Двое из прошлого

— Вот, значит, как?
Манук смотрит на Даниила своими большими глазами как у олененка, но подойти не решается. Заметив это, Соколов достает руки из карманов и садится на корточки, чтобы оказаться с малышом на одной высоте.
— Привет. — Он касается плеча мальчишки. — И как тебя зовут?
— Манук. — И ребенок тут же от стеснения прикрывает лицо ладошками.
— А папу как?
К чему этот кусок дерьма клонит?
— Геворг, — без всякой задней мысли отвечает Манук.
Даниил поднимает на меня глаза и усмехается.
— Тебе всегда нравились парни погорячее.
— Я… Да что ты?.. Да я!..
Вопреки намерениям, я и двух слов связать не могу и теперь выгляжу как идиотка. Красивая, но идиотка.
— Ладно тебе, Маш, тут нечего стесняться, — успокаивает меня мужчина.
Я не могу глаз оторвать от его мускулистой шеи. Выглядит просто… ух. Хочется коснуться кожи и проверить, такая ли она крепкая, как кажется?
Мысленно даю себе пощечину.
— А? — отзываюсь я.
Боже, пожалуйста, пусть он уйдет. Пусть оставит меня в покое раз и навсегда. Не просто же так я все эти годы пропускала встречи одноклассников! К сожалению, ни на одну из них он не явился сам, так что, может, и зря пропускала.
— Ты всегда была немного туговата, но не думал, что с годами станет только хуже. — Даниил подушечкой большого пальца касается носика Манука и выпрямляется. — Выглядишь тоже так себе. Тебя морили голодом, Гаврилина? Или ты теперь?..
Но я оставляю вопрос без ответа. Хватаю Манука за ручку и молча веду малыша в сторону шведского стола. Оскорблений я не потреплю.
Не проходит и нескольких секунд, как я понимаю, что меня преследуют. И молчащий Соколов внезапно оказывается еще хуже болтающего.
Я делаю шаг — он делает шаг. Я тянусь к закуске — он тянется к закуске. Вот он, мой кошмар одиннадцатого класса во всей красе. Я снова будто вешу под восемьдесят, а он со своими приятелями проходит мимо, отпуская едкие комментарии.
Не выдержав, я поворачиваюсь.
— Слушай, можешь отвалить?
— В смысле?
— Не прикидывайся дурачком. Ты приехал на свадьбу к Насте — иди хоть ее поздравь. И ко мне ближе, чем на пять метров, не приближайся. А то я за себя не ручаюсь.
— Набросишься с поцелуями при живом кавказском муже? — ведет бровями недоумок.
Я щурюсь.
— А что, боишься?
— Нет, наоборот, в предвкушении. Давно не дрался, — произносит он с намеком.
К несчастью, затрещину ему отвесить нечем, а детьми как-то размахивать не хочется — мне их еще возвращать.
— Я тебя предупредила, — шиплю я.
— Данька! Соколов! — раздается сзади меня, и я вздрагиваю от неожиданности.
Жанна Агарян на всех парах несется к однокласснику, разведя руки в стороны. Маленькие черные кудряшки подпрыгивают в такт музыке. Пытаясь перекричать громкий бит, девушка сообщает:
— Мы по тебе так скучали! — И кидается мужчине на шею.
Заливисто смеясь, Даниил крутит миниатюрную Жанну в объятиях, но довольно быстро отпускает. Не удержавшись, я хмыкаю, что не прячется от внимательного Соколова.
— Твои? — кивает он на детей, обращаясь к Жанне.
Вот зараза — значит, с самого начала все понял! Просто издевался.
— Собственные! — Девушка выставляет в воздух указательный палец. — И на подходе еще один.
— Поздравляю! — кричит Соколов.
Следом, покачивая бедрами, подходит Геворг с мартини в одной руке и канапешкой в другой.
— Я бы пожал тебе руку, брат, но обе заняты, — улыбается он Даниилу своей ослепительной улыбкой.
Муж Жанны — огромный, я бы даже сказала, пугающе огромный армянин, и я впервые вижу, чтобы рядом с ним находился кто-то, кто бы не выглядел карликом.
Сама не знаю, почему не ухожу. Но что-то держит меня у этой компании, заставляя прислушиваться к разговору.
— Ты та-ак возмужал! — Жанна хлопает в ладоши. — Нет, не пойми неправильно, ты и в школе был душкой. Но сейчас просто полный пакет! Скажи, много времени проводишь в качалке?
— Предпочитаю бассейн, — отвечает Даниил и снова смотрит прямо на меня.
Черта с два ты заставишь меня покраснеть! Грязный, противный…
— Маша тоже любит плавать. Правда, Маша?
Это, наверное, напоминание об обидной кличке «Моржиха». Но, как можно догадаться, звали меня так отнюдь не за любовь к воде.
Я в ответ только скриплю зубами.
— Пойду поздороваюсь с Настей. — Даниил касается Жанниной спины и растворяется в толпе.
— Вот урод! — не выдерживаю я.
— Так, — настораживается Жанна, — дай мне сюда детей, а то покалечишь.
Маленькая Анни уже тянет руки к матери, так что я безропотно подчиняюсь.
— На, выпей лучше. — Подруга вручает мне полупустой бокал с пузырьками, который я поставила на стол, чтобы взять закуски.
— Жанна, ты слышала?! — возмущаюсь я. — Про бассейн — это он специально! Вот маленький…
— А как по мне, вполне себе хороший мужик, — встревает Геворг, похлопывая сына по кудрявой макушке.
— Вот! Мой муж плохого не скажет.
— Он вообще ни о ком никогда ничего плохого не скажет, — бормочу я. Жаннин муж даже в навозной мухе найдет тысячу достоинств.
 
Мой взгляд снова безошибочно находит гостя, которого лучше бы глаза мои не видели. На этот раз он в противоположном конце шатра обнимается с невестой и обменивается с ней какими-то восторженными репликами.
Моя жизнь стала кошмаром в тот самый день, когда Даниил Соколов перевелся в нашу школу. Новички в старших классах — редкость, поэтому своим появлением Соколов привлек пристальное внимание сразу всей параллели и учителей. Его обожали. С ним хотели дружить. Мальчишки хотели быть в его команде по волейболу на физре. Девчонки мечтали, чтобы он пригласил их на свидание.
Я же мечтала, чтобы он оставил меня в покое.
Но нет. В какой-то момент я стала для этого урода мишенью, целью номер один. Злые слова, жестокие шутки — это одно, но именно из-за него мы расстались с Ильей, и это я не могла ему простить. Мы были созданы друг для друга, а он… Илья так и сказал: «Соколов заставил меня отказаться от тебя. Спрашивай с него».
И я пошла в атаку. Подкараулила мерзавца после школы, повалила в снег всем своим большим телом и принялась молотить по чем попало. Придурок же только смеялся. Видел, как слезы катятся по моим щекам, и наслаждался моей болью.
Но я не плохая подруга. Я не стану портить Насте свадьбу только потому, что Соколов когда-то испортил жизнь мне. Если он рассчитывает на еще одно шоу, то не дождется: я изменилась не только внешне.