Зельевая лавка госпожи Эйи, или Упс! Я случайно!

***
 
Эйя долго еще смотрела в звездное небо, провожая неожиданного гостя.
Авери… Он пришел сегодня. В ее день.
И пусть лишь случайно, пускай из-за появления расшалившегося дракончика, которого привлекли аппетитные запахи из их импровизированного празднества, но… он ведь пришел. И подарил такой замечательный подарок!
Стоп. Он. Подарил. Драгоценности.
Хотя случайно шел мимо?
Эйя вновь дрожащей рукой раскрыла бархат, любовно погладив синий камень на длинной цепочке.
Почему-то ей не верилось, что мужчина мог каждый день носить с собой женские ювелирные украшения, и, раз подвернулся случай, преподнести их в дар.
Гисхильдис, неужели действие ее любовного напитка оказалось настолько сильным?! Она заставила наследника Первого Советника узнавать личные данные на одну скромную обедневшую геуну? Зелье подтолкнуло его к покупке этого дорогущего подарка?!
– Ах, милая, какая красота! – мама незаметно подошла к ней из-за спины, также начав рассматривать дар. – Кто тебе подарил эту прелесть?
– Г… господин Танасори, – Эйя обернулась к матери, которую за талию придерживал Дерентар. – Но вы же должны были видеть, как он передавал мне кулон…
Дерентар нахмурился, а Моррена понимающе улыбнулась.
– Скрывающие чары? Оригинально… Нет, милая, все, что мы видели, это как геун Танасори направился к нам после того, как усмирил дракона.
– А вы, значит, еще успели пообщаться? – Дерентар потер подбородок, будто что-то прикидывая.
– Он лишь поздравил меня с днем рождения…
– Позволь узнать, зайка, а откуда вы знакомы? – Моррена заправила выбившийся локон у дочери за ушко.
– Авери… то есть, господин Танасори заходил в мою лавку за зельями… И мы виделись с ним после еще пару раз.
– В лавке? – почему-то уточнил феникс.
– Во второй раз, да. А в третий – во время сбора трав в лесу.
Моррена побледнела.
– Ты гуляла по лесу с мужчиной?
– Мы были не одни! С нами еще был Майк…
– С двумя мужчинами?! – Моррена схватилась за сердце.
– Н-нет! Нет-нет! Майки – это… – Эйя замялась, не зная, можно ли рассказывать, что у Авери есть ручной ричи. – Питомец господина Танасори, он его выгуливал в то утро, и мы случайно встретились.
Если Моррена вздохнула с облегчением после данного заявления, то Дерентар продолжал хмуриться.
– С какой стати геуну дарить тебе столь дорогой подарок, если вы виделись всего пару раз? У нас есть повод считать сегодняшний вечер фарсом, призванным найти тебе порядочного мужчину, способного загладить твои грехи?
– Что?!..
Эйя распахнула от ужаса глаза. Отчим намекает, что она с Авери… И из-за этого он одаривает ее?!
– Нет! Гисхильдис, Дерентар, ничего подобного не было!
Моррена положила руку на локоть мужа одновременно с возгласом дочери.
– Милый, не думаю, что Эйя способна на подобную глупость.
– Она, может, и нет, но демон… их обаяние может сломить даже самую неприступную крепость. В любом случае, – феникс прищурился. – Даю тебе неделю, чтобы определиться, с кем будет связана твоя дальнейшая жизнь. Надеюсь, что ты все же говоришь правду, и мне не стоит беспокоиться еще и о последствиях мимолетной страсти, чтобы потом получить отказ от семьи жениха. Это будет несмываемым пятном на нашей репутации.
– Я… – девушка практически задохнулась от поставленных условий и предположения, что она уже может не быть невинной.
– Все. Хватит. Не трать время впустую, гости ждут, – развернувшись, Дерентар увел за собой Моррену, оставив именинницу посреди полянки.
 
***
 
Когда все гости разошлись, а нанятые слуги привели в порядок задний двор, Моррена устало вздохнув, присела перед трюмо, начав расчесывать темные волосы. Дерентар молчаливо подошел к ней, забрал расческу и сам стал проводить по шелковистому водопаду деревянными зазубринами.
– Ты все еще дуешься?
– Ты оскорбил мою дочь! Предположить, что она могла уже…
– Ради справедливости, твоей была фраза про двоих мужчин.
Моррена высвободилась из легких прикосновений, вскакивая на ноги и поворачиваясь к мужу лицом.
– Дерентар!
Феникс развязал шейный платок, да принялся за пуговицы камзола.
– И я, кстати, хотел спросить, что же именно пришло в твою хорошенькую головку, когда ты говорила про данный мезальянс? Девушка и двое взрослых, жаждущих внимания представителей сильного пола.
Моррена прикусила губу.
– Я…
Мужчина поднял ее подбородок, заставив посмотреть в глаза.
– Расскажи мне.
– Я ничего такого!..
– Ну, разумеется, – огненный маг склонил голову, едва касаясь губ, словно хотел подразнить. – А если я соглашусь на подобное? Тебе бы хотелось?
– Ч-что?!.. – Моррена с изумлением уставилась на мужа. Ей не послышалось?
– В конце концов, в скором времени мы зачнем ребенка, и у нас не будет времени для экспериментов… Так что, если ты желаешь познать…
– Нет-нет! Гисхильдис, Дерентар, я ни о чем подобном и помыслить не могла!
– Однако предположила, что твоя дочь, плоть от твоей плоти, могла пойти на подобное… такая мысль проскользнула в момент ее признания?
– Чего ты добиваешься?
Дерентар поднял руки и опустил их на женские плечи, завладевая шелковой тканью пеньюара, которую потянул вниз.
– Чтобы ты меня простила. Я хотел показать тебе, что не только я был сегодняшней ночью злым, и, возможно, чересчур строгим по отношению к твоей малышке, но и ты позволила себе неудобные мысли.
– Но то – лишь мысли!
Пеньюар упал на пол, оставив женщину обнаженной, однако Дерентар не спешил отстраняться, чтобы окинуть соблазнительное тело, что сейчас освещали несколько подвешенных в воздухе магических светильников, внимательным взглядом.
– Я люблю Эйю, Моррена. И хочу, чтобы ее будущее было обеспечено. В конце концов, ей уже двадцать, а она даже не была замечена во встречах с молодыми людьми! Ты в ее возрасте уже растила трехлетнюю дочь. – Он скользнул пальцем по бархатной коже, выводя невидимые узоры. – За семь лет, прошедших с ее совершеннолетия, не было ни единого намека на благосклонность Эйи к кому бы то ни было. Пускай сейчас ты считаешь мои действия жестокими, но не беги от правды. Эйе пора найти мужа. Ей пора самой становиться матерью, – он замолчал, начав лениво очерчивать пальцами пышную грудь. – К тому же, из всех приглашенных она выделила троих. А это, согласись, уже что-то. Если за неделю Эйя не определится, я сам решу, с кем из этой тройки ей будет суждено коротать век.