Рывок к будущему (СИ)

  Чёрные же дыры, или как их заново окрестил придерживающийся пуританских взглядов Матвей, коллапсары, были предсказаны ещё Лапласом и Митчелом, осмыслены на базе общей теории относительности Карлом Шварцшильдом. Бронштейн лишь взял на себя смелость добавить к "статическому" решению Шварцшильда решение известное в реальности Макарова как "ЧД Керра", вращающегося коллапсара. Плюс описать механизм работы "галактического вулкана", или в реальности Макарова, квазара. Экземпляр "Адских Звёзд" был отправлен Александру Александровичу Фридману, тоже на оценку.
  В среде же московских астрономов книга приобрела скандальную известность. Хотя Матвей всего лишь выдвинул гипотезу, о том, что "коллапсары в центрах галактик являются их, галактик, гравитационным скелетом" и "активно принимали участие на ранних стадиях формирования Вселенной в процессах образования галактик и их скоплений". Именно эта гипотеза почему-то действовала на столичных астрономов как красная тряпка на быка. Даже "ядерные звёзды" вызывали меньше нападок.
  Фридмана, кстати, Матвей пригласил деканом на кафедру астрофизики, на вновь образованный в МГУ астрономический факультет.
  Вернёмся к приглашённым литераторам. Кроме Горького, должны были быть Есенин, Маяковский, Алексей Толстой и многие другие.
  Остановив свой "Руссо-Балт" на охраняемой стоянке для авто, Бронштейн направился в ресторан.
  Его приход не остался незамеченым. Кто-то зааплодировал, и Матвей пошёл между столиков, приветствуемый бешеными овациями.
  За прошедшие несколько месяцев, Матвей научился контролировать свои чувства. Поэтому он шёл мимо приветствующих его людей спокойно, рассматривая собравшихся в зале.
  Внезапно его взгляд зацепился за одну из присутствующих. И за человека, сидевшего рядом с девушкой.
  - Неужели они?
  Макаров неоднократно "показывал" Бронштейну портрет его жены и её отца - известного детского писателя.
  Любопытно, из воспоминаний Макарова, Корней Чуковский принимал участие в дипломатической миссии 1916 года, целью которой было установление отношений с Англией, т. е. возможно, выполнял функции дипломата!
  Ассоциации сцепились друг с другом, и в памяти Матвея вдруг всплыла песенка Валерия Меладзе "Девушке из высшего общества".
  - А ведь Лидия ещё не была замужем! - всплыла ещё одна подробность из возможной личной жизни самого Бронштейна.
  Попробую я её перехватить! Буду первым!
  С этими мыслями Матвей решительно направился к столику Чуковских.
  - Корнейчуки Лидия и Николай Васильевич? - спросил он удивлённых отца и дочь, присаживаясь на свободный стул.
  - Да, они самые. Хотя меня больше знают как Корнея Чуковского, - отреагировал мужчина средних лет, лицо которого ещё слабо походило на портрет из воспоминаний Макарова.
  - А откуда вы нас знаете? Мы знакомы?
  - Вообще-то я читал о вас заметку в газете, - начал беседу Бронштейн. Там описывалась ваша дипломатическая миссия в Англию.
  - Дипломатическая?! - мужчина рассмеялся. Увы, я не дипломат! Всего лишь журналист, хотя действительно, ездил в 1916 году в Англию, но всего лишь в качестве труженика пера...
  - Меня, надеюсь, вы должны знать. Но, на всякий случай, представлюсь. Матвей Петрович Бронштейн, недавно избранный ректор МГУ, по совместительству - научный консультант и редактор журнала "Техника-Молодёжи".
  - Да, я о вас наслышан, - с ноткой уважения в голосе ответил Чуковский. Головокружительная карьера для такого молодого человека!
  - Сейчас время у нас в стране такое, головокружительное! - не растерялся Матвей.
  Старые кадры, что инженерные, что научные, в большинстве своём дёрнули за кордон, вакансий нужных специальностей - море, а квалифицированных кадров - нет. Я же - самоучка, несколько университетских курсов, таки, выучил, но, не без пробелов, к сожалению всё знать невозможно. "Проковал" своё знание "молотом практики" на производстве. В результате, товарищи из Совнаркома, впечатлённые успехами группы энтузиастов, у которых я возглавлял подготовку научно-инженерных кадров, решили рискнуть...
 
  - Так значит, ваше назначение ректором МГУ - авантюра?
  - Авантюра, кивнул головой Матвей. Такая же, какой было плавание Колумба в Америку.
  - А вы находчивый молодой человек! - одобрительно произнёс Чуковский.
  - Чего изволите откушать? - внезапно за спиной Матвея возник "халдей", с блокнотом в руках. Обращался он к Бронштейну.
  Повернувшись к официанту, Матвей, продиктовал заказ:
  - А сделайте-ка нам, начал заказ Бронштейн после секундной заминки подобрав обращение соответствующее духу времени, уважаемый, три обеда. Состав блюд - что-нибудь из рецептов Елены Молоховец. На десерт - бутылку хорошего вина, чтобы угостить девушку, бутерброды с икрой...
  Официант ушёл выполнять заказ.
  - Хочу спросить вашего дозволения, Корней Иванович, использовать героев ваших детских стихов, Мойдодыра, например, в рекламных целях. Например, в рекламе моющих средств. Небольшие рекламные анимационные "ролики" можно было бы вставлять в начало кинопремьеры. Как на это смотрите?
  - Положительно. Однако вы к тому же и деловой человек!
  В этот момент к столику, где сидели Чуковские и Бронштейн подошла группа любопытствующих. Молодой, болезненного вида мужчина, и два, в противоположность ему, здоровяка.
  - Маяковский, Владимир, - басом представился один из "здоровяков".
  - Есенин, - немного неприязненно посмотрев на конкурента-поэта, представился другой.
  Третий же, взяв у соседнего столика свободный стул, сел на него и назвался:
  - Фридман Александр Александрович. Матвей, ваше предложение возглавить кафедру астрофизики, подумав, решил принять. Если как вы обещали, темой исследований будет новая космология...
  - Естественно, будет.
  - Замечательно. Кстати, смотрел ваш фильм. Потрясающе! Кадры изображающие сверхсветовое движение потрясающие! Кстати, это чистая фантазия или есть какое-нибудь физическое обоснование?
  - Есть. Этот двигатель я придумал, исследуя некоторые решения общей теории относительности.
  - Но тогда как быть с запретом на перемещение материальных предметов со скоростью выше световой? Разве тут нет противоречия?
  - Не большее, чем ваша, Александр Александрович, теория "нестационарной Вселенной"!
  Собственно говоря, мой "гипердвигатель" - закономерное развитие ВАШИХ идей!
  - Невероятно! Не могу понять, в чём подвох.
  - Александр Александрович, всё очень просто. Из вашей теории нестационарной вселенной следует, что пространство может как расширяться, так и сжиматься. Представьте себе устройство, которое сжимает пространство перед движущимся с досветовой скоростью космическим кораблём, и растягивает его за ним. Нетрудно догадаться, что, хотя кинетическая скорость корабля останется досветовой, его относительное перемещение в межзвёздном пространстве может значительно превысить световую. Это и было показано в фильме.
  Любопытно. Но это ведёт к парадоксам...
  Нет. Нарушений причинности при таком перемещении не будет...
  Любопытна была реакция Маяковского и Есенина. Маяковский заинтересовался, а вот взгляд Есенина ясно выразил "обречённость"...
  - Товарищи, ваш заказ. Официант подкатил к столику тележку с заказанными блюдами.
  - Как, товарищи, обратился Бронштейн к собеседникам, смотрите на то, чтобы поесть?
  - Я только за! - отреагировал Чуковский. Лидия же за всё это время не проронила ни слова, глядя на Матвея.
  Маяковский, не растерявшись, также заказал себе еду. Его примеру последовали Есенин и Фридман.
  Празднование тем временем шло своим чередом. Постепенно, в ресторан подтянулись все приглашенные. Оркестр играл бравурные композиции.