Исправить её (ЛП)

Тревис поднял бровь. — Какую теорию?
— Во вселенной произошел сдвиг. — Стивен покачал головой. — Кристин хранит секрет. Сплетничает с моей матерью по телефону. — Он понизил голос до драматического сценического шепота. — Что-то неладно с женским населением.
На лице Доминика появилось отстраненное выражение. — Рози засовывала газеты под матрас. Это подкрепляет твою теорию?
— Возможно. — Стивен нахмурился. — Зачем она это делает?
В ответ Доминик пожал плечами и зажег сигарету, выпустив дым в полуденную дымку.
Конечно, Тревис знал, о чем идет речь. Лига "Только мы". В любое другое время он бы оставил эту информацию при себе, но сегодня был не тот день, чтобы лгать Стивену. Не сегодня, когда на его голову и так свалилось столько дерьма. — Они основали клуб. Насколько я знаю, в нем состоят только Рози и твои сестры. Не думаю, что он был создан для того, чтобы морочить вам головы, мальчики. Больше похоже на… взрослое женское общество.
— Моя жена состоит в клубе, — пробормотал Доминик, его челюсть сжалась. — Только для женщин, ты сказал?
Тревис кивнул, и Доминик расслабился.
Стивен, однако, напрягся и уставился на Тревиса, вероятно, гадая, откуда Тревис узнал о клубе. Понимая, что откладывать признание больше нельзя, Тревис обратился к Доминику, не глядя на него. — Ты не оставишь нас на минутку, чувак?
Он почувствовал, как Доминик перевел взгляд с одного на другого. — Конечно.
— Возможно, мне стоит взять горячий кофе.
Это заставило обоих мужчин задуматься, но Стивен, казалось, стряхнул с себя все подозрения, которые у него возникли. — Что с тобой происходит? — спросил он, ставя поднос с кофе на крышу своего минивэна вместо того, чтобы передать его Доминику. — Ты не выглядел таким нервным с тех пор, как сломал мой велосипед, пытаясь перепрыгнуть траншею в седьмом классе.
— В конце концов, у меня получилось. — Тревис подождал, пока Доминик отойдет, но заметил, что тот не выглядит склонным заходить слишком далеко. Умный человек. — Стивен, кое-что произошло с Джорджи.
Лицо его друга побелело. — Что ты имеешь в виду? С ней всё в порядке?
— Да, — поспешил сказать Тревис, понимая, что сформулировал это утверждение самым неудачным образом. — Господи. Да, она в порядке. — Его собственное сердце заколотилось в горле при мысли о воображаемом сценарии, в котором Джорджи была ранена или ещё хуже. Настолько, что ему потребовалась минута, чтобы продолжить. Даже после этого его пульс продолжал биться от волнения. — По крайней мере, она была в порядке, когда уходила от меня вчера.
— Что? — тихо спросил Стивен, его голос приобрел опасное звучание. — Надеюсь, ты шутишь.
— Я не шучу. Она подвезла меня домой из города и… — Он провел рукой по лицу, чтобы не видеть предательства, запечатленное в чертах Стивена. — Это не зашло так далеко, как могло бы, но это не оправдание. Я беру на себя всю ответственность.
Когда он снова открыл глаза, Стивен вышагивал по кругу. — Какого черта, Тревис? Почему? В этом гребаном городе на тебя открыт сезон, а ты выбрал Джорджи? Ты мог бы заполучить любую.
— Она не такая, как все.
Стивен поднял руки вверх. — Вау.
Тревис покачал головой. — Я не имел в виду то, как это прозвучало. — Он ведь не имел, верно? — Это прозвучало неправильно. Я просто хотел сказать, что меня никто не интересует. Особенно не те женщины, которые охотятся на меня ради спортивного интереса. Джорджи и я… мы стали друзьями. И поверь мне, я удивлен этим не меньше, чем ты. — Воспоминание о Джорджи, вваливающейся в его квартиру с продуктами и улыбкой, заставило Тревиса сделать паузу. — Одно привело к другому. Я этого не ожидал.
Говорил ли он об их дружбе или о связи?
Или о чем-то другом?
— Черт побери, Тревис.
— Я знаю. — Отбросив посторонние мысли, он расправил плечи. — Сделай хороший, сильный удар, только не попади мне в лицо. Я стою в очереди на работу комментатора на безопасной телевизионной сети, и они никогда не допустят меня к камере, если будут думать, что я появлюсь с подбитыми глазами.
 
Его друг проявил неохотный интерес. — Работа комментатора?
Тревис кивнул, благодарный за то, что парень вообще с ним разговаривает. — Голос на домашних матчах "Бомбардиров". Мне нужно обойти нескольких парней. Я работаю над этим.
Прямо здесь, прямо сейчас, он мог всё рассказать Стивену. Может быть, даже решить проблему Джорджи одним махом. Ты не относишься к ней как к независимой, взрослой женщине. Никто не относится. Это избавит её от необходимости идти на хитрость, встречаясь с ним. Рассказать Стивену причины, по которым Джорджи предложила это соглашение, было равносильно предательству её доверия. Он физически не мог заставить себя сделать это.
Нет. Семья Джорджи была её главной проблемой. Если Тревис будет умолять Стивена начать относиться к Джорджи с большим уважением, это может привести к обратному результату. Может даже вызвать новые насмешки со стороны знаменитого Касла. Он не будет отвечать за это. На самом деле, сама перспектива того, что кто-то будет ей хамить, заставляла его кровь подниматься на несколько градусов. Единственным способом сохранить доверие Джорджи было позволить её семье тоже поверить в эту уловку. Никакого способа обойти это. Не было и способа смягчить чувство вины за то, что он солгал своему лучшему другу. — Мы встречаемся. Это временно. — Он посмотрел на Стивена. — Она понимает, что я не ищу ничего серьезного.
У Стивена открылся рот. — Тревис, ты действительно такой тупой? Моя младшая сестра была влюблена в тебя с тех пор, как перешла в среднюю школу.
Свет пронесся перед его глазами. Он упал в беззвучный вакуум, словно в озеро. Но он как можно быстрее вынырнул на поверхность, потому что наверняка ослышался. — Нет, это не так. — Его голос звучал странно. Хрипло. — Джорджи? Это полная херня.
— Она столько раз крала мой ежегодник, чтобы поклясться в своей нерушимой любви к твоей выпускной фотографии, что я в конце концов просто позволил ей забрать эту чертову штуку. — Он схватил кофе с крыши своего фургона и осушил половину. — У неё на потолке висел твой плакат из курса новичков и всё такое. И не говори мне о дне игры. Если кто-нибудь заговаривал, пока ты играл, она откусывала ему голову.
Этот образ Джорджи, сидящей на трибунах с начос на коленях, вернулся через совершенно другой фильтр, сопровождаемый восходящим пониманием. О да. Она была неравнодушна к нему тогда. Никаких сомнений. Как он мог пропустить это? А может, он так привык быть в центре внимания, что признал это как должное и продолжал двигаться дальше. Он почти хотел отменить всё это соглашение, прямо здесь и сейчас. Он никак не мог быть парнем этой девушки, фальшивым или нет, если она была влюблена в него.
Но Джорджи не была влюблена в него. Это понятие было нелепым. У неё была влюбленность в суперзвезду, детское увлечение. Он больше не был этой суперзвездой. Далеко нет. И она тоже больше не была школьницей с неловкими конечностями. Если он обращался с Джорджи так, словно она всё ещё была маленькой девочкой с брекетами, то он был не лучше всех тех, кому она хотела доказать, что они ошибаются. Они оба были взрослыми. Они отличались от тех, кем были, когда она смотрела на этот плакат. Черт, он зашел слишком далеко, чтобы заслужить такое поклонение со стороны кого бы то ни было, не говоря уже о Джорджи. Она бы, наверное, посмеялась над тем старым факелом, который она когда-то несла. До того, как она нашла его в похмелье и искушающим крыс.
Он решил не обращать внимания на боль в горле при мысли о Джорджи, смеющейся над своим прошлым увлечением. — Послушай, я не создан для серьезных отношений. И я был откровенен с твоей сестрой по этому поводу. Если она решит проигнорировать предупреждение, это её вина. Но я не думаю, что ты отдаешь ей должное. Она достаточно взрослая, чтобы слушать.
— А если она не послушает?
Беспокойный и взволнованный, Тревис прервал его. — Ты собираешься меня бить или нет?