С Красным Крестом

Господину редактору журнала
«Journal des voyages»
Париж
Потом, взяв лист белой бумаги, она начертила кистью следующие слова:
«Милостивый государь, господин редактор!
Посылаю вам зонт корейского короля, вещь не совсем обыкновенную, попавшуюся мне в руки во время путешествия. Мне кажется, он будет очень красив, как декорация, в конторе вашего журнала.
Готовая к услугам Фрикетта».
Затем она спросила у генерала, возьмет ли на себя японское почтовое ведомство пересылку во Францию письма и посылки note 6.
— Конечно, — отвечал генерал. — Каждую неделю от нас почта ходит в Японию, а оттуда пароходы перевозят ее в Европу.
Успокоенная, Фрикетта окончательно устроилась и стала терпеливо ждать отъезда.
На рассвете следующего дня крейсер снялся с якоря и менее чем через восемнадцать часов достиг Порт-Артура.
Сказать, что крейсер достиг Порт-Артура, значит выразиться не совсем точно, так как в то время город был во власти китайцев и к нему не было доступа ни с какой стороны.
Весь он был окружен фортами, редутами, блиндажами, откуда постоянно стреляли из пушек. Облака порохового дыма носились над искусными сооружениями, как и над морем, откуда доносилась громкая канонада.
Было 31 января. Японцы одержали новую победу. Железное кольцо, охватывавшее несчастный город, суживалось все больше и больше.
На следующий день артиллерийская дуэль началась в два часа утра и окончилась в девять разрушением половины китайских батарей и фортов. Флот принял деятельное участие в атаке, и Фрикетта с борта крейсера могла следить за всем.
Пока фельдшерица уступила место репортерше. Во флоте не оказалось ни одного раненого или убитого, и сражение скорее походило на военный маневр.
Было заключено трехдневное перемирие, и затем, 3 февраля, борьба снова возобновилась с неслыханным ожесточением. Японцы бомбардировали город и суда, стоявшие на рейде. Напрасно китайцы затопили в проливе джонки, чтобы преградить доступ японским броненосцам. Флот спустил шлюпки, команда которых устранила все препятствия.
Фрикетте хотелось поехать с этими моряками, так бесстрашно шедшими на приступ, но женщине не место было среди этих отчаянных воинов. Фрикетта поняла и покорилась.
В этот день стоял пятнадцатиградусный мороз, и в душе Фрикетта, пожалуй, была довольна, что ей пришлось остаться в хорошо прогретой паром каюте.
4 февраля японский флот и батареи начали бомбардировать китайский флот и заперли его в гавани. Ночью японцы проникли в этот порт и подложили торпеды под три крейсера, одно транспортное судно и один броненосец.
7 числа последние укрепления были взяты японцами. В тот же день одиннадцать китайских миноносцев сделали отчаянную попытку среди белого дня прорваться через пролив. Только трем удалось спастись, остальные, выброшенные на берег, были взяты пехотой.
Это был конец! 9 — 11 числа остатки китайского флота, по которому была открыта ожесточенная канонада, пошли ко дну. Порт-Артур, лишенный всяких средств к защите с суши и с моря, сдался 12 февраля. Надо сказать, к чести китайцев, что адмирал Тинг и корабельные капитаны предпочли самоубийство позору поражения.
В то время как сухопутные войска продолжали смелое, безостановочное наступление, флот целую неделю простоял перед Порт-Артуром.
21 февраля пришла европейская почта. Можно себе представить, с какой жадностью Фрикетта набросилась на газеты, принесшие ей новости из Франции. Уже три месяца она оттуда ничего не получала. Одна маленькая заметка в «Последних новостях» одного из номеров «Temps» заставила ее вскочить.
ФРАНЦИЯ ОБЪЯВИЛА ВОЙНУ МАДАГАСКАРУ.
Фрикетта отыскала следующий номер и в лихорадочном возбуждении прочла подробное объявление войны. Фрикетта читала и останавливалась, вся поглощенная мыслью о скором открытии военных действий.
Оказалось, номер газеты вышел два с половиной месяца тому назад.
«Итак, нашим солдатикам опять предстоит сражаться… Снова будут жертвы… снова польются материнские слезы… снова будут страдать и погибать молодые люди. Зато с другой стороны слава… Мадагаскар! Лишь бы это не был второй Тонкин — могила для наших солдат!»
Фрикетта читала номер за номером.
— Стало быть, война уже началась! — вдруг воскликнула она.
«Ночью 13 декабря войска высадились в Таматаве. Бомбардировка… Высадка. Трехцветное знамя развевается над фортом».
— Что же я-то, Фрикетта, француженка, патриотка, сижу здесь и смотрю, как желтокожие истребляют друг друга!.. Там я могла бы быть очень полезна… Надо ехать и как можно скорее — сейчас же.
Не теряя времени, она попросила узнать, может ли генерал принять ее немедленно по важному делу. Пять минут спустя она была у доблестного офицера, имя которого теперь знаменито во всем мире.
Генерал с двумя секретарями разбирал пачку газет. Серьезный, почти торжественный вид Фрикетты поразил его.
— Генерал, — сказала она без всякого вступления, — можете ли вы ко всем одолжениям, которые вы уже оказали мне, прибавить еще одно?
— Я сделаю все, что в моей власти.
— Позвольте мне поехать с первой оказией в Японию.
— Вы покидаете нас?
— У меня есть на то серьезные мотивы… Вы знаете, я горячая патриотка. Мне надо как можно скорее вернуться во Францию.
— Понимаю… война на Мадагаскаре?.. Я разделяю ваше мнение: ваша родина нуждается теперь в дельных, преданных людях. Отправляйтесь. Как ни грустно нам расставаться с вами, но мы поможем вам.
— Благодарю вас; я всегда буду с признательностью помнить ваше одолжение.
— Мы должны быть благодарны вам за услуги, оказанные нашим раненым… Но время не терпит… я по вашим глазам вижу, как вам хочется уехать. Через два дня транспорт больных и раненых отправляется в Хиросиму… Я сейчас распоряжусь, чтоб вам на борту оставили самое лучшее место.
— Еще раз благодарю… А как вы думаете, можно мне будет без риска сойти на землю?
— Право, не знаю; побежденные еще сильно возбуждены… Можно узнать причину вашего желания?
— Мне хотелось бы дать телеграмму своим. Ведь между Порт-Артуром и Европой есть телеграфное сообщение?
— Да, есть даже несколько линий, но самое надежное и быстрое сообщение идет через Владивосток и Сибирь. Напишите телеграмму здесь, и вам нечего беспокоиться: я сам отправлю ее.
Очарованная такой любезностью, молодая девушка взяла лист бумаги и быстро написала:
«Здорова. Уезжаю из Японии на Мадагаскар. Целую всех.
Фрикетта
Роберу. Предместье Сент-Антуан, № X. Париж».
Верный своему обещанию, японский генерал отправил Фрикетту 23 февраля в Хиросиму, куда она прибыла 27.
В тот же вечер Фрикетта села на поезд, который и доставил ее в Кобе, а потом в Киото. После двенадцатичасовой остановки она уже летела прямо в Йокогаму, где и была через двадцать часов.
О времени отхода пароходов Фрикетта узнала только в комфортабельной гостинице, где остановилась. Она с радостью узнала, что пароход общества «Messagerie Maritime» «Эрнест Симон» уходит 8 марта, следовательно, ей нужно было подождать всего одну неделю.
Наконец, после лихорадочного ожидания, доходившего почти до отчаяния, настало 8 марта. Легко взбежала Фрикетта по лестнице великолепного корабля, и сильно забилось ее сердце при виде развевающегося французского флага. Да, этот корабль был для нее уголком ее далекой родины. И когда раздался пушечный выстрел, сигнал отхода, молодая француженка зарыдала, чувствуя в себе непреодолимую потребность посвятить всю свою жизнь служению великой родине.
 
ЧАСТЬ 2
 
ГЛАВА I
Перед высадкой. — Что сулит будущее? — Не всегда легко делать добро. — Странное и грустное зрелище. — Наперекор здравому смыслу. — Мадам Гаскар и мадам Пюблик-Франсез. — Барка.