Выплата Долга Братвы (ЛП)

– У тебя такой вид, будто ты хочешь выпить.
Я поворачиваюсь на мужской голос. Он красивый, самодовольный на вид, и от него разит старыми деньгами. Его светлые волосы идеально зачесаны назад и в сторону, квадратный подбородок прямо с плаката реалити-шоу.
– Чет, - улыбается он. Он протягивает мне бокал с шампанским.
– О, спасибо, но моя подруга ...
Он игнорирует меня и вкладывает бокал мне в руку.
– И поздравляю тебя с окончанием школы.
Я улыбаюсь – Эм, спасибо.
– Итак, тебя уже кто-нибудь подобрал?
– Хм?
Он ухмыляется – Любые фирмы.
– О, нет. Ещё нет. На самом деле я еще не сдавал экзамен на адвоката ...
– Что ж, они это сделают.
Я улыбаюсь ему в ответ.
– Что ж, спасибо, я ценю ...
– Я имею в виду, что твой отец был мэром и все такое.
Быть прерванной - это такая знакомая обида. Но я заставляю себя улыбнуться.
– Что ж, посмотрим.
– Это ведь не повредит, правда?
– Я имею в виду ...
– А ты умная, окончила правовую школу, - подмигивает он:- Красивая...
Я краснею, хотя и знаю, что это неубедительная реплика.
– Спасибо.
– Ты знаете, моя фирма действительно в поиске. . Cooper and Cooperman? Да, я там старший партнер.
Конечно, это так. На нем написано “самодовольный, богатый, привилегированный придурок”.
– О, ничего себе, правда? - спрашиваю я с нулевым реальным интересом. Это именно тот мужчина, с которым мой отец в конечном счете хочет, чтобы я была рядом. Меня бы даже не удивило, если бы он был тем, кто послал его поговорить со мной.
– Ага, - самодовольно ухмыляется Чет.
– Я, вероятно, мог бы подергать за некоторые ниточки. Поговорите с партнерами, пригласите вас на собеседование.
У меня от шока отвисает челюсть – О Боже, ты серьезно?!
Он ухмыляется.
– Конечно! Что ты делаешь завтра вечером?
Мое сердце бешено колотится.
– О Боже, ничего! Совсем ничего! Я определенно мог бы зайти и поговорить ...
– Я думал о том, чтобы чаще выходить на улицу.
– О! Ладно, да, я тоже мог бы ...
– Знаешь, когда твой отец вступит в должность, мы с тобой могли бы стать весьма влиятельной парой.
Запись царапает у меня в голове. Ага, вот и оно. И как наивная я попалась прямо на это. С партнерами нельзя дергать за ниточки. Он просто хочет пригласить меня на свидание. Даже когда я думаю об этом, я вижу, как Чет оглядывается по сторонам. Конечно же, там мой отец, и он наблюдает.
– Мой отец подговорил тебя на это, не так ли?
– О, нет! Ни за что!- Чет быстро отступает. - Я просто хотел представиться.
– Ваша фирма действительно ищет сотрудников?
– Да? Я имею в виду, для тебя ...
Я стону.
– Ну, было действительно приятно встретиться с тобой, но...
– У тебя что, нет канализации, в которую можно было бы заползти, Чет?
Зои внезапно протискивается между нами, свирепо глядя на него.
– Зои Стоун,- рычит он, нахмурившись.
– Ей это неинтересно. Исчезни, подонок.
– Почему бы тебе не позволить ей высказаться за ...
– Поверь мне, ей это неинтересно. Ты не в ее вкусе, Чет.
Он пристально смотрит на нее, а затем поворачивается ко мне.
– Почему бы нам не позволить Фионе рассказать нам, какой у нее тип?”
– Потому что я уже знаю, что это не такой , кому нравятся его молодые девушки , богатые и без сознания Чет, - шипит она.
Он ощетинивается, рыча на нее.
– Послушай меня, ты, маленькая ...
– Отвали, Чет, сейчас же.
– Пизда ,- бормочет он. Он свирепо смотрит на Зои, прежде чем повернуться и ускользнуть.
– Тьфу, трахни этого парня,- стонет она.
– Его прислал мой отец.
– Ну, у твоего отца действительно ужасный вкус на мужчин для тебя.
Я вздыхаю.
– Он проверил все моменты —богатый, успешный и, по-видимому...
Я хмуро смотрю в лицо своему другу.
– Подожди, ты и ...
– О боже мой, НЕТ . Не я, - она делает гримасу: Хотя Кристал Шоенбург встречалась с его братом. Много ушло из семейных пожертвований, чтобы замести его хищническую чушь под ковер.
Я загораюсь.
– Подожди, это был Чет Брубейкер?
– Да .
Я стону. – Как в...
– Сын Мелвина Брубейкера, генерального директора Adonis Capital. Это тот самый.
 
Я закатываю глаза и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на своего отца. Хотя он даже не смотрите меня.
– Рада видеть, что мы ушли от организованных браков по политическим мотивам, - ворчу я.
– Я имею в виду, тебя это действительно удивляет? Со сколькими парнями твой отец пытался свести тебя из-за денег их семьи или политических связей?
– Больше, чем я могу сосчитать.
Она вздыхает – Итак, ты собираешься сказать ему сегодня?
– Таков был мой план.
– Что ж, я здесь, если я тебе понадоблюсь.
– Спасибо, Зои.
План состоит в том, чтобы, наконец, сказать отцу, что я покидаю свою позолоченную клетку. Я имею в виду, что мне двадцать два, у меня юридическое образование, и смешно, что я все еще живу под его крышей, по сути, как кукла-пленница. Итак, я ухожу. Даже если это означает, что меня полностью отрежут, я должен выбраться.
И сегодня я скажу ему об этом. Больше никаких ухажеров, которые давили бы на меня. Больше не быть пешкой в его политической карьере. Я хочу жить своей жизнью, и я хочу это сейчас.
Я изгибаюсь, когда мой отец пожимает кому-то руки. Уилсон, его начальник штаба, подходит и что-то шепчет ему на ухо. Мой отец хмурится и быстро кивает, затем поворачивается и прямиком направляется в свой кабинет дальше по коридору.
– Куда он собрался?
– О, наверное, сатана звонит по телефону, и просит моего первенца в обмен на место в Сенате штата.
Зои хихикает – Ну, в его кабинет никого не пускают, верно?
– Это правда.
– Так что, не будет ли сейчас самое подходящее время?
Я прикусываю губу. Она права. Он будет один и загнан в угол. Если я собираюсь это сделать, то с успехом могу сделать это сейчас. Я поворачиваюсь и передаю ей свой бокал.
– Я еще вернусь.
– Будь храброй!
– Спасибо.
Я пробираюсь сквозь толпу. Никто не пытается поздравить меня или остановить, по крайней мере, не без того, чтобы мой отец не смотрел. И меня это вполне устраивает. Я иду по коридору, пока не оказываюсь прямо перед дверью его кабинета. Я двигаюсь, чтобы открыть ее, но вдруг слышу голоса, спорящие внутри.
– Послушай, я уже говорил тебе, - резко говорит мой отец - Я могу достать вам деньги сейчас, или, если вы хотите подождать до окончания выборов, какие бы контракты вы ни хотели ...
– Я не заинтересован в том, чтобы играть на твоих политических гонках, Томас.
Я замираю. Голос другого мужчины мрачный и хриплый, с каким-то русским или другим балканским акцентом.
Мой папа нервно смеется.
– Азартные игры? Пожалуйста. Это верная вещь. И поверь мне, как только я одержу победу , эти контракты будут такими сладкими, что у тебя появятся кариес... ”
– Я уже говорил вам, что мне это неинтересно, - тяжело вздыхает мужчина с прокуренным, темным, властным голосом.
– У нас была договоренность, Томас.
– Я знаю, я знаю, и я пытаюсь ...
– Я оказал тебе услугу.
– Я знаю это! И я так благодарен, я просто ...
– Долг есть долг, - тихо рычит голос - И сегодня я здесь, чтобы забрать деньги.
– Послушай, я пытаюсь, хорошо?! Если вы просто дадите мне месяц, мистер Комаров.
Я замираю, меня наполняет ужас. Закрытые нечестные отношения с моим отцом, русский акцент, а теперь имя, которое я видела в газетах. Человек, с которым разговаривает мой отец, - самый опасный, жестокий и печально известный человек в организованной преступности Чикаго. Возможно, даже в стране.
Он разговаривает с Виктором Комаровым, злобным, могущественным главой Братвы Кащенко.
– Я ни черта не заинтересован в том, чтобы давать тебе, Томас, - шипит русский бандит- За исключением еще трех секунд, чтобы сказать мне, как я собираюсь получить свои деньги сегодня. Один.