Незримая нить

Он покачал головой.
— Хаос.
— Возможно. — Она с силой захлопнула дверцу шкафа. — Но это мой хаос!
Элинор вышла из спальни, но против его ожидания не хлопнула дверью.
Долгое время Фрэнк лежал, разглядывая потолок. Разыгравшаяся сцена доставила ему мало удовольствия. Никогда еще он не видел Элинор такой взвинченной, собственно говоря, это было в первый раз. Из-за двери послышались звуки работающего телевизора.
Поднявшись с кровати, Фрэнк направился в гостиную. Элинор устроилась на черной кожаной софе, накрыв ноги пледом. Если она и заметила его появление, то никак этого не показала, продолжая упрямо смотреть в экран.
Он сел рядом, кроме черных трусов на нем не было ничего. Элинор не отодвинулась, и это показалось ему хорошим знаком.
— Ты нарядил елку, — сказала она, по-прежнему не отрывая взгляда от экрана.
— Хотел сделать тебе сюрприз. — Устроившись поудобнее, он изобразил на лице улыбку.
Но Элинор не отреагировала. Хотя после сцены в спальне она наверняка примет в штыки любые мои слова и поступки, подумал Фрэнк.
Елка была не единственным сюрпризом. Он собирался рассказать ей, что наконец поддался на уговоры Мирослава продолжить сеансы физиотерапии, где бы в данный момент ни находился, и был приятно удивлен, обнаружив в телефонной книге знакомого по колледжу. Собственно говоря, некоторое время Фрэнк прожил с Роджером Карпентером в одной комнате. Сегодня они выпили вместе по чашке кофе.
— Итак, — неожиданно спросила Элинор, — чем ты сегодня занимался весь день? Кроме перевешивания моей одежды и установки этой дурацкой елки, естественно.
Что-то в ее тоне заставило Фрэнка насторожиться. Она как будто ожидала от него признания в безделье.
Фрэнк испытывал сильное искушение доставить ей это удовольствие, но вместо этого только почесал затылок. По опыту общения с сестрами он знал, что поступать кому-либо назло дело совершенно бесперспективное. Явно находясь в раздраженном состоянии, Элинор нуждалась в разрядке, и, к несчастью, кроме него, никого поблизости не было.
— Может быть, сменим тему разговора? — Понимая, что говорить этого не следует, ибо намек на то, что ее плохое настроение вызвано вовсе не его поступками, способен лишь усугубить ситуацию, Фрэнк, однако, ничего не мог с собой поделать.
Вспыхнув, Элинор открыла рот, явно собираясь ответить какой-нибудь колкостью.
— Подожди, — поспешно произнес он, прикладывая палец к ее губам. — Давай заключим перемирие, а?
Глаза ее зло сузились.
— Перемирие? А я и не знала, что мы находимся в состоянии войны.
Удержавшись от готового вырваться ядовитого замечания, Фрэнк улыбнулся, что далось ему без особого труда, учитывая то, с каким нетерпением он ждал возвращения Элинор.
— Я по тебе соскучился. — И это было истинной правдой.
Она долго молча глядела на него, потом напряжение отпустило ее, выражение лица смягчилось.
— Я тоже по тебе скучала.
Посадив Элинор к себе на колени, Фрэнк запустил пальцы в густые шелковистые волосы и впился в ее губы долгим поцелуем, о чем страстно мечтал с момента ее появления на пороге.
— Вот это значительно лучше, — пробормотал он, спуская бретельки сорочки с плеч Элинор.
Она лукаво улыбнулась.
— Только извиняться я не собираюсь.
Запустив руку под сорочку, Фрэнк слегка сжал ее грудь.
— Разве я просил об извинениях?
— Нет, не просил.
— Хотя и заслуживаю их.
Элинор рассмеялась, сковывавшее ее ранее напряжение исчезло без следа, сменившись другим, гораздо более для него привлекательным настроением. Пользуясь моментом, Фрэнк припал губами к обнаженной женской шее. Элинор невольно содрогнулась.
— Тебе холодно? — спросил Фрэнк.
Приподнявшись, Элинор ловко оседлала его.
— Совсем нет. По правде говоря, — сказала она, засовывая руку под резинку трусов, — я чувствую, как меня охватывает жар.
Приняв лежачее положение, он смог как следует ощутить прижатое к нему мягкое, теплое тело. Теперь все было в порядке. Именно для того он сюда и приехал: забыть о травме и о карьере и потеряться в нежной плоти этой необыкновенной женщины. Взглянув на раскрасневшуюся Элинор, Фрэнк порадовался, что свет включен, и он в состоянии видеть каждую отражающуюся на ее лице эмоцию. Стащив с себя трусики, она раздела и его.
 
— Мне нравятся мужчины, которые всегда готовы, — заявила она.
Фрэнк погладил его бедра.
— Рядом с женщиной, подобной тебе, любой мужчина всегда готов.
Видя, что Элинор собирается приступить к действию, он остановил ее.
— Подожди, давай сначала избавимся от этого. — Взявшись за подол, он стащил с нее сорочку через голову.
Зрелище, представшее его глазам, было бесподобным. Полные груди с розовыми сосками, тонкая талия, копна темных волос — она была совершенством во всех отношениях, причем это не являлось результатом каких-либо ухищрений. Фрэнк ни разу не замечал, чтобы Элинор хоть как-то заботилась о своей фигуре.
Что-то пробормотав, она нетерпеливо повела бедрами.
— Есть что-нибудь, чего бы вам особенно хотелось, мисс Фергюссон?
Схватив его за плечи, Элинор крепко сжала их.
— О да, мистер Корвин. Я хочу вас. Во всех мыслимых и немыслимых значениях этого слова, — сладострастно прошептала она, выгибая спину в предвкушении предстоящего блаженства.
  
6
 
Элинор лихорадочно рылась в громоздящихся на столе папках. Где же она, где же? Наконец-то! Ей все-таки удалось выудить из кучи показания, взятые неделю назад у официантки, уверявшей, будто она подслушала, как Оливия говорит об убийстве мужа. Перелистав страницы, Элинор нашла приблизительную дату разговора и сравнила с датами, взятыми из ежедневника Оливии.
Никаких записей насчет обеда в этот день, в два предшествующих или в последующий.
Подперев голову рукой, Элинор тяжело вздохнула.
Может быть, официантка просто перепутала дни? Просмотрев сопутствующие материалы, она поморщилась. Нет, не перепутала. Вот он, черным по белому, предварительный заказ на имя Оливии, и как раз в день, указанный официанткой. Сделан за неделю до злосчастной даты.
Что ж, значит, секретарша Оливии просто забыла сделать соответствующую запись. Это бывает. В конце концов, людям свойственно ошибаться.
Кроме того, появились новые свидетельства, которые были отнюдь не на руку подзащитной Элинор. Следователь установил, что муж Оливии консультировался с адвокатом. В результате возникли серьезные основания полагать, что за месяц до гибели он подумывал начать бракоразводный процесс.
Это выглядело не слишком хорошо.
Хотя чего еще можно ожидать от дела об убийстве?
Решив выпить кофе, Элинор обнаружила, что пластмассовая чашка пуста. Бросив ее в корзину для мусора, она взглянула на часы. Было уже начало седьмого.
Черт побери, опять придется извиняться перед Фрэнком за опоздание! Не надо было обещать прийти вовремя.
Машинально потянувшись к телефонной трубке, Элинор отдернула руку, услышав удивленный возглас:
— О, ты все еще здесь!
Подняв голову, она увидела стоящую в дверях секретаршу.
— Да, хотела кое над чем поработать.
— Над делом Ханиман?
— Что? — встрепенулась Элинор, в данный момент представлявшая себе Фрэнка, ужинающего в одиночестве в кухне. Что это с ней творится? — Да, конечно. Над делом Ханиман.
Шарлотта протянула ей толстый конверт.
— Тогда ты, наверное, захочешь присоединить это к остальным документам. Только что доставили.
— Так поздно? — Элинор осторожно взяла конверт, глядя на него так, будто это был ящик Пандоры, открывать который не стоило ни в коем случае.
— Мне это тоже показалось странным, — заметила Шарлотта, явно не собираясь удаляться.
— А где Джулия?
— Ушла около часа назад.
Открыв ящик стола, Элинор не без труда отыскала в нем нож для разрезания бумаг, и, когда подняла голову вновь, секретарша все еще стояла на том же месте.