Сила алхимика

— Пошел ты, — привычно огрызнулся я.
Изощренное ему подавай. Так бы и сказал, что хочет увидеть все на что я стал действительно способен.
Куска свиных испражнений ему за шиворот, а не мои тайны.
— Так, с клятвой закончили, — я посмотрел на Хагрима. — Ваше первое задание: отправляетесь назад в город и привезите мне голову жреца.
Предводитель наемников вытаращился на меня в немом изумлении. Он ожидал услышать что угодно, только не заказ на бывшего работодателя.
— Зачем?
— Считай это вашей проверкой. Вернетесь сюда до восхода солнца.
— Но…
Я вздохнул.
— Хагрим, кажется ты неправильно понял наши с вами взаимоотношения. Нет никаких: «но» и «зачем». Я говорю — вы исполняете. Ясно? — на этот раз мой голос скрежетнул сталью. — Впрочем, мы в любой момент можем вернуться к первому варианту с отрубленными руками, — по моим губам скользнула тонкая улыбка, больше похожая на хищный оскал.
Помогло. Пленников проняло.
Я повел рукой, веревки опали. Еще одна демонстрация силы не помешает.
Осторожно обходя застывшую фигуру в темном балахоне, мои новые нукеры молча седлали коней и направлялись в сторону покинутого города. Больше вопросов о судьбе похотливого жреца не возникало. Она была предрешена.
— Товарищей похороните при возвращении, — сказал я напоследок вожаку, уходившему последним, помедлил и предупредил: — И не делайте глупости. Это темная грань Искусства. С ней не справиться обычному гильдейскому магу.
Хагрим словно споткнулся. Так и знал, планировал попробовать снять заклятье с помощью другого мага.
Хитрый. Но не слишком умный. Мог и умереть, пытаясь освободиться. Метка обладала средствам самозащиты, активируясь при внешней попытке контроля.
Наемники уехали. Йогар-гал как-то неопределенно хмыкнул.
— А зачем тебе на самом деле жизнь святоши? — спросил он, когда всадники отъехали достаточно далеко.
Я пожал плечами.
— Подумал будет забавно, если придурку снесут голову. В городе начнется знатный переполох, уже никто и думать не будет о нас. А уж как сам жрец удивится. Хотелось бы мне посмотреть на его физиономию, когда Хагрим вместо связанной сочной рыжей бабенки с аппетитными сиськами, вернется с обнаженным мечом, чтобы срубить ему голову. Думаю, это будет веселое зрелище.
По моему лицу скользнула ухмылка. Божок на меня внимательно посмотрел.
— Не кажется, что чрезмерная кровожадность в этой ситуации слегка неуместна? — удивительно ровно осведомился он.
Тоже мне противник насилия. Когда выжигал мозги солдатам наверняка не думал о жестокости собственных действий.
— Ты что, мне собрался проповедь о морали читать? Возлюби ближнего своего и все такое? — удивился я.
Йогар-гал вытаращился на меня в изумлении.
— Кого возлюби?
А ну да, это же из другой оперы: другой религии другого мира. Ошибочка вышла.
— Забудь, — я отмахнулся.
Но божок не отставал, решив развить тему, зайдя с другой стороны.
— Это влияние перстня. С каждым днем он все больше изменяет тебя. И это становится необратимым.
— Ну и что? — я снова пожал плечами и посмотрел на край горизонта.
Солнце медленно уходило в закат, наступали сумерки, воздух ощутимо похолодел. Я потер плечо и грудь, неплохо меня приложили, останутся синяки. И ссадиной на лице надо заняться.
— Превращение зашло слишком далеко. Эта шутка со жрецом в духе истинных дэс-валион.
Я раздраженно дернул уголками рта.
— Отвали. Жрец был мерзавцем, любящим насиловать женщин. Он заслужил смерть. Тем более ублюдок хотел убить нас.
На самом деле изменения зашли еще дальше, но я не стал об этом говорить. Перстень не единственный, кто оказывал на меня влияние. Меч Шахода воздействовал еще сильнее, играя в унисон с реликвией темных.
За моей спиной клубилась тьма — наследие истинных дэс-валион, но тьма была не однородной, ее прорезали красные молнии божественного оружия.
Эфирный клинок, артефакт-перстень, иномировое происхождение второй половинки души — все это в совокупности накладывалось друг на друга, создавая странный эффект.
Уже непонятно во что я могу переродиться.
Алия однажды упоминала о перерождении. И оно уже происходит. Но идет не так как должно и как привыкли в дуэгарских колдовских семьях.
Воздействие кольца, влияние божественного оружия — все это сформировало чудовищный симбиоз, уже изменивший магический дар.
Изначальная алхимическая направленность стала гибридом, где жутким образом переплелись другие разные грани Искусства.
Но главное — Меч Шахода стал частью меня. Отказаться от него, значило все равно что потерять руку или ногу. Именно поэтому в свое время я отклонил предложение Отверженных. Страх перед Блуждающей Башней был лишь удобным предлогом. На самом деле, я не хотел отрывать от себя эфирный клинок. Слишком сильно мы с ним срослись, став одним целым.
— Как знаешь, — Йогар-гал отвернулся, изображая безразличие.
Думаю ему самому интересно во что в конечном итоге превратится человек, ставший живым носителем божественного оружия.
— Уже уходишь?
— У меня еще много дел, — не оборачиваясь буркнул божок. Темная фигура стремительно удалялась в сторону леса. — И не забудь: в день когда Сестры покажут свой полный лик тварной тверди — на третьем перекрестке от ручья в трактире Три Кабана! — последние слова донеслись уже издалека.
— Да-да, — проворчал я. — Три свиных хряка и пастушка в придачу.
Гребанный день двойного полнолуния.
Мои мысли скакнули к оставленному в сумке свитку.
«Дорога Теней», — интересно все же, где пупырчатый заморыш достал ее? Это не заурядное заклинение. Даже сверхмощные боевые чары массового поражения, вроде «Огненного дождя» проще найти, чем эту диковинку.
Этот свиток пришел из времен, когда на эскурате, древнем языке первых разумных, болтали все кому ни лень, записывая кулинарные рецепты и обмениваясь любовными записками.
Такое так просто не достать. Особенно сейчас, когда на все более или менее сильные артефакты идет дикая охота со стороны Падших и Отверженных. И это не считая темных и Блистательных наряду с первосвященниками и Орденами. Каждый стремился пополнить арсенал средствами поражения помощнее.
Я не стал ничего говорить Йогар-галу о Книге Судеб. А он ничего не стал выпытывать насчет рыжей знахарки, несомненно, догадываясь, что таскал я ее с собой не просто так.
Оглядев лежащие мертвые тела наемников, кому не повезло пережить бой, я направился обратно на утес, здраво рассудив, что будет справедливо если мертвецами займутся подчиненные Хагрима. Их друзья, им их и хоронить.