Наследник для Лютого

В поздний час. В длинном, красивом платье глубокого, тёмно-синего оттенка. Голова была украшена платком такого же цвета, но с яркой вышивкой золотистыми пайетками, сверкающими издалека при падающем на них свете фар.
Нарядилась, как к приезду своей родни, с неудовольствием отметил Лютый и помрачнел.
Откуда Динаре известно о приезде Лютого именно сейчас?
Сам Лютый Динаре ещё ничего сказать не успел. Наверняка тесть сообщил Динаре об их совместном решении насчёт суррогатного материнства, и Динара, заметив, как слуги активно начали готовиться к приезду неожиданных гостей, могла расспросить служанку Хадию, и та всё, как начистоту, выложила перед хозяйкой дома.
Лютый затылком чувствовал, как напряглась на заднем сиденье Маша.
— Сиди, — скомандовал он.
Лютый первым выбрался из машины, подошёл навстречу к Динаре, отметив, что жена искусно нанесла макияж, подчеркнув и без того броские, заметные черты лица, скрыла красноту припухших век и выглядела свежо.
Жена взглянула в лицо Лютого и сделала шаг навстречу, тепло поприветствовав супруга, не выказав и капли недовольства.
Однако Лютый чувствовал, как Динара напряжена.
— Иди в дом. Скоро приду, — отослал Динару.
Однако та и не шевельнулась, задала свой вопрос:
— А как же наши дорогие гости?
Голос Динары немного дрогнул и стал выше при слове «дорогие». Лютый заметил, венка на шее Динары запульсировала быстро и сильно.
Но Динара была хорошо вышколена отцом, поэтому ничем не выдала волнения, крепко сцепив пальцы в замок.
— Хадия готовила комнаты в доме для прислуги. Я взяла на себя смелость и изменила расположение для гостей. Отдала приказ приготовить комнаты в нашем доме, — Динара улыбнулась кротко, но глаза были холодными и тусклыми. — Ведь речь идёт о суррогатной матери для нашего малыша. Так?
— Ты говорила с отцом?
— Говорила. Он объяснил, что это необходимость, — ответила машинально Динара. — Когда Хадия начала готовить комнаты для девушки и её сына, я поняла, что ты уже сделал выбор.
В последнем слове проскользнул упрёк с намёком: почему ты не посоветовался со мной? Но Лютому и в голову бы не пришло спрашивать мнения жены по этому поводу. Жена для него была лишь приложением к мужчине.
— Хорошо. Сейчас познакомлю. Только пацан — не сын Марии, а её племянник.
В ответ Динара лишь молча кивнула головой и посмотрела вперёд с вежливой улыбкой.
Лютый открыл дверь и подал руку Маше, помогая выбраться из высокой машины. Когда тонкие узкие пальцы легли на его ладонь, он ощутил сильную дрожь и волнение Маши.
Она переживала и боялась, с опаской посматривала в сторону роскошного дома и старательно избегала смотреть на супругу Лютого.
Тимофей выбрался следом. Лютый подхватил его подмышки и опустил на землю, ощутив странный прилив эмоций.
Ему было не впервой возиться с детьми: старшего сына Сурового Лютый видел часто, считал его родным племянником и баловал с удовольствием дорогими игрушками, вызывая бурные прения с Настей.
Но то был ребёнок Сурового, а сейчас Лютый подобрался к тому возрасту, когда захотелось и свой угол обставить всем тем, что было доступно другим. В особенности, это нахлынуло в последнее время.
В воздухе висело напряжение. Тишина разбавлялась лишь шорохом шагов. И почему-то, подведя Машу к Динаре, Лютый впервые почувствовал, что он ни в чём не уверен.
Ни в том, что сделал правильный выбор, ни в том, что ему хватит сил устоять перед соблазном. Ни в том, что всё пройдёт гладко…
Особенно последнее напрягло его. Лютый бросил жёсткий, подавляющий взгляд в сторону Динары.
Супруга потупила взор, как и полагается скромной жене, всей своей позой выражая смирение с волей супруга.
— Моя супруга Динара, — нарушил тишину Лютый. — Это Мария и Тимофей.
— Добро пожаловать в дом, Мария, — улыбнулась Динара, сделав шаг вперёд.
Внезапно её погасшие глаза заблестели и она обняла Машу.
Неожиданно.
Даже Лютый такого предположить не мог и был поражён не меньше Марии, застывшей как каменное изваяние.
— Очень рада познакомиться с той, кто, наконец, подарит мне счастье материнства, — расставила приоритеты Динара и пригласила всех пройти в дом.
 
 
=18=
Мы оказались в доме Лютого, и я с робостью взирала на роскошь, окружавшую нас повсеместно.
В дизайне преобладали восточные мотивы, сразу ощущалась разница между моим мировоззрением и мировоззрением семьи, в которой я оказалась. Увидев на одной из стен надпись на арабском языке, я совсем приуныла и почувствовала себя в ещё более неудобном и шатком положении.
Динара вышагивала рядом, словно ни в чём не бывало. Я держалась настороженно и старалась не слишком часто смотреть в её сторону. Меня одолевали мысли, какие отношения у Лютого с его законной супругой, если он позволяет себе такие вольности, какие едва не допустил у меня в квартире. В спальне.
Я вспомнила его жаркие руки и близость тела, от которой нервы натянулись стрункой и сильно заныл низ живота. Тут же одёрнула себя, строго запретив думать в том направлении.
Хотя невозможно было не думать о том, что мне предстояло совершить. Ведь я согласилась выносить ребёнка для этой супружеской четы.
Между зачатием с последующими родами и выполнением данных мной обещаний стояла одна небольшая проблема.
Моя невинность.
От которой Лютый был намерен избавиться немедленно.
Естественным путём.
Мне снова стало жарко, но через секунду мен прошибло насквозь холодным потом.
— Мария, с вами всё хорошо? Вы выглядите нездоровой! — покачала головой Динара и требовательно посмотрела на своего супруга. — Руслан, отец сказал, что ты уже подобрал нужную суррогатную мать и осталось завершить лишь несколько нюансов. Девушку обследовали как полагается? Вдруг у неё железодефицитная анемия или другое, гораздо более серьёзное заболевание?
— У меня нет анемии. Просто день сегодня был очень напряжённый, длительный…
Находясь под требовательным, пытливым взглядом жены Лютого я начала нервничать и почему-то оправдываться.
Мне была очень неприятна эта ситуация в целом. Я чувствовала себя воришкой, незаконно проникшей в дом, в отсутствие хозяев.
Почему у меня возникли такие чувства? Я ведь не собиралась ничего красть.
Почувствовав на себе взгляд Лютого, мысленно добавила:
«И никого, кстати говоря, тоже!»
Моя мысленная тирада осталась незамеченной никем, кроме меня самой.
— Динара, иди проверь, накрыт ли стол, — приказал Лютый.