Сила алхимика

Вернувшись к костру, я снова задумался.
Да, Книга Судеб… любопытно она действительно знает ее местонахождение? Посмотрев на спящую Винару, задумчиво потрогал кровоточащую ссадину на скуле.
Надо заняться ранами. Ничего серьезного, но лучше залечить сейчас, чем мучится потом.
Это не заняло много времени. К счастью, наемники оказались недостаточно искусными, чтобы нанести серьезные повреждения, так что дело ограничилось малым целительским комплектом: заживляющей мазью и небольшой порцией восстановительных чар.
Вечер вступил в свои права, стало темно. Костер весело потрескивал. Я глядел в пламя, неспешно перекусывая кусками валеного мяса под ягодный морс, и думал о завтрашнем дне.
Если несостоявшаяся ведьма не соврала, то дорога не должна занять много времени. Можно успеть проверить рассказ и вернутся на основной маршрут.
Книга Судеб слишком заманчивый приз, чтобы от него так легко отказываться.
Вспомнив строчки в старинном манускрипте, описывающем древний артефакт я усмехнулся.
Книга обладала довольно любопытными свойствами предсказывать будущее отдельно выбранных людей. На первый взгляд это могло показаться чем-то невероятным. И большинство в это верило.
Но имелся нюанс — артефакт предсказывал будущее, начиная точку отчета от момента, когда к нему обращались и не учитывал множество факторов, в дальнейшем влияющих на появление новых событий.
Это напоминало работу поломанного компьютера, напичканного под завязку кривыми алгоритмами криво написанных программ. Можно ввести верные данные и на выходе получить полную бессмыслицу. И это если еще повезет.
Артефакт вроде и выполнял свою функцию, но делал это невероятно неправильно. Что не мешало ему со временем обрасти кучей легенд.
Многие считали Книгу Судеб святым Граалем, искали ее, думая с ее помощью завоевать мир или мечтая осуществить еще какую-нибудь похожую глупость. А найдя, вливали в нее кучу энергии для активации.
Я не особо верил в судьбу, тем более в возможность ее предсказания. Зато отдавал себе отчет, что в хозяйстве могла пригодиться такая мощная «батарейка». За годы существования артефакт впитал в себя прорву энергии, и будет глупо отказаться завладеть такой силой.
Ладно, хватит, пора спать. Я завернулся в дорожный плащ и улегся спиной к костру.
Ночью проснулся от звука. Зашуршало, опадая платье. Просунувшая Винара прижалась ко мне обнаженной грудью. От нее исходил жар разгоряченного тела. Возбужденное дыхание коснулось моего уха, непослушными пальцами рыжая травница начала развязывать завязки на моих штанах, все теснее прижимаясь к моему телу.
Что же, почему бы и нет? Сегодня я определенно заслужил небольшую награду.
 
    
Глава 6
Скользящий шаг, разворот, плавный перехват рукояти клинка, удар наискосок сверху-вниз. Лезвие обрушивается на врага с чудовищной скоростью.
Переход из атакующей стойки в защитную. Уклонение от потенциальной атаки. Меч взлетает на уровень плеч. Жесткий блок. Потенциальный выпад жестко отбит. Противник смещается, вынужденный сохранить равновесие.
Снова движение, на этот раз по кругу, стараясь не терять контроля над пространством справа и слева. Периферийное зрение дает общее представление, но в бою этого бывает достаточно.
Крутануть мельницу, рассеивая внимание воображаемого оппонента. Тут же сделать очередной переход с обманным выпадом справа. С легким шелестом меч разрезает воздух, обрушиваясь на шею врага.
Еще одна смена стойки. Меч теперь в обеих руках. Взмахи более продолжительные, а выпади глубокие. Это позволяет наносить более тяжелый урон, разрубая стальные доспехи.
Но долго в таком стиле драться нельзя. Мощная атака всегда равна ослабленной обороне. Ты открываешься, подставляясь под вражескую контратаку. А этого чревато получением физических повреждений.
Очередной переход. Клинок порхает, как бабочка. Всего пару мгновений, чтобы тут же взорваться стальным вихрем стремительных и яростных выпадов. Цель одна — прорвать оборону и дотянутся до уязвимых точек противника.
Мышцы гудят, по телу струится пот, мокрая от утренней росы трава освежает. Край далекого горизонта начинает краснеть, солнце готовится подняться в небеса в преддверии нового дня.
Я обнажен по пояс, на мне лишь штаны и легкие полусапожки. В руках обнаженный клинок, ножны лежат неподалеку. Ничто не сковывает движений.
Утренняя тренировка — одна из самых моих любимых.
Взмах. Разворот. Смена стойки. Быстрая связка, резких как порыв ветра ударов. Переход, обманный финт, ложный замах и опять череда переходов и уклонений, чередуемые агрессивными выпадами и рассекающими ударами.
Разум пуст, в голове лишь последствия законченной медитации. Думать в бою долго нельзя. Только рефлексы. Иначе — смерть.
Для этого и нужны бесконечные тренировки. Мышечная память заменяет осмысленные решения. Ты не думаешь, ты действуешь, мгновенно реагируя на изменение ситуации.
Схватку ведут инстинкты и навыки, отточенные в многочисленных учебных боях. Замешкаешься, задумаешься, попробуешь оценить ситуацию осмысленно — умрешь. Враг не даст шанса подумать и взвесить, воспользовавшись моментом к собственной выгоде.
Наемники вернулись и занимались погребением павших товарищей. К площадке, выбранной для утренней разминки никто не подходил, лишь Хагрим остановился неподалеку, внимательно наблюдая за тренировочным боем.
Все это я отметил машинально, пустив мысль по краю сознания и не отвлекаясь от боя.
В какой-то момент мои движения изменились, стали более плавными и вместе с тем серьезно ускорились.
Клинок уже не напоминал бабочку из металла, он превратился в размытую полосу, мелькающую с умопомрачительной скоростью.
Подключился магический дар. Тело перешло на прямую энергетическую подпитку. И сразу произошел перелом.
Во второй руке возник Меч Шахода.
За последнее время эфирный клинок тоже претерпел изменения. Нейтральные фиолетовые вкрапления исчезли, уступив место агрессивно красными прожилкам на матово-черном металле колдовского клинка. Эфес вытянулся, гарда обзавелась еще парой остро заточенных граней, лезвие удлинилось, у основания появились зазубрины. Сам клинок стал более тяжелым.
Оружие выглядело еще более хищным, хотя казалось, что больше это уже невозможно. При взгляде на него у стороннего наблюдателя складывались нехорошие впечатления, словно меч жаждал крови.
Даже Пайк, будучи ветераном нескольких военных кампаний и участником еще большего числа кровавых сражений, утверждал, что ему от этого клинка не по себе. Чем-то нехорошим веяло от призванного оружия, неприкрытой угрозой и жаждой убийства.
Лицо Хагрима тоже переменилось, он ощутил это влияние, эманации смерти, что испускал меч.