Клубничное искушение для майора Зубова (СИ)

Но затем, запустив привычную процедуру, начал аккуратно выяснять причины… И охерел во второй раз.
Потому что Клубничку брали в проект. Полностью, мать его, засекреченный. И, причем, именно тот, откуда уже пытались слить информацию наиболее вероятным противникам…
Слив был отслежен. Ну и мне работенка подвалила именно поэтому.
Ведь заказчика выявили. А вот исполнителя — нифига. Те, кто ходил и ходит под подозрением, кристально чистые. Проверяется все, полностью, вплоть до десятого колена и детсадовского соседства на горшках. Пока никто и ничего.
Первый слив был ничтожным, утекло только общее, концепт, так сказать. Я так понимаю, тот, кто это сделал, знатно набил цену. А вот последующие сливы должны быть уже предметными.
И нам кровь из носу необходимо их выявить. Причем, не просто так, а с доказательствами.
Усложняется все еще и тем, что объекты — ни разу не простые госслужащие, а чертовы, мать их, гении. И, вполне вероятно, что компьютерные в том числе. Сложно искать то, о чем понятия не имеешь, в чем не разбираешься. Только технически можно попытаться, физически перекрыв все доступы и навесив хвост за всеми. Но хвосты тоже могут лажать. И часто именно это и делают.
А штатный хакер, держащий палец на мышке, тоже не робот. И он, к сожалению, у нас один. Мало компьютерных гениев идет в контору. Только те, кто умудрился грязным бельишком засветить, да так, что их поймали. И у них теперь, у бедолаг, выбора нет, только родине служить…
Короче говоря, то, что мою девочку берут в такой проект, стало дикой неожиданностью.
Я ее, конечно, проверил, все, как положено, а, учитывая, что уже это все делал, результаты проверки были скорыми.
Клубничка умотала работать в другой корпус, а я, немного придя в себя, все же осторожно попробовал выяснить, какого, собственно, хера?
С самим Васильевым мы общались нормально, потому мой вопрос о пополнении в рядах лаборантов он воспринял спокойно. И даже с энтузиазмом, вкратце рассказав мне причины своей внезапной любви к практикантке.
По его словам выходило, что моя Клубничка — не то, что чертов гений, но охереть, какая способная девочка. И ее работа как-то там очень удачно совпала гранями, и дополнила, и улучшила, и углубила… Ну и так далее, я потерял нить рассуждений уже на третьем предложении и все оставшееся время только усиленно изображал понимание.
Мне и не надо было вникать в суть гениальности Клубнички. Достаточно просто осознания, что девчонка теперь, благодаря своей работе, глубоко в системе. И система ее пережует и выплюнет. Мне ли не знать.
Но сделать я уже ничего не мог, махина была запущена, информация по талантливой практикантке ушла на самый верх и была одобрена. Мне оставалось только утереться.
Я не особо сталкивался до этого с учеными, а потому не знал, как работают в секретных проектах, но, если проводить аналогию, то получалось, что Клубничке теперь выхода назад нет.
А мне — хода к ней нет.
Если узнают, что у меня с ней была связь, да еще и есть общий ребенок, то запросто решат вопрос жестко. Я поеду в далекую жаркую страну, яйца палить, а Клубничку… Клубничку возьмут на карандаш. И будут отслеживать ее связи по полной программе.
Конечно, у нас свобода воли и выбора, и вся прочая лабуда, но не тогда, когда дело идет об интересах государства. Раньше меня все устраивало. Сейчас… Нихера.
Короче говоря, я, так и не придумав, что делать, о чем говорить с женщиной, растящей моего ребенка, не выдержал и просто пошел напролом. Ва-банк.
Ну а чего?
Пока есть вариант контролировать поток информации по Клубничке и ее связям, я буду этим пользоваться. Отправит она меня — ну пусть. Зато я буду знать, что испробовал и этот путь. И думать над следующим.
Но, бляха муха! Клубничка! Нахрена ты так вперлась???
Розы я купил в последний момент. Просто мимо цветочной лавки проезжал, что-то торкнуло. А так планировал обойтись мороженым и клубникой. И вообще планировал ее на растерянности взять.
Потому отправил парочку смс и рванул наверх.
 
А она — сюрприз! — мне навстречу!
Я поймал ее на лету буквально, сердце так радостно в горле застучало, прям умилительно-восторженно, мать его!
Она бежала ко мне! Она правда бежала ко мне!
Не скрою, я хотел сначала поговорить. Она знает, кто я, потому вполне могла быть со мной откровенна насчет работы. И вполне могла внять моим предупреждениям, пусть и запоздалым.
Но она все похерила, как всегда, все мои правильные мысли и планы к чертям улетели.
Теперь я думал только о том, чтоб ее быстрее в кровать затащить.
Не тем мозгом, короче, думал.
И решил, что нефиг нам назад возвращаться, палиться перед ее соседями, и повёз к себе.
А, чтоб сразу не обрадовалась, повез кругами. Ну а чего? Сюрприз же надо сделать женщине?
Ну вот и сделал.
В лифте вел себя, как пай-мальчик, цветы эти гребанные держал.
И смотрел, как моя Клубничка обхватывает своими пальчиками лоток с клубничкой. И вспоминал, насколько эротично она ее ела, совсем недавно, в машине.
И думал, что губы у нее наверняка клубничные.
Сходил с ума от аромата, но это уже было привычно…
В квартиру тоже пропустил ее вперед. Я же, мать его, джентльмен сегодня!
А затем…
Она обернулась ко мне, подняла темный взгляд, и оказалось… Оказалось, что не один я пытался быть джентльменом. Она тоже строила из себя леди. И сейчас эта леди дико хотела трахаться.
И кто я такой, чтоб заставлять даму ждать?
Розы полетели на пол, очень символично, к ее ногам, туда же упал лоток с мороженым и клубникой, а Катя оказалась в моих лапах настолько быстро, что только охнуть успела.
Ее губы и в самом деле были клубничными, и сейчас даже больше, чем когда-либо.
Этот вкус сводил с ума, воскрешая в голове сцены нашей с ней первой близости, когда я дурел, отключал мозг и не мог тормознуть.
Сейчас все повторялось.
С ней каждый раз — до отключения мозга.
Клубничная беда моя, внезапно вставшая на пути и лишившая разума.
Я не мог контролировать силу рук, вжимал ее в себя, целовал до одури, до полуобморочного состояния, и остановиться не мог. Казалось, никогда не удастся насытиться этим вкусом.
Оказывается, я все это время, всю эту гребанную неделю словно в анабиозе жил.
И только теперь — рывком — из него выдрался.
Розы жалобно трещали под ботинками, когда я нес Катю к кровати.
— Клубника… — она оторвалась от меня на полсекунды, глядя возбужденно и немного пьяно.
— Похер, потом еще закажу, — я уже донес ее до кровати, рывком содрал джинсы вместе с бельем, притормозил на мгновение, жадно разглядывая свое сокровище. Сверху Катя была одета, футболка и куртка, внизу — голенькая. Волосы — волнами по покрывалу. Кайф.
— Прости, Клубничка, сейчас будет быстро, — честно предупредил я, расчехляя джинсы и поспешно раздирая зубами упаковку презерватива. Катя смотрела на мою мгновенную, круче, чем у пожарных, подготовку, и зрачки у нее расширялись, полностью заполняя собой радужку. — Потом покатаемся.
С этими словами, я просто дернул ее за ноги к себе и, под громкий вскрик, ворвался в податливую тесноту, на миг зажмуриваясь, чтоб не кончить тут же. Потому что есть разница между быстро и мгновенно. И именно на ней держится вся мужская гордость, чтоб вы знали.
Катя, несмотря на то, что я ее не готовил вообще, была мокрой и гостеприимной.
Зажмурившись на миг, чтоб немного прийти в себя и не опозориться еще больше, чем уже успел, я выдохнул, качнулся пару раз на пробу, входя и выходя, встал на колени на кровати, подхватил под ягодицы свою сладкую Клубничку, умостил ее ноги на плечах. И двинулся, сразу сильно и во всю длину, не отводя бешеного внимательного взгляда от ее горящих глаз.
Катю сразу стало мотать по кровати, потому что по сравнению со мной, она — реально тростинка, а сдерживаться и быть нежнее я в тот момент не мог совершенно.
Она смотрела то в глаза мне, то опускала взгляд ниже, туда, где без остановки, только набирая обороты, все сильнее двигался член, тихо постанывала на каждый мой толчок и прикусывала нижнюю губу.