Снегурочка для альфы

Вижу впереди какое-то движение. Не знаю почему, но осознаю, что мне надо туда. Шагаю вперед, и безлистые деревья тянутся ко мне своими похожими на костлявые руки ветками. Трава становится выше прямо на глазах, а небо кажется все ниже. Хоть вокруг полно простора, ощущаю себя так, будто нахожусь в небольшой комнатке, где не повернуться, ни даже встать в полный рост. Что-то словно давит на плечи и выбивает землю из-под ног.
Снова вижу впереди шевеление. Там что-то большое, с огромными горящими красным глазами и живое. Но знаю, что мне именно к нему.
Внезапно налетает ветер, срывает с деревьев останки ржавой листвы, бросает мне в глаза. Будто сам мир сопротивляется моему движению. Но я все иду, пока не вижу громадного волка, сидящего на каменных ступеньках.
Он действительно огромен: его голова достает до небес, а одним движением лапы он мог бы развалить небольшой дом. Но он ложится на живот, вытягивает вперед лапы и смотрит на меня, будто послушный щенок.
Я подхожу все ближе, а волк тает, оставляя по себе лишь пустоту. Где-то там, из сплошного ничего, на меня все еще глядит опасность и щелкает своими острыми зубами в поисках наживы. Ощущаю резкую боль в животе и посыпаюсь.
Зараза! Как же тошнит!
Бегу в туалет, чуть не спотыкаюсь не сразу сориентировавшись в чужой квартире.
Блин! Как же плохо! Почему меня рвет?
Отравилась, что ли? Только чем?
Закончив, умываюсь, хочу вернуться в постель, и вижу в коридоре Юрия.
— Что-то не так? — спрашивает он.
— Да тошнит почему-то, — прокашлявшись, отвечаю я. — Хоть ничего и не ела. Да и не пила почти.
Он вздыхает, смотрит мне в глаза.
— Кажись, тебе нужен тест на беременность.
    
Глава 17
— Тест на беременность? — говорю я скорее сама себе, чем ему. — Черт! Это ведь не так, правда? Я не могу быть беременна.
— Почему не можешь? Вы с ним спали?
Я стою молча, погруженная в свои мысли. Да, блин, спали. И он не использовал презерватив. У меня тоже не было противозачаточных. Зараза! И что теперь делать? Сонливость мгновенно улетучивается.
Громко ругаюсь и иду к кровати, падаю на неё.
Я не хочу быть от него беременной. Вообще не хочу ребенка!
Так, нужно успокоиться. Еще не ясно что это. Может, просто устала, съела что-то не то, так подействовали нервы. Один приступ тошноты еще ничего не значит. Он может быть от чего угодно. Нужно сделать тест на беременность, увидеть, что во мне нет ребенка, и успокоится.
А если есть, что тогда?
Ну блин, не в средневековье же живу. Срок небольшой, можно сделать аборт. Лучше так, чем нежеланный ребенок от мужчины, которого я не люблю…
Не люблю ли…
Снова ругаюсь вслух.
Внутри меня словно бы идет конфликт двух сторон. Одна испытывает чувства к Богдану, и понимает, что побег от него — ошибка, вторая пытается представить какие-то логические доводы правильности произошедшего. Неприятное ощущение, будто личность разрывает на две части и сталкивает друг с другом.
Я пытаюсь выбросить все из головы и хоть немного поспать, но не могу. Поднимаюсь, иду на кухню, где нахожу хлеб и масло. Делаю бутерброд и ем. Наблюдая в окно за непрекращающимся снегом.
Дело идет к утру, и внизу уже бродят выгуливающие собак люди. Медленно ползут первые автобусы и маршрутки.
— Не спится? — одетый в домашний халат Юрий медленно заходит на кухню, берет сигареты, подкуривает, приоткрывает окно и оттуда вмиг проникает холодный, морозный воздух.
— Слушай, а если я правда беременна, — говорю ему.
— То что?
— Я хочу избавиться от ребенка, — даже не знаю почему говорю это совершенно стороннему человеку, которого впервые увидела лишь вчера.
— От него нужно избавиться, — отвечает он. — Иначе через неделю-две оборотень учует тебя за километр. Если все подтвердится, поедем в одну клинику, там работает моя знакомая. Она все сделает.
Киваю, хоть сердце разрывается от одной мысли про это. Но иначе нельзя. Если Богдан не хотел выпускать меня одну, то с ребенком тем более запрет, наставит охраны, так, что я не скоро увижу белый свет. Чертов собственник!
Только еще с того момента, как вышла из особняка и села в машину к Юрию, чувствую, будто от меня что-то оторвали.
Нет, не может такого быть. Я не могу его любить. Из-за него погибла моя мать! Из-за него я чуть не погибла! Наверняка во всем виноваты какие-то его враги. У такого, как он, точно есть враги. Увидели меня с ним пару дней назад….
Все никак не смирюсь, что прошел целый год.
— Мне нужно на могилу к маме, — говорю я.
— Думаю, не стоит, — отвечает Юрий. — Это первое место, где он станет тебя искать.
— Думаешь?
— Я бы на его месте сделал так.
— А связаться с сестрой? У меня ничего нет. Она должна мне помочь…
— Послушай, — Юрий подходит ко мне, берет табурет, садится напротив. — У меня есть кое-какие сбережения. Если надо — продам машину. Мы можем уехать. Я не Казимиров, Карибских островов или Парижа не обещаю, но сменить город можно. И начать там новую жизнь.
Он протягивает руку, кладет её на мою.
— Не нужно, — фыркаю я, убирая ладонь. — Я же просила.
— Хорошо, как хочешь. Но нам нужно познакомиться лучше.
— Я не хочу. Черт возьми, сама не знаю, чего хочу.
— Схожу в магазин, куплю чего-то получше, чем хлеб с маслом. Заодно загляну в аптеку тебе за тестом, — говорит он, поднимается, одевается, уходит.
Мне не хочется оставаться одной. Страшно и неуютно. Кажется, что опасность буквально повсюду. Но он прав, нужна нормальная еда, а мне нельзя становиться совсем уж чокнутой и трястись от страха с поводом и без.
Юрий возвращается быстро, будто не шел, а летел. Вместе с тремя большими пакетами продуктов, среди которых находятся конфеты, пара шоколадок, пачка чипсов. Он пытается заботиться обо мне, но меня все равно словно бы каким-то неведомым магнитом тянет к Богдану. Хочется, чтобы он меня нашел. И в то же время страшно, что это и правда случится.
— Держи, — Юрий протягивает мне тест на беременность, и я откладываю его в сторону. Понимаю, что не хочу знать пока точно не пойму, что буду делать, если увижу две полоски.
— Пока что не нужно. Мне лучше.
— Если ты беременна, лучше знать об этом раньше. У оборотней…
— Сказала же! — фыркаю я, беру шоколадку и даже не понимаю, когда съедаю её. Будто бы волчий аппетит проснулся.
— Надо что-то приготовить, — говорю я, разбирая продукты. Макароны, майонез, хлеб, консервированная рыба, колбаса…