Пять ночей у Фредди: Ужасы Фазбера. В бассейн!

– И ты тоже будешь красивой, – сказала Элеанор. – Поскольку твоё желание очень большое, Сара, я могу выполнять его лишь маленькими порциями. Но если ты будешь носить это ожерелье, не снимая, каждое утро, просыпаясь, ты будешь становиться чуть красивее, чем вчера.
Элеанор протянула ей ожерелье, и Сара его забрала.
– Ладно, спасибо, – сказала Сара, не веря ни единому слову Элеанор. Но ожерелье она всё равно надела, потому что оно было очень милым.
– Хорошо на тебе смотрится, – сказала Элеанор. – А теперь, чтобы ожерелье сработало, я должна спеть тебе колыбельную.
– Прямо сейчас? – удивилась Сара.
Элеанор кивнула.
– Но сейчас ещё рано. Мама даже с работы ещё не вернулась…
– Чтобы ожерелье сработало, я должна спеть тебе колыбельную, – повторила Элеанор.
– Ну, пожалуй, немного вздремнуть не помешает, – сказала Сара. Она до сих пор не была уверена, не спит ли она прямо сейчас, видя очень странный сон.
– Ложись в кровать, – сказала Элеанор и плавной походкой прошла к постели Сары. Несмотря на то что Элеанор была роботом, она была женственной и милой.
Сара откинула одеяло и легла в кровать. Элеанор присела на краешек и погладила волосы Сары холодной маленькой ручкой. А потом запела:
Засыпай, засыпай,
Засыпай, милая Сара,
Поутру, поутру
Сбудутся твои мечты.
Сара уснула ещё до того, как Элеанор пропела последнюю ноту.

Обычно Сара по утрам была уставшей и ворчливой, но на этот раз чувствовала себя превосходно. Элеанор, заметила она, стояла в углу в своей обычной неодушевлённой позе. Почему-то в присутствии Элеанор Саре было уютнее, словно Элеанор охраняла её.
Может быть, Элеанор – просто безжизненный робот, подумала Сара, садясь в кровати. Но потом, протянув руку, она нащупала серебряный кулон-сердечко, висящий на шее. Если ожерелье настоящее, значит, и разговор с Элеанор тоже был настоящий. А убрав руку от ожерелья, она заметила ещё кое-что.
Собственно, саму руку. Точнее, обе руки. Они стали тоньше и как-то мускулистее, а обычно землистая кожа – здоровой и блестящей. Сухие пятна на коже, которыми она часто страдала, исчезли, руки были мягкими и гладкими на ощупь. Даже обычно ободранные локти были мягкими, как носики котят.
А пальцы… когда она коснулась ими рук, они тоже показались другими. Она вытянула руки, чтобы получше их рассмотреть. Короткие, словно обрубленные пальцы стали длинными, изящными и заострёнными. Короткие, слоящиеся ногти – длиннее подушечек и идеальной овальной формы. Как ни удивительно, ногти были даже покрашены нежно-розовым лаком, каждый напоминал розовый лепесток.
Сара подбежала к зеркалу, чтобы рассмотреть себя как следует. Те же самые лицо, нос и тело от Миссис Смешай-и-Подбери, но с идеальной парой рук. Она вспомнила слова Элеанор, сказанные прошлой ночью: «Каждое утро, просыпаясь, ты будешь становиться чуть красивее, чем вчера».
Сара действительно стала чуть красивее. Так всё и будет работать – каждое утро будет меняться какая-то ещё часть тела?
Она бросилась в угол, где стояла Элеанор.
– Обожаю мои новые руки! Спасибо! – сказала она неподвижному роботу. – И что, я теперь буду каждое утро просыпаться с чем-нибудь новеньким, пока не изменюсь полностью?
Элеанор не двигалась. Лицо сохраняло прежнее нарисованное выражение.
– Ну, значит, мне надо просто посмотреть и подождать, а? – спросила Сара. – Спасибо ещё раз.
Она встала на цыпочки, поцеловала робота в холодную, твёрдую щёку и побежала на кухню завтракать.
Мама сидела за столом с чашкой кофе и половиной грейпфрута.
– Ого, мне сегодня даже не пришлось на тебя ругаться, чтобы ты встала, – сказала мама. – Что случилось?
Сара пожала плечами.
– Не знаю. Просто проснулась в хорошем настроении. Наверное, просто поспала нормально.
Она насыпала в тарелку кукурузных хлопьев и залила их молоком.
– Ну, когда я пришла домой, ты уже спала. Думала разбудить тебя на ужин, но ты дрыхла просто как убитая, – сказала мама, наблюдая, как Сара расправляется с завтраком. – О, да ты ещё и ешь нормальную еду. Хочешь другую половину грейпфрута?
– Да, спасибо, – ответила Сара.
Когда она потянулась за грейпфрутом, мама схватила её за руку.
– Эй, когда ты успела ногти отрастить?
Сара понимала, что ответить «вчера ночью» нельзя, так что сказала:
– Ну, наверное, за последнюю пару недель.
– Просто фантастические, – сказала мама и чуть сжала ей руку, прежде чем отпустить. – Да ещё и здоровые. Ты принимаешь те витамины, что я тебе купила?
Сара на самом деле их не принимала, но всё равно сказала «да».
– Хорошо, – улыбнулась мама. – Вижу, не зря.
После завтрака Сара надела розовую рубашку, подходящую по цвету к ногтям, и уделила волосам и макияжу чуть больше времени, чем обычно. В школе она казалась себе уже не такой невидимкой.
Когда она мыла руки в школьном туалете, мимо прошла Джиллиан, одна из Красавиц. Она посмотрела в зеркало на свои идеальные волосы и лицо, потом глянула на руки Сары.
– О-о-о, мне нравится этот лак, – протянула она.
Сара была так потрясена, что смогла выдавить только «Спасибо».
Джиллиан выскользнула из туалета – наверное, пошла дальше тусоваться со своими популярными подружками.
Но она увидела Сару. Она заметила Сару, и ей в Саре даже что-то понравилось.
Сара улыбалась весь оставшийся день.

Элеанор вела преимущественно ночной образ жизни. Когда померкли последние лучи зимнего солнца, она выпрямилась, подняла и опустила руки и ожила.
– Привет, Сара, – сказала она дребезжащим металлическим голоском. – Ты сегодня стала чуть красивее, чем вчера, как я и обещала?
– Да, – ответила Сара. Она ещё никогда не чувствовала себя такой благодарной. – Спасибо тебе!
Элеанор кивнула.
– Хорошо. И ты стала чуть счастливее, чем вчера?
– Да, – ответила Сара.
Элеанор захлопала в ладоши.
– Хорошо. Этого я и хочу. Выполнять твои желания и делать тебя счастливой.
Сара всё ещё не верила, что это происходит на самом деле.
– Ты очень добра ко мне. Но почему?
– Я сказала тебе почему. Ты спасла меня, Сара. Вытащила со свалки, отчистила и оживила. И теперь я хочу исполнять твои желания, как фея-крёстная. Ты же этого хочешь? – Её голос, несмотря на металлические нотки, был добрым.
– Да, – сказала Сара. Кто откажется от настоящей феи-крёстной?