Наследница Единорогов
Смирнов установил программу, которая должна была послать извещение в его, лейтенанта Деса Смирнова, личный офис сразу же, как только маяк “засекут” в любой близлежащей системе, сотрудничающей, пусть и против воли, со Стражами Мира Кездета (соседи, правда, утверждали, что эти Стражи присваивают больше, чем охраняют). Пусть теперь “Ухуру” только попытается приблизиться к системе Кездета или соседним звездным системам – и затрещат трещотки, завоют серены, зазвонят колокольчики…
– Итак, сведения о смерти Савиньона сильно преувеличены, – заметил Дес, скверно усмехаясь и явно предвкушая грядущую месть. – Как чудесно.
– Может быть, Савиньон и вправду мертв, – предположил Эд. – Новая регистрация корабля оформлена на три имени, и Савиньона среди них нет.
– А кто есть?
– Рафик Надежда, Деклан Гилоглы и Калум Бэрд, – ответил Эд.
– Что ?.. – Смирнов буквально вылетел из своего кресла, как пробка из бутылки игристого вина. – Повтори-ка?
Эд подчинился – и внезапно понял, почему эти имена и ему кажутся такими знакомыми.
– Они?
Смирнов ударил здоровенным кулаком в ладонь, потом принялся скакать по офису в некоем подобии победной пляски, размахивая руками в приступе чистой, ничем не замутненной злобной радости.
– Все в порядке? – их младшая помощница, девушка, которую им пришлось нанять, чтобы избавиться от нападок Фракции Сексистов, приоткрыв дверь, заглянула в офис. По чести сказать, все обязанности Мерси Кендоро в их конторе заключались в том, чтобы отправлять сообщения Деса и Эда и приносить им нужные таблетки, когда требовалось быстро протрезветь после бурного загула. Увидев более чем странное поведение Смирнова, девушка с надеждой подумала, что, возможно, ее шеф наконец отравился – или, на худой конец, у него сердечный приступ. Или припадок эпилепсии. Тогда она могла бы, даже не улетая с Кездета, получить хотя бы малую толику удовлетворения, могла бы считать, что Смирнов хотя бы отчасти расплатился за все унижения, перенесенные ею здесь.
– Попались! Все они попались! – немелодично распевал Смирнов, скача то на одной, то на другой ноге. – Закрой дверь! – рявкнул он, заметив просунувшуюся в дверь головку Мерси. Рефлексы у девушки были великолепные, так что, когда мгновение спустя Смирнов ударом ноги, обутой в тяжелый ботинок, захлопнул дверь, девушка уже находилась от нее на некотором отдалении.
– Надежда, Гилоглы и Бэрд – это, случайно, не те самые парни-горняки, которые ссадили нас троих на астероиде, а потом смотались с грузом титана, стоившим целое состояние?
– Это были и есть они – и они будут в наших руках, – потирая руки, ответил Дес Смирнов. Его лицо сейчас не выражало ничего кроме радостного предвкушения, пухлая верхняя губа приподнялась, открыв зубы – знак, заставлявший многие робкие души трепетать от страха. Он был не тем человеком, которого можно оскорблять безнаказанно – а этим троим он поклялся отомстить, поклялся всем святым, что только у него было. Вместо молитв на сон грядущий Смирнов повторял имена тех, кто перешел ему дорогу и кому от поклялся мстить. Это не только не давало ему забыть их имена, но и подогревало его жажду мести; в его маленьком мозгу вечно жила мысль о том, что когда-нибудь его путь пересечется с путями всех тех, кого он занес в свой “черный список”. Эта команда рудокопов дорого заплатить за унижение и страдания, которые он испытал по их вине! Ему все еще приходилось выплачивать свою долю за ремонт патрульного крейсера. Кездетские Стражи Мира были не из тех, кто прощает такие долги, так что за любые неполадки и поломки, выходящие за пределы понятия “износ”, приходилось платить из собственного кармана. Как и за спасение жизни.
Строго говоря, ему лично не приходилось расплачиваться собственными деньгами: деньги снимались со счета, на который ему вносили деньги за “охрану”, являвшуюся его маленьким частным бизнесом. Однако на эти деньги у него были свои планы, а потому он собирался выколотить из троицы горняков деньги любой ценой – разумеется, если ему только представится такой случай.
– Значит, Савиньон больше не на крючке?
– Глупости, – Дес Смирнов взмахнул рукой, сметая со стола информационные кубики. – У них его корабль, а с ним они унаследовали и его долги!
Эта мысль заставила Смирнова снова вернуться к клавиатуре; он проверил данные и захихикал, подсчитав, насколько выросли долги Савиньона с момента его исчезновения.
– Похоже, тогда и сам корабль перейдет в твою собственность, – завистливо фыркнув, заметил Эд. Конечно, он пытался никогда не показывать этого, но в глубине он был уверен – искренне и от всего сердца – что Дес забирает себе большую часть их совместных прибылей, чем полагается честному партнеру. Он мечтал о том дне, когда ему удастся найти в действиях Смирнова хотя бы маленькую зацепку, которая позволит ему выторговать у Деса более солидный процент. Рано или поздно у каждого находится рычажок, на который можно надавить.
– На что мне старая консервная банка вроде той, на которой летал Савиньон? Она же просто на части разваливалась! Просто удивительно, что ему удалось выжить. Я был уверен, что в последний раз, когда мы в него стреляли, мы разнесли систему жизнеобеспечения.
– Да, – протянул Эд, скребя в затылке, – если мне память не изменяет, это выглядело как прямое попадание.
– Ты лучше вспомни о том, что я всегда целюсь наверняка.
– Тем более странно, что корабль это пережил, верно?..
Дес Смирнов поднял руку, останавливая партнера; его большие, налитые кровью карие глаза расширились:
– Погоди! Что за…
– Корабль и не уцелел, – объявил Эд. – Эти горняки просто поменяли идентификационные маяки.
– А у нас есть их идентификационный номер?..
Смирнов не стал дожидаться ответа: его большие пальцы уже барабанили по клавишам, пока он извлекал из базы данных нужную информацию. Затем, выдернув шнур клавиатуры из гнезда, он запустил ею в противоположную стену, куда она и впечаталась, разлетевшись вдребезги.
– Нет. А он нам нужен. Они работали на КРИ, точно?
– КРИ купили “Объединенные Производители”, как я слышал, – ответил Эд и, подавив вздох, включил коммуникатор, вызывая Мерси Кендоро. – Принесите запасную клавиатуру. Быстрее.
Когда Мерси вошла в комнату, она предпочла не приближаться к Смирнову, отдав клавиатуру Эду: Смирнов сидел, скрестив руки на груди, и явно напряженно размышлял над теми неприятными вещами, которые и заставили его разбить предыдущую клавиатуру.
– Раз уж ты здесь, подбери инфокубы. Этот офис должен содержаться в порядке и в соответствии со всеми стандартами. Всегда! – объявил Дес и снова улыбнулся, увидев, как, задрожав, девушка приступила к работе, не смея поднять взгляд от пола.
Позднее в тот же день Мерси Кендоро отправилась перекусить в рабочую столовую возле доков, где лысеющий хозяин столовой немедленно начал дружески поддразнивать ее, спрашивая, когда же она наконец окончит техношколу и покинет родные пенаты.
– Давно пора, Гопал, – как всегда ответила Мерси. – Твое тушеное мясо так ужасно, что по доброй воле я бы тут в жизни никогда не стала есть; ради этого одного стоило бы улететь отсюда! Что ты туда сегодня положил – дохлых крыс? Думаю, их там не меньше трех: раньше я никогда не видела в этом блюде столько мяса!
Гопал принял ее ответ без обиды и лично вымыл миску Мерси, когда она закончила есть. Позднее, когда дневная суматоха немного улеглась, он позвонил “Ааакс-Терминаторам, Инкорпорейтед”.
– Мы обнаружили трех дохлых крыс неподалеку от кухонь, и мне это не нравится. Если вы пошлете ко мне своего человека, я дам ему список мест, где, вероятнее всего, гнездятся эти твари, чтобы он мог их вытравить. И, разумеется, как обычно, нет нужды беспокоить отдел Общественного Здравоохранения. Верно? В конце концов, я решаю такие вопросы оперативно, как и положено добропорядочному гражданину.
Эд Минкус наткнулся на сообщение об этом маленьком инциденте, просматривая ежедневный список частных звонков от тех граждан, которыми особо интересовалась Служба Безопасности.