Неизменный (ЛП)

Как только он увидел меня через прозрачное стекло, я ему помахала. Он одарил меня озадаченной полуулыбкой, и я в миллионный раз переосмыслила своё решение. Что я делаю? Я сосредоточилась на том, чтобы не споткнуться о мятый ковер под моими высокими каблуками, и слишком сильно навалилась на ручку двери.
Дверь распахнулась, и я опасно вылетела из здания и точно рухнула бы лицом на грубый бетон, если бы Джесси не подхватил меня своими большими руками.
— Ого, — пробормотал он тем глубоким баритоном, который привлек меня в первую нашу встречу. — Ты в порядке?
Я моргнула, в попытке найти ответ на его вопрос. Его красивое лицо с беспокойством оглядывало меня сверху вниз, однако, его карие глаза освещали веселые искорки.
— Прости, — пропищала я. — Я немного нестабильна в этих туфлях.
Его глаза блуждали по всей длине моего тела, томно и неторопливо изучая меня. Наконец они нашли мои туфли, и один уголок его рта приподнялся в кривой улыбке.
— Я понимаю почему.
— Давненько я не носила каблуков, — объяснила я без всякой надобности.
— Желаешь переобуться?
Я покачала головой, смущенная тем, что мы до сих пор говорили о моих проблемах с прямохождением, а также тем, что он все ещё очень крепко держал меня в своих объятиях.
— Уверена, что вспомню, как это делается. Это же, как езда на велосипеде, да?
Другой уголок его рта присоединился к первому в искренней улыбке.
— Честно? Не имею ни малейшего понятия.
Он поставил меня прямо и положил руки на мои плечи, чтобы убедиться, что я стою ровно.
— Я мог бы и подняться за тобой.
Я глазела на точеные линии его подбородка, римского носа, на тонкие завитки золотисто-каштановых волос. Его сильная, мускулистая шея выглядела такой поразительно загорелой рядом с белизной его хрустящего воротника.
— Всё хорошо, — поспешила ответить я. — Уже лучше.
— Ты не готова к тому, чтобы я нарушил твоё личное пространство?
Я покачала головой. И вдруг испугалась, что обидела его. Неужели мне удалось испортить вечер ещё до его начала?
Вероятно, я установила какой-то рекорд.
— Да всё в порядке, — мягко заверил он меня. — Я всё понял. Ты хорошая мама.
Я вздохнула с облегчением, и паника, которая угрожала душить меня весь вечер, немного ослабла. Я никого не впускала в свой дом. Наше с Джульеттой место жительства, оставалось тайной, насколько это было возможно. Я использовала адрес «Мэгги на горе» в качестве своего контакта для всего. Даже в детском саду не было моего настоящего адреса. Номер телефона — да, но не место жительства. Меня не было ни в телефонной книге, ни в Интернете. Фрэнки была такой же. Мы всегда были осторожны с местом нашего проживания.
Так же бдительно мы следили за Джульеттой. Может быть, люди видели нас в городе, но нашу жизнь я не в коем случае не афишировала. Мы приглашали лишь небольшую, избранную группу знакомых — в основном это были только Мэгги и Джесси. У Фрэнки имелась пара друзей с работы, но к нам домой она никого не приводила.
Мы с Джесси бережно относились к нашей дружбе, и на протяжение двух лет так и оставались друзьями, прежде чем он начал так настойчиво ухаживать за мной. Я доверяла ему как другу. И постаралась сделать всё, чтобы мы четко оставались в дружеской зоне. Но между нами было притяжение, которое я больше не могла отрицать. И Джесси, очевидно, уже давно перестал этим заниматься.
Поэтому мы здесь. На свидании. Он выглядел лучше, чем когда-либо. Он был спокоен и хладнокровен — как и всегда рядом со мной.
А я старалась не размахивать руками и не бегать кругами, как курица с отрубленной головой.
Я нервничала по поводу отношений по веским причинам. Мой опыт общения с мужчинами был либо в высшей степени манипулятивным и основанным на лжи, либо очень созависимым. Когда дело касалось мужчин, я не могла доверять себе в принятии разумных решений.
Джесси был хорошим парнем, но даже после нашей долгой дружбы я все еще не была уверена, что достаточно его знаю. Как бы мило все ни начиналось с ним, я не могла не предвидеть, что в конце концов все пойдет наперекосяк. Я была пессимисткой, ожидающей, когда рухнет небо, когда Джесси наконец очнётся и поймет, что я не улов — я ходячая катастрофа.
 
И я была экспертом в бегах. Даже если бы я осталась во Фриско, существовали способы сбежать от Джесси и полностью вычеркнуть его из своей жизни.
— Может, пойдем? — он указал на свой гладкий черный грузовик, припаркованный у обочины.
В моей жизни был период, когда я бы задрала нос при виде грузовика, как у Джесси. Я бы ожидала увидеть что-нибудь спортивное. Что-то безумно дорогое. Я привыкла к мужчинам, которые были одержимыми деньгами и красивыми вещами и имели все, что они хотят. Законно они были нажиты или нет, значения не имело. Я принадлежала тому образу жизни, при котором, чтобы доказать свою значимость, необходимо было иметь блестящие вещи. И, возможно, я тоже покупалась на эту ложь. Но теперь я была свободна от подобной жизни. Мое внимание переключилось на вещи, которые имели смысл.
Как тепло руки Джесси на моей пояснице, когда он вел меня по тротуару, и пьянящий запах его одеколона. Я слушала низкий гул его дымного голоса и позволяла себе присутствовать только в этом разговоре.
Это и были вещи, которые имели значение. В течение следующих нескольких часов это было единственное, что имело значение.
Он открыл мне дверцу и подождал, пока я как можно грациознее заберусь в кабину грузовика. Я проскользнула внутрь, после чего он закрыл за мной дверь. Когда он обошёл грузовик и занял своё место за рулем, я наконец набралась смелости вновь заговорить.
— Это интересная концепция, да? Наполовину ресторан, наполовину галерея, наполовину бар.
Искусство было моей единственной слабостью. Так было всегда.
И это всегда доставляло мне неприятности.
Он улыбнулся, глядя на дорогу, когда ехал со скоростью тридцать пять миль в час по нулевому трафику.
— Это три половины.
— Тогда это место должно быть волшебным.
Он повернулся и долго смотрел на меня, пока грузовик стоял на холостом ходу у знака «Стоп».
— Волшебным, да?
Я облизнула пересохшие губы и попыталась дышать ровно.
— Просто идея.
— Мне нравится эта идея, Кэролайн. И ты мне нравишься. Я рад, что ты наконец согласилась.
— Я тоже.
Мое сердце ударилось о грудь, в то же время мой живот перевернулся. Один из моих внутренних органов называл другого лжецом. Аферистом. Воришкой. Другой просто отреагировал так, как отреагировала бы любая женщина.
— Я больше не живу в Вашингтоне, — прошептала я своему сердцу.
Оно сжалось на два размера, чтобы преподать мне урок.
— Может, ты там и не живешь, — шептало мне в ответ сердце, — но я оттуда никуда не уезжало.
Еще через несколько минут мы проехали небольшое расстояние от Мэйн-стрит и остановились перед гладким, побеленным кирпичным зданием, оживленным людьми и волнением премьеры. Легкий дождь бросал рассеянный свет вокруг обновленного здания, смягчая края и придавая ему живописный вид.
Место было переполнено, особенно для Фриско. Люди толпились вокруг здания, на тротуаре перед зданием, сбоку, сгрудившись под зонтиками в очаровательном маленьком дворике с причудливыми железными столами и беседкой, покрытой вьющимися цветами. Окна в здании были приоткрыты, из них доносились звуки музыки, смеха и жужжания болтовни. Золотистый свет озарил интерьер, освещая предметы, висящие на стенах и на отдельно стоящих дисплеях вокруг открытого пространства дизайна. Официанты сновали туда-сюда от стойки к столикам, на кухню и обратно.
Обстановка была идеальной.
Совершенно идеальной.
Джесси припарковался прямо на улице, чуть дальше от главного входа. Он поспешно обошел грузовик спереди и открыл передо мной дверцу, помогая спрыгнуть на землю. Его рука опустилась на мою талию, как только я коснулась земли.
— Ты в порядке? — спросил он, опустив взгляд на мои туфли.