Ровер

Ровера всего лишь будет тошнить. Это определённо произойдёт. И Эми надеялась, что этого будет достаточно, чтобы он начал искать себе другой дом.
Она знала, что поступает плохо. Но ей надо было это сделать. Ради себя и ради своей семьи.
Эми убедилась, что Сторми в своей будке, а потом положила кекс на пол, громко свистнула и спряталась за углом.
Через несколько секунд послышалось цоканье когтей и в коридоре появился Ровер. Собака удивлённо огляделась по сторонам, потом принюхалась и медленно повернула голову к лежащему на полу кексу.
Бери, подумала Эми. Съешь его. Никто не видит. М-м-м, какой вкусный кекс.
Ровер понюхал кекс и проглотил его целиком. Когда шоколадная масса исчезла в его пасти, он замер. Потом из его горла вырвался отвратительный звук, и Ровер выбежал через собачью дверцу на задний двор.
Эми на цыпочках пробежала по дому, вышла на улицу и прокралась за угол. Она спряталась в кустах и стала наблюдать. Ровер отошёл в дальний угол лужайки и стоял неподвижно, издавая отвратительные звуки и пытаясь избавиться от кекса.
Внезапно он широко разинул пасть, и его глаза стали холодными и пустыми, как в тот день, когда он смотрел на себя в зеркало. Ровер дёрнулся, и из пасти на лужайку хлынула волна разжёванного кекса. Потом его снова начало тошнить, и за первой волной последовал оставшийся кекс. Однако он не упал на землю, а повис в воздухе прямо перед собачьей мордой.
Ровер закрыл пасть, посмотрел на неестественно висящий перед ним кекс и склонил голову, как будто раздумывая. С его бока отвалился клочок шерсти, обнажив блестящую красную болячку.
Эми закрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть от отвращения.
Кекс упал на землю, а Ровер повернул голову и посмотрел на свежую рану. Потом он уставился прямо перед собой и затрясся, как в кабинете у ветеринара. Дрожь пробегала по всему телу, однако в основном судороги сотрясали его лапы и сосредоточивались в середине туловища, где была болячка.
Потрескавшаяся красная кожа отслоилась и упала на землю, а за ней последовала шерсть. Послышалось шипение, и кусок кожи медленно растворился.
Крови не было. Кажется, собака даже не чувствовала боли.
Наконец Ровер прекратил трястись и начал поворачиваться к Эми.
Она отползла подальше на четвереньках и бросилась к дому.
Остаток вечера Эми смотрела с родителями телевизор, делая вид, что её очень заинтересовал документальный фильм о природе, выбранный мамой. Но всё это время в голове у неё роились разные мысли. Видел ли её Ровер? Может быть, да, а может быть, и нет. Но в конце концов она человек и имеет право ходить куда захочет. Какая разница, видела ли её собака? Может быть, Ровер заметил, как она играет в кустах. Да, так оно и было. Кекс – это просто случайность.
И потом оно того стоило. План провалился, но Эми узнала кое-что важное. Во-первых, Ровер становился сильнее. Он мог передвигать предметы, точнее, удерживать их, силой мысли. Во-вторых, болячки появлялись, когда он пользовался своей силой, но он мог исцелять себя, если хотел.
Не так уж и много, но может быть, Эми удастся использовать это против Ровера?
Наконец она решила пойти спать. Эми почистила зубы, направилась в свою комнату, заперла дверь и залезла под одеяло.
Она протянула руку к выключателю, и тут увидела, что лежит на прикроватном столике.
Это был кекс с противня с чуть сдавленным краем. Как будто кто-то взял его в пасть и принёс ей.
 
Глава 14. Дорожное происшествие
Эми увлекалась наукой и любила учиться, но, как и все дети её возраста, терпеть не могла школу. Теперь же впервые в жизни она боялась идти домой. По крайней мере в школе было безопасно. Эми по-прежнему чувствовала себя усталой после бессонной ночи. Её мучила мысль о том, что она дала собаке, пусть даже ненормальной и зловещей, шоколад, от которого той стало плохо. Но даже и это не сработало.
К тому же теперь Ровер, кажется, знал, что задумала Эми. Беспокойные мысли о том, что делать дальше, роились у неё в голове, как стайка комаров.
Когда мама после школы заехала за ней, Эми попыталась притвориться, что всё в порядке, и даже сама ненадолго в это поверила. Она высунула голову из окна машины и наслаждалась тёплым ветром. Когда она смотрела на блики солнечного света в листве, её пронзило живительное и почти забытое ощущение счастья.
Мама перевела взгляд на Эми, сидевшую на пассажирском сиденье, но ничего не сказала. Эми ожидала, что она будет, как всегда, говорить «мне не нравится, когда ты так делаешь» или «осторожнее с дорожными знаками и ветками», но сегодня мама лишь улыбнулась и заметила:
– У кого-то хорошее настроение.
Эми улыбнулась в ответ и подумала, что с ней, наверное, в последнее время было сложно: она была очень несчастной и напуганной и вздрагивала всякий раз, когда Ровер входил в комнату. Наверное, родителям тоже было непросто, хотя они даже представить не могли, что чувствовала Эми.
Поездка была настолько приятной, что Эми с ужасом ждала возвращения, и когда вдалеке показался их дом, у неё пересохло во рту. Кажется, мама это заметила, и когда они остановились на дорожке, спросила:
– Почему бы тебе не сходить со Сторми в парк? Погуляйте подольше.
– Но у меня уроки, – возразила Эми больше от удивления, чем из желания садиться за учебники.
– Отложи их на потом, – ответила мама. Эми поняла, что ей пришлось сделать над собой усилия: обычно беспечным в их семье был папа, а мама предпочитала заставлять. – Погуляй часок. Ты это заслужила. Просто будь осторожнее.
– Спасибо! – сказала Эми, обняла маму и вбежала в дом.
– Сторми! – позвала она, стоя в гостиной. Эми подождала, недоумевая, куда делась собака, и внезапно её охватил страх при мысли о том, что Сторми может снова лежать у подножия лестницы подвала. Но тут Сторми с высунутым языком подбежала к ней.
– Хорошая девочка! – воскликнула Эми, лаская Сторми и надевая на неё поводок. Она уже собиралась выйти на улицу, когда в соседней комнате раздался тихий лай.
Сторми испуганно заскулила.
Ровер стоял и выжидающе смотрел на них. На плече у него появилась новая болячка, захватившая часть передней лапы. Эми подумала, что такого сверхъестественного он сделал, чтобы появилась столь ужасная рана.
– Что тебе? – спросила она, напуганная тем, как незаметно Ровер подкрался к ней.
Ровер посмотрел на поводок в руках у Эми, на Сторми, а потом снова перевёл взгляд на Эми. По телу у неё побежали мурашки от мысли, что придётся брать овчарку на прогулку. Она понимала, что это может быть жестом примирения после того, что она пыталась сделать.
Может быть, Ровер простил её.
Но…
Эми не хотелось с ним гулять. Ей хотелось пойти в парк одной с милой Сторми. Ровер не позволял ей делать то, что хотела она. Он хотел быть единственной собакой в городе.