Четвертый лишний

– Где, в Москве?
– В Москве своих коров хватает! – засмеялся Аврамов. – Только не подумай, я не о тебе!.. В деревне я живу, хозяйство у меня свое! – Бабушка умерла, дом оставила, кто-то же должен присматривать.
– Это, конечно, благородное дело!
– Хочешь, приезжай! У меня как раз сыры созрели! Тебе понравится!
– Если понравится, куплю. Или ты не продаешь?
– Да, вообще-то, пока только собираюсь продавать, – замялся Робик. – Деньги зарабатывать надо, а не проедать.
– Диктуй адрес!
– Поселок Ставрический, улица Овражная, дом тридцать девять… Если ты серьезно? – спохватился Робик.
– А разве у нас с тобой несерьезно? Или ты больше замуж меня не зовешь? – Тая улыбнулась, глянув на Трофима, она давала понять, что шутит, но улыбка застыла на губах, ее смутил ошарашенный вид Трофима.
– Когда это было!
– Разлюбил?
– Я всю жизнь любил только одну девчонку… Она и сейчас, в общем-то, девчонка… – замялся Робик. – Только уже не молодая, зато уже не замужем… И мы снова вместе!
– Познакомишь?
– Думаю, Вика будет не против.
– Тогда до встречи!
Тая поспешила закончить разговор, наскоро попрощалась с Робиком и отключила телефон.
– Ты что, шуток не понимаешь? – глянув на Трофима, удивленно спросила она.
– Это не шутка, – мотнул головой он.
– Ну звал меня Робик замуж, и что?
– Дело не в этом, дело в адресе. Поселок Ставрический, улица Овражная, дом тридцать девять. Я видел этот дом, новая крыша, новый забор.
– Где ты его видел? Когда?
– Когда Диму хоронили. У него дом тридцать семь, а у Робика тридцать девять. Соседи они, понимаешь?
– Быть этого не может!
– Ты правда хочешь увидеться с Робиком?
– Если тебе нужно.
– Тогда поехали. Прямо сейчас!..
Из головы не выходили слова Робика. Девушка у него, уже не молодая, зато не замужем. Неужели вдова? Неужели Вика? Или Виктория Сергеевна, как называл ее Слава за то, что она выглядела старше своих лет.
– А как же обед?
– Можно по дороге перекусить, – предложил Трофим.
– Ну да, если они соседи, надо ехать…
– А я все думаю, почему Евсюкова первого в очередь поставили! – Трофим хлопнул себя ладонью по лбу. – А это, чтобы он Робика не сдал. Наверняка он знал, что Робик живет с ним по соседству… Корова, молоко, сыры… И немолодая девушка… Не удивлюсь, если он с женой Димы крутит.
– А может?
– Если в Ставрическом его бабушка жила, значит, он там еще пацаном бегал. И Вика девчонкой была. Это потом уже Дима появился, и Вика влюбилась в него… А ведь Дима не травил Робика, похоже, он обидел его другим.
– Думаешь, Робик его убил? – Тая и не могла, казалось, в это поверить, но вопрос задала.
– Робик знает о призраке, который бродит по кладбищу. Это местная легенда. И улица Овражная, знаешь, что это значит? Овраг там. И дом Димы на овраг выходит, и Робик мог домой оврагом вернуться, с кладбища. Там недалеко… И дом на окраине поселка, и кладбище…
– Неужели Робик?
– А кто еще мог Диму отравить? Отжал доску в заборе, забрался в соседний двор, открыл машину, подсыпал яд в бутылку с водой… Или Вика постаралась… – пожал плечами Трофим. – Хотя и не факт. С Викой еще надо разбираться, а с Робиком уже ясно!
Трофим откинулся на сиденье и расслабленно выдохнул. Ну вот и узнал он, кто убийца. Только Робик мог покончить с Димой так, чтобы комар носу не подточил. И с Муратом он расправился играючи, потому как знал Ставрический как свои пять пальцев. А вот со Славой пришлось попотеть. С ним одним клинком не управиться, карнавальной маской не закрыться. Удобный случай представился, но в ход пошло куда более серьезное оружие, чем клинок. Пистолет с глушителем – это, может, и грубо, зато надежно и наверняка. А стрелять Робик мог научиться в огороде своего деревенского дома, начать с пневматики, набить руку, а затем перейти к огнестрельному оружию. Купить его не так уж и сложно.
Сейчас Робик находился на природе, возможно, где-то рядом со своими коровами, значит, следить за Трофимом он не имел возможности, значит, можно немного расслабиться и даже вздремнуть. Трофима действительно клонило в сон…
 
    
Глава 11
Пистолет появился из ниоткуда, казалось, материализовался из воздуха метрах в двух от головы. Щелкнула собачка предохранителя, звонко передернулся затвор, пришел в движение спусковой крючок. И перед самым выстрелом Трофим услышал голос Таи. Она что-то сказала, и тут же громыхнуло, языки пламени ударили в лицо. Трофим дернулся, открыл глаза и сообразил, что едет в машине. «Хонда» мягко шла по неровному проселку, перед глазами проплыл дорожный знак с черной надписью на белом проржавевшем фоне. «Пос. Ставрический». За рулем Тая.
– Ты что-то сказала? – спросил он, протирая глаза.
– Приехали, говорю. Думала, заблудились… – сказала молодая женщина, кивком показав на дисплей навигатора.
Теперь понятно, почему указатель старый и ржавый. И дорога плохая, потому как это не главный въезд в поселок. Прямо по курсу – мост через овраг, за ним первая линия домов, справа – поле, за ним, похоже, кладбище. Трофим заметил стрелу обелиска, который видел, когда хоронили Диму. Памятник героям войны там.
В поле он заметил коров, крупные, черно-пегие, молочной породы. Стадо маленькое, четыре головы, но видно издалека. И машина у дороги стоит, белый микроавтобус с пристроенным к нему тентом. Уж ни Робик ли там в теньке прохлаждается?
– А давай-ка перед мостом направо! – сказал Трофим. – Вдруг это Робик своих коров пасет.
– Тогда мы не заблудились, – кивнула она.
Микроавтобус оказался самым настоящим домом на колесах, пристыкованный к нему тент закрывал от солнца переносной столик и два пустующих кресла. Дверь закрыта, все окна затемнены – внутрь заглянуть можно только через ветровое стекло, но Трофим дождался, когда откроется дверь. И увидел Робика. Узнать его было нетрудно. Такой же маленький и жалкий, как в юности, казалось, он лишь немного повзрослел. Седина в волосах проклюнулась, морщины на лбу прорезались, но при этом он выглядел моложе Трофима.
Маленькая собачка до старости щенок.
– Трофим?
Робик качнулся как маятник, как будто не знал – к Трофиму идти или в машине от него прятаться. А может, он хотел кого-то предупредить о его появлении. Возможно, Вику, с которой приятно проводил время в прохладном салоне.
Узнал, чертяка? – Трофим улыбался: рано еще показывать свою осведомленность.
– Да как не узнать! – разволновался Робик.