Шеннеч — последний

Он нервно прислушивался, но звуков преследователей не слышал. Тревога его не проходила, и когда девушка опустилась отдыхать, он спросил:
— Не пойти ли нам дальше? Ведь они сюда могут прийти.
Она не сразу ответила, а смотрела на него так же внимательно, как смотрели всадники. У нее это была первая возможность разглядеть его, и она воспользовалась ею. Она внимательно рассматривала его волосы, давно не бритую щетину, цвет кожи, рваные шорты — единственную его одежду. Затем она сказала странно медленно, как будто думала о чем-то другом:
— Верхом Корины ничего не боятся. Но пешими и в подобном месте… они боятся засады. Раньше такое бывало. Понимаешь, они так же могут умирать, как и мы.
Ее лицо, хотя и совсем юное, не было девичьим. На Тревера смотрела женщина, познавшая счастье, страсть и горечь, женщина, живущая с болью и страхом и не доверяющая никому, кроме себя.
— Ты не наш, — сказала она.
— Нет. Я пришел из-за гор. А кто такие Корины?
— Лорды Корита, — ответила она. — Поговорим потом, нам еще далеко идти. А сейчас надо остановить кровь.
Они молча перевязали друг друга и пошли снова. Если бы Тревер не был таким невыразимо усталым, а путь — таким трудным, он, наверное, злился бы на девушку. Впрочем, злиться было не на что, потому что она ни в чем не подозревала его.
Много раз они останавливались и отдыхали. Однажды он спросил:
— Почему эти самые Корины охотятся за тобой?
— Я убежала. А вот почему они охотятся за тобой ?
— Будь я проклят, если знаю. Случайность, наверное. Я оказался тут как раз в то время, когда летели их соколы.
На шее девушки была железная цель без застежки, слишком маленькая, чтобы быть надетой через голову. На цепочке висела бляшка с выдавленным на ней словом. Тревер взял бляшку в руки.
— Гелт, — прочел он — Это твое имя?
— Меня зовут Джин. Гелт — Корин, которому я принадлежу. Он ведет охоту. — Она бросила на Тревера свирепый и вызывающе гордый взгляд и сказала, как будто выдавала тайну графского дома: — Я рабыня.
— Ты давно в долине, Джин? Мы с тобой одного племени, говорим на одном языке… Земное племя. Как получилось, что никто не слышал о земной колонии такого размера.
— После Приземления прошло почти триста лет, ответила она. — Я слышала, что мой народ много поколений жил надеждой, что прилетит корабль с Земли и освободит нас от Коринов. Но этого так и не случилось. А кроме корабля, нет возможности ни войти в долину, ни выйти из нее.
Тревер резко глянул на нее.
— Я нашел путь сюда и теперь начинаю об этом жалеть. Но если нет пути, то куда же мы идем?
— Сама не знаю, — сказала Джин, вставая. — Но мой муж пришел этим путем, и другие до него. — Она пошла вперед, и Тревер за ней. Больше некуда было идти.
Жара была невыносимая, и они ползли в тени скал, где только могли. Они страдали от жажды, но воды тут не было. Перед ними маячил невозможно высокий угол пурпурного базальта, но он, казалось, никогда к ним не приблизится.
Большую часть дня они шли по застывшей лаве, но наконец все-таки обогнули угол и вышли в узкий каньон. С обеих сторон поднимались каменные стены, грубые, растрескивающиеся, с малиновыми и белыми прожилками.
Джин и Тревер упали возле ручья. Пока они ползали по мокрому гравию и по-собачьи лакали воду, из-за скал вышли тихо люди и встали за ними, держа в руках каменные топоры.
Тревер медленно поднялся, увидев шестерых вооруженных мужчин. На них, как и на Джин, были белые набедренные повязки, сильно потрепанные, и тела их также загорели чуть ли не дочерна на жестоком солнце. Все они были молоды, крепки и мускулисты от тяжелой работы, лица их были не по возрасту угрюмы. У всех на телах были шрамы и рубцы от когтей. И все эти люди смотрели на Тревера странным холодным взглядом.
Они знали Джин. Она радостно назвала их по имени и спросила:
— А где Хьюго?
Один из них кивнул в сторону стены:
— Наверху, в пещере. С ним все в порядке. Кто этот человек, Джин?
— Не знаю. За ним тоже охотились. И он пришел мне на помощь. Без него мне не удалось бы убежать. Он убил соколов. Но… Она замялась, осторожно подбирая слова. — Он сказал, что пришел из-за гор. Он знает о Земле и говорит на нашем языке. А когда он убил сокола, он разбил ему голову и взял солнечный камень.
Все шестеро вздрогнули. Самый высокий, с лицом холодным и резким, как окружающие их скалы, шагнул к Треверу.
— Зачем ты взял солнечный камень? — грубо спросил он.
Тревер уставился на него:
— А ты как думаешь?.. Да потому, что он ценный.
Человек протянул руку:
— Отдай.
— Черта лысого! — злобно закричал Тревер и чуть отступил назад.
Молодой человек пошел на него. Лицо его было мрачным и опасным.
— Сол, подожди, — закричала Джин.
Но Сол не стал ждать. Тревер подпустил его близко, а потом размахнулся, вложив в удар всю свою силу.
Кулак угодил Солу в живот, и тот отлетел назад, согнувшись вдвое. Тревер стоял, сгорбившись, тяжело дыша, и дикими глазами следил за остальными.
— Кто вы? — зарычал он. — Банда воров? Ну давай, подходите! Мне нелегко достался этот камень, и я намерен сохранить его!
Большие слова. Большая ярость. И большой страх за ними. Люди окружили его. Не было ни одного шанса прорваться, да и в любом случае они через минуту схватят его. Камень оттягивал его карман: он был тяжел многолетним потом, голодом и тяжелой работой на скалах Меркурия.
Сол поднялся. Лицо его было серым, но он наклонился и поднял остро наточенное каменное оружие, которое уронил при падении. Он шагнул вперед. Одновременно и тоже молча шагнули все остальные.
Тревер ждал их с горьким вкусом во рту. Наконец-то он нашел солнечный камень, и теперь бросить его и, вероятно, свою жизнь тоже этой кучке дикарей! Это было выше его сил.
— Сол, подожди! — снова закричала Джин и протолкнулась к нему. — Он же спас мне жизнь! Ты не можешь…
— Он — Корин. Шпион…
— Не может этого быть! У него нет камня во лбу. И даже шрама нет.
Сол сказал ровно и безжалостно.
— Он взял солнечный камень. Только Корин хочет коснуться проклятой вещи.
— Но он же сказал, что он с другой стороны долины! Он с Земли, Сол, с Земли. А там все может быть по-другому.