Смертельный блюз

— Катитесь вместе со своей галерой знаете куда!
— Успокойтесь, Луи! Я ваш друг и сообщаю, что на галере сейчас находятся четверо заговорщиков: Вулрих, Бейли, ищейка Бойд и Глория ван Равен. Они хотят «утопить» вас. «Улики» сфабрикованы Бойдом. Вы станете «убийцей», которого так давно ищут. И завтра на рассвете уже будете в тюрьме. Торопитесь на «галеру»!
Я не стал слушать, что орет Барон в ответ, повесил трубку и подмигнул Эйприл.
— Вы пошутили? — спросила она. — Что значит этот разговор?
— Тсс... — я приложил палец к губам. — Москат Муллинс играет!
«Галера» наполнилась звуками. Звучал блюз.
— Пора, — шепнул я Эйприл. — Ваш выход!
Она затрепыхалась:
— А если сорвется? Если меня уличат? Если...
— Рассмеемся как можно более беззаботно. Это розыгрыш, скажем мы, всего только розыгрыш. Вы не должны волноваться, Эйприл. Все пройдет так, как надо!
И мы направились в каюту капитана.
Эйприл пряталась за моей спиной.
Я заглянул в каюту, картина была та же: Глория плюс Бейли, Вулрих плюс Вальдес, Муллинс плюс труба с одинокой тоской.
На меня никто не обратил внимания: я так часто входил и выходил, что сам себе уже казался ночным мотыльком. Меня перестали замечать, и это было хорошо.
С Вальдесом было договорено, что он оставит пластинку на проигрывателе. Мне нужно было только подойти и включить его.
Все было готово. Однако по спине моей пробежала струйка пота. Лоб стал мокрым, кровь застучала в висках.
Я нащупал кнопку на стене и нажал ее. Электричество погасло. Муллинс перестал играть. Глория нервно хихикнула.
На пол лился мягкий лунный свет, да мерцали китайские фонарики.
Я подошел к проигрывателю, включил, вернулся к Эйприл. Помог ей снять накидку.
Никто не понял, откуда полилась музыка. Это было так неожиданно, что все словно оцепенели.
Запела Элен Фицрой. Это был блюз «Тело и душа».
В полутьме я видел, как дернулся Муллинс, поднял голову и прислушался. Он посмотрел вверх — нет, музыка и пение не лились с небес. Убитая была где-то близко, рядом.
— Элен? — неуверенно сказал Муллинс. Он поднялся на ноги и стал озираться.
Я выпустил на сцену Эйприл.
Она двигалась медленно, как при съемках рапидом. Парик преобразил ее. Лицо в темноте разглядеть было трудно, но белое бикини в черный горошек заметили все. У кое-кого перехватило дыхание: Элен Фицрой была в комнате. И она пела!
— Нет! — закричал Муллинс — Это не ты! Нет!
— Это я, Москат. Ты же видишь и чувствуешь. Это я.
«Девочка моя», — подумал я об Эйприл с нежностью. Она говорила с той же интонацией, как сама Элен Фицрой.
— Ты мертва! Зачем ты пришла сюда? Я не хочу! Ты мучила меня, когда была живой.
— Теперь я всегда буду с тобой. Ты сочинил «Милый старый блюз», и все узнали нашу тайну. Теперь я буду твоей тенью. Так же как в твоей музыке.
Муллинс хотел и не мог броситься на свою мертвую возлюбленную с кулаками: он только потрясал ими в бессильном гневе.
— Я видел, что ты умерла! Пуля попала тебе вот сюда, — он ткнул пальцем в свой лоб. — Ты не можешь быть живой, я знаю.
— Да, я мертва. Для всех, но не для тебя. Для тебя я всегда живая Элен и всегда буду следовать за тобой, куда бы ты ни скрылся...
Муллинс пытался отогнать видение.
— Элен, уйди... — он задохнулся, его вдруг прорвало. — Ты сама нашла эту смерть! Ты была так красива... мертвая! Я измучился, моя душа стала пылью, ты растоптала меня. Ты вышла замуж за этого мелкого, ничтожного человечка с Уолл-стрит. Но и меня ты не спускала с поводка. «Мы должны быть осторожны, чтобы Эдди ничего не узнал...» Это твои слова. Ты сама сказала мне, что твой муж хочет поживиться за счет этой звезды, Глории ван Равен. Ты сводня, Элен!.. Но я любил тебя. Как я тебя любил!.. Я посвящал тебе блюзы. Тебе это нравилось. Когда ты пела, ты позволяла в блюзе выставлять напоказ наши отношения. Ты издевалась надо мной! Все это видели. И тогда у меня появился револьвер. И я прицелился и нажал на курок...
Муллинс перешел на шепот. Он смотрел на Элен-Эйприл и внезапно сунул руку в карман.
— Нет! Ты опять умрешь, как тогда!
Я прыгнул — кажется, это был самый длинный прыжок в моей жизни. Муллинс не успел вытащить револьвер. Я ударил его кулаком в лицо и в грудь, свалил на пол.
Трубач лежал, не двигаясь.
Вальдес включил свет.
Эйприл сняла парик. Я подошел к ней и поцеловал руку.
— Прекрасная роль, дорогая! Вы были великолепны!
Эйприл не могла поверить, что на этот раз все обошлось, идея сработала, убийца изобличен. Девушка дрожала от пережитого:
— Все кончено, Дэнни? Я могу идти переодеваться?
Вулрих подскочил к нам. Он тоже дрожал — от возбуждения.
— Как вы догадались, что Муллинс — убийца?
— Проницательный ум, мой славный Эдди-бой, это то, что мужчине просто необходимо, — скромно, но с достоинством ответил я.
— Дэнни сумел взглянуть на убийство Элен по-новому, — высказала предположение Эйприл. — Все твердили, что Муллинс не может быть убийцей, потому что у него не было причины желать смерти Элен. Так считали, кстати, некоторое время и вы сами, Дэнни. Убийство связывали со страховкой, с большими деньгами. Но это было заблуждением, и Дэнни первый переменил точку зрения.
— Да, я понял, что мы идем по следу, который ведет в тупик. Страсти могут кипеть не только вокруг больших денег. Настоящая любовь — вот мотив для преступления. А когда я выслушал историю этой любви — впрочем, вы все ее слышали, этот «Милый старый блюз», — то мне стало ясно, что же произошло на яхте Эдди Вулриха.
— А вот мне неясно, почему Муллинс убил Свейна, — сказала Эйприл.
— Потому что Муллинс — крайне неуравновешенный человек, как, впрочем, многие люди искусства. Я видел вчера, что одного удара, который нанес Туша, было достаточно, чтобы вывести Муллинса из себя. Муллинс едва не проткнул этому подлецу глотку! Теперь представьте, что Свейн ударил его! Конечно, Муллинс вытащил оружие и отомстил. Мы считали, что убийца Элен Фицрой боялся разоблачений Свейна, что Свейн запугал его и выбил признание... Это тоже был тупиковый ход. Свейн умер, так и не узнав, что произошло.
Музыкант застонал. Он открыл глаза, поднялся с пола. Его взгляд уперся сначала в белое бикини, потом пополз выше... Муллинс рассмотрел Эйприл и вздрогнул. Он понял, что обманулся.
В наступившей тишине раздались быстрые шаги, и на порог взлетел Луи Барон. Он заорал:
— Какого черта вы здесь собрались? Под меня копаете?
— Вы опоздали, Барон, — холодно сказал Бейли. — Спектакль окончен. Уходите.
Барон едва не съел Бейли — взглядом.
— Я знаю, что здесь происходит, подлец! Меня предупредили! Я вам не позволю!.. Я вас...
Услышав шорох сзади, я мгновенно понял, что совершил ошибку. И не просто ошибку, а непростительную глупость! «Он убьет меня и правильно сделает!» — пронеслось в голове.
Я не вытащил из кармана Моската Муллинса револьвер! Не обезоружил безумца!
Трубач держал на прицеле меня, Эйприл, Вулриха...
— Не двигайтесь! — он взвел курок.
Все молчали. Барон уставился на Муллинса: он ничего не понимал.
А Муллинс смотрел на Эйприл.
— Так это была ты! — презрительно сказал убийца. — Я же знаю точно: Элен мертва. А ты обманула меня!
Эйприл боялась вдохнуть в себя воздух.
— Разве вы не догадались, что это всего лишь розыгрыш — сказал я, чтобы отвести ствол от девушки.
— Кто придумал эту глупую шутку? — Муллинс по очереди глянул в лицо каждому, кто находился в каюте.
И тут меня осенило. Я увидел шанс для спасения всех, но прежде всего — Эйприл.
— Конечно, у идеи есть автор, — сказал я. — Он здесь. Он считал, что такого алкоголика, как вы, легко разоблачить. Кроме того, вы искалечили одного его подручного, а второго — убили.
— Кто эта мразь? Кто устроил представление? — рычал трубач.
— Луи Барон! Кто же, как не он! — выпалил я.
— Бред! — Барон пытался заслониться от револьвера ладонью. — Он лжет! Выслушайте меня, ради бога!.. А!..