Смертельный блюз

— Это моя последняя идея, дорогая. Последняя идея и последняя надежда. Вспомните, вы обещали помогать мне.
— Опрометчивый шаг.
— Поймите: все, что от вас потребуется, — это надеть парик и бикини. Бикини Элен Фицрой.
Эйприл навострила ушки, но все еще дулась.
— Вы заманиваете меня в ловушку. А сами будете лежать под диваном и продавать билеты, когда на мне захочет покувыркаться какой-нибудь противный тип.
— Ну что ж, — притворно вздохнул я, — придется пригласить другую девушку. В конце концов, парик и бикини может надеть любая.
Эйприл занервничала: мой капкан сработал.
Когда я решительным шагом направился к двери, она подбежала и перекрыла путь.
— Нет, вы не уйдете, не объяснив мне, что это за фокусы с переодеванием! — воскликнула Эйприл.
— Кому-то надо сыграть роль Элен Фицрой. Я думаю, Глория справится с такой ролью блестяще.
— Вы будете просить Глорию?
— Она обещала мне все, что я захочу, потому что мечтает провести завтрашний день в самолете.
— Глория все испортит. Она привыкла играть — даже тогда, когда требуется обычное присутствие, — резонно заметила Эйприл. — Глория будет пережимать, я знаю. И если вы, Дэнни, считаете, что это ваша последняя надежда, я переменю свое мнение. Я согласна еще раз сыграть роль убитой, потому что... Потому что убийца должен быть пойман!
— Отлично! Вы сказали красивую речь, Эйприл. Я еще проинструктирую вас. А пока позвольте позвонить Вальдесу и сообщить ему о вечеринке, которую он устраивает. Счастливчик, он еще не подозревает, какие события развернутся на его «галере»!
 
Глава 11
Это был восхитительный вечер. Он успокоил волны, накрыл Бахиа-Мар звездным пологом и зажег луну, разукрасил яхты цветными китайскими фонариками.
«Испанская галера» принимала гостей. Мы с Вальдесом стояли на палубе. Вальдес волновался и говорил мне:
— Сколько знаменитостей! Мой любимый Москат Муллинс! Глория ван Равен! Я не мог представить, что ко мне попадет хотя бы одна золотая рыбка, а тут — целых две! Спасибо, мистер Бойд!
— Благодарить нужно вас, Вальдес. Ваши коктейли произвели впечатление.
Через какое-то время Вальдес позвал меня к телефону, и я прошел на камбуз. Звонил Хардинг.
— Вы проявили инициативу, Бойд? — недовольным тоном проворчал он в трубку. — Что за вечеринка и почему я узнаю о ней последним?
— Во-первых, не последним — о нашем уик-энде не знает Барон. Во-вторых, я только что собирался позвонить вам.
— Что вы затеяли?
— Решил немного развеяться и развлечь других. В двух словах: пьем коктейли.
— А не появится ли после ваших развлечений новый труп?
— Я думаю, появится кое-что другое...
— Не говорите загадками, — рассердился Хардинг. — Вы болтун, Бойд. Я поверил вам вчера и распорядился выслать патруль за Бароном и его свитой...
— Вы упрятали Барона за решетку? — перебил я Хардинга.
— Все трое — Барон, Туша и Лапчатый — поклялись, что не прикасались к вам даже пальцем!
— Вот как?!
— Они вас даже не встречали. Представляете? А у вас, Бойд, нет свидетелей!
— А как же Москат Муллинс? Он видел меня в доме Барона.
— Я говорил с ним, — вздохнул Хардинг. — Муллинс ничего не помнит. Точнее, помнит, что искал выпивку, но вас он не видел.
— Туша и Лапчатый гуляют по Бахиа-Мар? — спросил я с беспокойством.
— Нет, я выполнил свое обещание и посадил их. Но не за покушение на вашу жизнь, а за мелкое хулиганство — совсем по другому поводу... А вот Барон оказался чист, как стеклышко.
— За ним ничего не числится?
— Я же сказал: чист. И в тюряге еще ни разу не сидел. Мы держали Барона целый день, но ничего не смогли откопать. Пришлось выпустить.
Я попрощался с лейтенантом и пожелал ему успехов в работе.
Итак, Туша и Лапчатый за решеткой, Барон на свободе.
Я пошел в каюту капитана.
Скрещенные мечи зловеще поблескивали.
Глория была в сером платье. Точнее, в платье цвета стали — цвет, который выгодно подчеркивал ее красоту. Но в красоте этой было нечто вульгарное, двусмысленное.
Глория сидела и беседовала с Бейли. Лощеный финансист пришел в вечернем костюме и модном галстуке. Я представил, что в таком виде он лежит в гробу. Получилось очень удачно.
У противоположной стены развалился в кресле Эдди Вул-рих, проштрафившийся кавалер, новоиспеченный вдовец. Он был подавлен и отвечал невпопад на вопросы Вальдеса. Одет Вулрих был плохо: рубашка залита вином, брюки мятые.
В отличие от него Москат Муллинс принарядился в голубую сорочку. Муллинс, что меня удивило, был чисто выбрит. Он сел на пол, пристроил с одного бока трубу, с другого — пару бутылок.
Я присел к Муллинсу.
— Добрый вечер, Москат!
Трубач скосил на меня глаз. Он решал непосильную задачу: узнавать меня или нет. И выбрал нечто среднее: занялся своей трубой, охорашивая ее, словно девицу.
— Добрый вечер... Вам не скучно? — Муллинс взял бутылку и отхлебнул из горлышка. — Что я здесь делаю?
Он припал к бутылке, и, когда поставил ее на пол, она была пуста. Жалкий пьянчужка...
Я поднялся, подошел к Вальдесу и Вулриху.
— Кажется, нашему знаменитому трубачу скоро потребуется подкрепление, — тихо сказал я на ухо Вальдесу.
Тот пошел к бару.
— Как дела, Бойд? — ощерился Вулрих.
— А как ваши? — таким же тоном ответил я.
— Плохи... — Вулрих закрыл глаза. — Я совсем раскис после смерти Элен.
— Возьмите себя в руки, — только и мог сказать я. — Вы не заметили, что уже выросли из коротких штанишек?
Вулрих посмотрел на меня с ненавистью.
Из другого угла с тем же чувством глядел Бейли.
Я вышел из каюты на воздух и занял сторожевой пост.
Ждать пришлось долго. Эйприл появилась в то мгновение, когда я решил: она отказалась участвовать в «последнем эксперименте».
На Эйприл была накидка: девушка плыла, как серебристая рыба.
Я помог ей взобраться на палубу.
— Как вы добирались, моя дорогая? Через Калифорнию или Аляску?
— Дэнни, прекратите насмехаться. Вы же видите: я боюсь, — Эйприл и в самом деле дрожала. — Когда я заметила на палубе человека, хотела убежать. Мне показалось, что это Бейли или Барон.
— К счастью, это всего лишь я.
Эйприл тяжело дышала, как будто пробежала марафонскую дистанцию.
— Что будет, если ваша идея провалится?
— Вы не пострадаете, — как мог, я успокоил рыбку и провел ее на камбуз.
Эйприл не должны видеть участники эксперимента. До поры до времени.
Я приготовил ей коктейль и замкнул девушку на ключ.
Сам вернулся в капитанскую каюту.
Коктейли Вальдеса подействовали: публика потихоньку раскачалась, и уик-энд больше не напоминал мне поминки.
Глория и Бейли были заняты друг другом, сближаясь с каждой минутой, хотя между ними уже и так не было свободного пространства. Каждый раз, потягивая коктейль через соломинку, Бейли ощупывал взглядом то, что позволяло декольте целлулоидной куклы.
Вулрих набрался и нес какую-то ахинею. Вальдес как вежливый человек вынужден был поддерживать разговор.
Муллинс сидел с трубой в руках, но не играл. Вторая бутылка была пуста, а третья откупорена.
Мне нужен был Вальдес, я сделал знак рукой. Он не без удовольствия покинул Вулриха Второго и подошел ко мне.
— Сегодня запланирован маленький сюрприз, — сказал я ему. — Сигналом будет кратковременное погружение вашего кораблика в темноту. Это такой розыгрыш. Шутка, одним словом.
Вальдес улыбнулся.
— Тогда шутите побыстрее. Скоро кое-кто из моих гостей будет не в состоянии оценить ваше остроумие.
Я навестил Эйприл. Она волновалась пуще прежнего.
По телефону я набрал номер Барона. Мне хотелось, чтобы он тоже принял участие в спектакле.
— Алло? — Барон, как всегда, был злее тарантула.
— Луи? — я говорил чужим голосом.
— Кто это? — прорычал он.
— Не имеет значения. У меня для вас важная информация. Вы видели в заливе «испанскую галеру»?