.
Когда он не шелохнулся, Джо ударила по тормозам и потянулась к…
Син двигался так быстро в тесном пространстве, что она не следила за ним. В одну секунду он, казалось, был сжат ее «Цивиком» со всех сторон. А в следующую он схватил ее за горло и смотрел на нее пустым невидящим взглядом.
Дикий страх пронзил ее грудь.
— Прошу… — выдохнула Джо. — Не…
Моргнув, Син сфокусировал на ней взгляд.
— О, черт… — Он мгновенно разжал хватку. — Прости меня. Ты застала меня врасплох.
Откинувшись на спинку кресла, Джо обхватила шею руками.
— Я так больше не буду.
— Просто я… был не здесь. Я не причиню тебе боли, клянусь.
Син задрожал и, казалось, испытывал трудности с дыханием. И хотя он был физически сильным и очевидно очень жестким парнем, Джо ощущала непреодолимую нужду позаботиться о нем. Он выглядел совсем разбитым.
— Все нормально, — сказала она ему. — Думай, о чем нужно, я позабочусь об остальном.
— Я знал, что тебе нет веры.
Услышав слова отца, Син повернулся к красивому дому, к молодой женщине и ее младшему брату, к невинным, что беззаботно резвились на диком лугу.
Отец сделал еще один шаг вперед, еще одна ветка хрустнула под его огромным весом.
— Я знал, куда ты направишься. Тебя совсем не волнует, что я умираю с голоду? Ты должен был принести мне пищу, но, видимо, придется мне поискать самому.
Блестящие черные глаза были направлены поверх головы Сина, они следили за хрупкой жертвой. Когда отец приподнял губы, его клыки удлинились, а тело подалось вперед, словно готовясь к нападению.
 
Син двигался на инстинктах. Рванув вперед, он укусил тыльную сторону руки своего отца, той, где ранее застрял его зуб. Когда он сжал челюсти, отец издал крик настолько громкий, что он эхом пролетел по лесу, и Син послал мольбы Деве-Летописеце о том, чтобы молодая женщина и ее брат услышали вопль и укрылись в безопасном месте.