В твоем плену (СИ)

Резко развернувшись на звук, впиваюсь в него уничижительным взглядом.
"Мы точно не подружимся", - думаю с удивившим меня разочарованием.
Разозлившись на себя, отворачиваюсь обратно к мужу:
- Я с ним не останусь! - заявляю твердо.
- Это решено, - спокойно парирует муж.
- Рассел, пожалуйста, давай вернемся домой, - решаю я сменить тактику и тон и, взяв его ладонь, прикладываю к щеке. - Я обещаю, что не буду никуда выходить, не буду путаться у тебя под ногами. Если ты хочешь, чтобы я сидела взаперти, я буду, но я бы предпочла находиться среди привычных вещей. Запри меня дома. Пожал…
- Хэвен, в тебя стреляли. Я видел, что стало с машиной твоего отца. Эти люди не шутят. И они совсем не дураки. К нам домой, равно как и к твоему отцу, они придут в первую очередь. Твоя жизнь слишком дорога, чтобы ей рисковать, - большим пальцем он поглаживает меня по щеке.
Нежно и с умыслом. Желая убедить если не словом, то лаской.
- Ты не пленница, но ты останешься тут, даже если мне придется применить силу. И задержишься на столько, сколько понадобится. Я сам не смогу и заботиться о тебе, и пытаться найти тех, кто за всем этим стоит. Пожалуйста, побудь с Сойером…
- А он сумеет обо мне позаботиться? - перебиваю, не позволяя ему заболтать меня, загипнотизировать, как удав глупого кролика. - Сумеет защитить? Он что, опытный телохранитель?
Парень недобро сверкает глазами, а Рассел морщится - ему однозначно не нравится такая формулировка.
- Нет. Но он - единственный, кому я могу доверить твою жизнь.
- А твои подчиненные? - еще раз закидываю я эту удочку без особой надежды на успех.
Просто не хочу сдаваться и оставаться в этом доме. С этим… пасынком.
- Они нужны мне для дела. И я не хочу, чтобы кто-то еще знал, где ты. Это может быть опасно. Что ты здесь, известно лишь трём людям в этой комнате. Я хочу, чтобы так и оставалось. Дай мне, пожалуйста, свой телефон.
- Что?! - не верю я ушам.
- Телефон, - повторяет до противности бесстрастно.
- Ты не оставишь меня без связи! Ты…
Я не договариваю, потому что не знаю, что сказать. Коварство мужа лишает меня способности говорить, а глаза предательски пощипывает. Я не верю, что Рассел может так поступать со мной.
- Я буду звонить Сойеру. От общения с остальными тебе лучше пока воздержаться.
- Это абсурд! Я… Как… Это… - я снова не могу найти правильных слов.
Да и кому они нужны? Рассел решил все за меня, у меня нет права голоса.
- Это необходимые меры в нынешней ситуации. Поверь. Я знаю, что делаю.
Пытаюсь отвернуться, чтобы не видеть этой спокойной собранности, деловитости в его взгляде. Я словно очередное задание, которое ему нужно успешно выполнить. Рас останавливает меня и протягивает руку.
Забрав телефон, смазано целует меня в щеку, и, пообещав:
- Позвоню, - уходит.
Блондин отлепляется от стены, которую подпирал все это время, и шагает ко мне.
Улыбается миролюбиво.
- Мы и правда не с того начали. Может, попробуем с начала? Я - Сойер.
  
Глава 3.2 Знакомство
 
- Я Хэвен, - отвечаю настороженно, не понимая, с чего вдруг такие перемены.
Только что волком смотрел, и вдруг предлагает начать с начала.
Но, в принципе, я не против. Судя по настрою Рассела, мозолить глаза друг другу нам предстоит долго, и лучше, если мы не будем лаяться по любому поводу.
- Имя у тебя… красивое. И многообещающее, - неожиданно делает он мне комплимент. - Но если бы я не обещал себе, что должен вести себя хорошо, то позволил бы заметить, что твое второе имя подходит тебе больше.
- Хм… - плоские шуточки про мое не совсем обычное второе имя, и о его сочетании с первым уже давно меня не удивляют и даже не обижают. - А ты, значит, мной интересовался? Анкетные данные изучил или не поленился всю биографию проштудировать?
- Не поленился, - он открывает дверь, за которую удалялся на несколько минут, приглашая меня войти. - Я знаю о тебе все, что мне нужно знать.
- И как много тебе нужно? - спрашиваю, проходя к широкому дивану, стоящему спиной к двери и сажусь на его край.
 
- Всё, - он усаживается в кресло напротив и, поставив локти на колени, склонятся максимально близко ко мне.
- Дерзко, - усмехаюсь, откидываясь на спинку, чтобы увеличить расстояние между нами.
Не хочу попасть в его поле действия его мощного магнетизма. Но угол наклона спинки оказывается очень некомфортным, она слишком откинута назад, и я практически лежу перед Сойером. Что не остается им незамеченным - я вижу это по тому, как он на миг расширяет светлые глаза, и хоть сразу возвращает им прежнее ленивое выражение, тут же краснею и резко выпрямляюсь. Он прячет усмешку.
- Дерзко - мое второе имя.
- Вот видишь, и я тоже его узнала. Безо всяких усилий.
- И то правда… - он тоже откидывается на спинку кресла, но обходится без неловкостей. - На самом деле, у меня нет второго имени.
- Как нет? У всех есть.
- Ну, допустим, не у всех. У твоего русского имени ведь нет второго? Имя отца таковым не является.
- Ты и о русском имени знаешь…
- Конечно. Я же сказал: я знаю всё.
- Окей, - киваю. - Тогда и мне расскажи, что там с твоим вторым именем?
Он медлит. Заметно, что не хочет отвечать, но все же открывает тайну:
- У меня вместо имени лишь буква.
- Одна? - хмурю брови.
- В этом смысл, - хозяин дома усмехается.
- И какая?
- "Кей".
- Сойер Кей О'Грейди? - складываю я его полное имя, как пазл.
- Нет. Моя фамилия Волчек.
- Разве ты Расселу не родной? - округляю глаза.
- Самый что ни на есть. Первенец. Наследник и прочее… - брезгливо дергает он губой. - Был. Теперь это право отошло Спенсеру. Чему я бесконечно рад.
Со вторым сыном Рассела я знакома. В отличие от Сойера, Спенс присутствовал на нашей свадьбе и часто бывает у нас дома. Приезжает на выходные несколько раз в год, а на Рождество и летом остается на неделю или две. Мне нравится проводить с ним время, гулять по городу, разговаривать о книгах и фильмах - у нас похожие интересы. Мы оба тащимся от комиксов и приключенческих романов. О брате Спенс всегда говорит с восхищением и никогда с горечью, как Рассел. С их слов в моей голове за эти годы сформировались два противоречивых образа Сойера, которые никак не складывались в образ одного человека.
И оба они точно не подходят тому, кто сидит сейчас передо мной.
Но если об отношениях с братом все более или менее понятно, то такая неприкрытая неприязнь к отцу - взаимная с его стороны -  меня коробит.
- Я могу спросить почему?
- Можешь. И я даже расскажу. Когда-нибудь…
- Я подожду.
- Не сомневаюсь в этом.
На его лице даже нет уже знакомой усмешки. Он действительно не сомневается, что знает меня, как облупленную. От этого открытия мне не по себе, поэтому я резко встаю с дивана.
- Ну, считай, знакомство состоялось. Все живы. Можешь показать мне мою комнату.
- Иди за мной.
Он тоже поднимется, но плавно и неторопливо, как тигр, разморенный на солнце, и ведет меня к лестнице на второй этаж. Подойдя к левой из трех дверей, распахивает ее и замирает на пороге. Смотрит прищуренно и говорит протяжно:
- По идее, я должен бы внести тебя на руках…
- Обойдусь, пожалуй, - фыркаю я, чувствуя, как от его предложения мгновенно вспотели ладошки.
Я сжимаю их в кулаки, возвращая себе самообладание.
- Пожалуй, придется, - согласно кивает.
Вхожу и придирчиво осматриваю комнату, вертя головой во все стороны, спиной чувствуя и его взгляд, и каждое движение. По шороху предполагаю, что он прислонился плечом к косяку. Чуть поворачиваю голову - угадала!
- Нравится? - спрашивает без намека на интерес в голосе.
- Мм… сгодится.
- Я старался.
- Не переживай, это заметно, - не отказываю себе в желании поязвить. - Я оценила твою заботу.
Теперь, когда я оказалась в комнате, где меня будут содержать взаперти как матёрую преступницу, меня вновь охватывает притихшее было негодование от несправедливости такого решения. Оно буквально кипит во мне, бурлит и булькает, выводя из себя и требуя разрядки.