Зельевая лавка госпожи Эйи, или Упс! Я случайно!

 
Глава двенадцатая
На подлете к огромной территории, которая прилегала ко дворцу киосса Римонда, Авери заставил Шекизу спуститься. Пусть дракончику и было позволено пересекать невидимый барьер, но становиться незваным гостем, а, значит, потенциальным врагом государства (проникновение на защищенную территорию, служащую домом королю!) как-то не стояло в планах Танасори.
Мягко коснувшись брусчатки когтистыми лапами, Шекиза позволила демону легко спрыгнуть на землю перед стражниками, которые и бровью не повели при виде огнедышащего чудища, остановившегося перед главными воротами.
– Доброй ночи, стражи порядка!
– Доброй ночи, геун Танасори, киосса Араи предположила, что Вы, возможно, появитесь, проходите в южную часть резиденции.
Кованые ворота, зачарованные даже от таранной атаки, бесшумно отворились, пропуская путников в самое сердце Аминса.
Дворец окружал поистине гигантских размеров сад, в котором фигурными рядами (спасибо стараниями сотен служащих) высились стройные деревья, среди которых прятались уютные беседки, скамеечки и фонтаны с петляющими от них в разные стороны дорожками. Огромные кадки с цветами (дань вкусу почившей жены Римонда), распространяли вокруг яркое благоухание. Бесчисленные кустарники скрывали загон с диковинными животными, которых можно было встретить разве что здесь, в личной коллекции киоса. Чуть дальше располагался ареол с птицами и обширные пространства, отданные под гостевые особняки.
Решив прогуляться (пусть для передвижений на длительные дистанции предлагались услуги конюшен, разбросанных по саду), Авери неспешным шагом двинулся в сторону юга, обдумывая завтрашнюю встречу с Эйей и ее родней.
Мужчина и сам не понимал, почему так много места в его мыслях стала занимать девушка из зельевой лавки. Но все попытки переключить внимание на других представительниц прекрасного пола терпели фиаско. Словно он… потерял голову от голубоглазой шатенки? Влюбиться почти в шесть сотен лет?.. Однако.
Слепая любовь, что скручивает в горячий кокон… Не нужно далеко идти за примером. Деушка, которая сейчас стояла первой в очереди на трон всего Аминса, показала, как легко пойти на поводу своих чувств навстречу счастью.
Но то киосса Араи. Их с Ноалом ситуация скорее из ряда вон. Учитывая, как именно начиналась история любви отпрысков высших домов. Их симпатия была подвергнута тяжким испытаниям. Но, видимо, сам Гисхильдис посодействовал воссоединению наследников некогда воюющих сторон. Не иначе, чтобы их дети унаследовали государства, занимающие больше половины Ингиака.
Лина и Гиса, эти очаровательные близняшки, которым сейчас исполнилось три года, пока не подозревают, что на их хрупкие плечи ляжет бремя огромной ответственности за поддержание мира и благосостояние своего народа.
Отношения Араи и Ноала были скорее исключением из правил, чем эталоном. А вот что делать с его чувствами, внезапно свалившимися на светлую голову?..
Если вспомнить, у того же Ноала привязанность к будущей жене росла по мере становления уверенности, что ему никто кроме нее не нужен. Все остальные девушки (которых, к слову сказать, на счету молодого обаятельного брюнета было просто несчетное множество за триста с небольшим лет) померкли по сравнению с зеленоглазой златовлаской, которая всячески уходила от попыток заманить ее в свои сети.
И Авери не покривит душой, если скажет, что Ноал сперва просто хотел «попробовать на вкус» свою ненаглядную, узнав, какова она может быть в постели, да и стремился стать ее первым мужчиной, лишь многим позже понял, что помимо чувства похоти, которое сопровождало его мысли по отношению к избраннице, в нем родилось более глубокое и не проходящее ощущение. Любовь. Всепоглощающая, ослепительная, заставляющая страдать в отдалении от своей половинки. Любовь, ради которой он готов был идти на жертвы (что для статуса наследника Ионтона значилось чем-то невообразимым). Такая любовь, что Ноал готов был взять в жены Араи, когда еще не знал об ее истинном происхождении. Ему было плевать на ее социальный статус и людскую молву. Для него важна была лишь она.
И сейчас, постепенно подходя к месту встречи с наследной принцессой, Авери пребывал в мрачной задумчивости. Как определить, насколько глубоки его сопереживания по отношению к одной стройной человечке? Настоящая ли любовь зародилась в душе, словно взятая из ниоткуда (вот уж точно не понятно, каким образом он сумел потерять голову всего за три коротких свидания с Эйей)? Или это временное наваждение, которое пройдет, стоит лишь вновь заняться делами Тайной разведки (что-что, а работа отрезвляла лучше всяких настоек!)?
Возле одной из беседок, выполненных из резного дерева, которое оплетали зеленые лианы с маленькими белыми цветочками, Авери увидел близняшек, которые играли в какую-то детскую забаву. Однако детской она показалась лишь издалека, стоило ему подойти поближе, стало ясно, что письмена, которыми развлекались трехлетние демонята, оказались ничем иным, как руническими символами, причем призванными сотворить из возложенного на землю цветка нечто более… весомое. Если младший Танасори правильно расшифровал немного корявые записи (и как только малышки в их возрасте вообще научились подобному?!), девчушки хотели создать из соцветия небольшой домик, похожий на беседку, рядом с которой они обитали. Однако не факт магического воздействия, а понимание того, что эти две егозы не спят ночью, привели блондина в состояние шока.
Чуть поодаль от резвящихся в разноцветных платьях (Лина была в платье спелого персика, а Гиса в фиалковых тонах) стояло несколько стражников, на поясах которых виднелись гарды мечей (и наверняка сама сталь была заговорена в призвании дать дополнительную силу со сноровкой, а также укрепить клинок), несколько нянь и мать семейства, которая со снисходительной улыбкой наблюдала за своими детками.
Первыми появление Авери в сопровождении Шекизы заметила, само собой, стража, невольно положив руки на эфесы мечей, однако не двинувшаяся с места, узнав в нем близкого друга их повелительницы. После свою зверюшку заметила Миллинарса, звонко крикнув: «Шеки!», и помчавшаяся навстречу вздумавшей повернуть вспять драконихе (и, если бы не усилия Авери, самка вполне могла бы улизнуть во второй раз за день).
Однако, не добежав до самой Шекизы, Лина кинулась в объятия к демону, который с широкой улыбкой расставил руки в стороны, желая поймать маленькую проказницу. Несколькими секундами позже к нему подбежала и Элгиссиора, звонко приветствуя «дядюшку Авери».
Подняв в воздух поочередно каждую принцессу, разразившуюся заливистым смехом, Авери, посадив одну из них (Гису, как наиболее спокойную и рассудительную, насколько может быть таковым ребенок в трехлетнем возрасте) себе на шею, вторую пристроил на руки, двинувшись оседланным в сторону беседки.
Подойдя ближе, Авери склонил голову в приветствии.
– Киосса Араи.
Демоница единым плавным движением встала со скамьи, протягивая руки к Лине, которая усиленно цеплялась за шею блондина.