Мост

Кажется, мое тело решило жить по своему разумению. Оно, как робот, совершает движения, которых от него ждут, затем останавливается и ждет нового приказа. Я аккуратно складываю свою одежду, а когда добираюсь до пиджака, замечаю платок Эбберлайн Эррол. Вынимаю его из нагрудного кармана.
Я возвращаюсь в гостиную. Лысый смотрит телевизор, там идет какая-то викторина. Он выключает телевизор при моем появлении с охапкой одежды. Надевает черную шляпу.
— Вот этот платок, — кивком указываю на носовой платок, венчающий охапку. — Он с монограммой. Можно, я его оставлю?
Лысый взмахом руки велит помощнику взять у меня одежду. Сам же берет носовой платок и сверяется с перечнем в папке. Острым карандашом стучит по одной из строчек:
— Да, тут есть носовой платок, но… насчет буквы на нем — ничего. — Он встряхивает платок, подносит к глазам и рассматривает вышитое синее «О». Я уже начинаю опасаться, что он сейчас вытянет нитку и отдаст мне. — Ладно, оставьте, — раздраженно говорит он. Я беру платок. — Но вам придется выплатить его стоимость из нового пособия.
— Благодарю вас. — В такой ситуации быть вежливым до смешного просто.
— Ну вот, собственно, и все, — серьезным тоном произносит он и прячет карандаш. Мне этот жест напоминает о добром докторе. Лысый указывает на дверь:
— После вас.
Я сую носовой платок в карман ярко-зеленой спецовки и покидаю квартиру вслед за лысым. Из грузчиков остался только один, с какой-то бумагой, скатанной в трубку, и пустой картинной рамкой. Он ждет, когда начальник запрет и опечатает дверь, потом что-то шепчет ему на ухо. Бригадир берет и разворачивает бумагу, и я вспоминаю, что это рисунок Эбберлайн Эррол.
— Ваше?
Я киваю:
— Да, подарок от…
— Держите. — Он сует рисунок мне и отворачивается. Вместе с подчиненным уходит по коридору.
Я направляюсь к лифту, держа эскиз обеими руками. Успеваю сделать несколько шагов, как вдруг раздается крик. Ко мне бежит лысый бригадир, машет рукой. Я разворачиваюсь и иду навстречу. Он трясет папкой.
— Не спешите, приятель. Тут еще вопросик имеется. Насчет широкополой шляпы.
— Клиника доктора Джойса. Прекрасный денек, не правда ли?
— Это мистер Орр. Я хочу поговорить с доктором Джойсом. Дело очень срочное.
— Мистер Орр! Просто замечательно, что вы позвонили. Как поживаете? Не правда ли, денек выдался на славу?
— Я… Сказать по правде, я сейчас поживаю хуже некуда — меня только что из дома вышвырнули. И все-таки нельзя ли поговорить с доктором Джой…
— Но ведь это ужасно! Это просто ужасно!
— Согласен. Потому-то мне и нужен доктор Джойс.
— О, мистер Орр, вам сейчас не доктор нужен, а полиция. Вас же, я так понимаю, не сбросили с балкона, тогда бы вы физически не могли…
— Погодите! Очень благодарен за сочувствие, но я звоню из будки, денег у меня нет, и…
— Что? Так вас еще и ограбили? Мистер Орр?
— Нет. Послушайте! Можно поговорить с доктором Джойсом?
— Боюсь, что нет, мистер Орр. Доктор на конференции. Он сейчас… гм… дайте-ка взглянуть. А! Кажется, вот: Комитет по процедурам оформления сделок (контрактов), подкомитет по выбору новых членов.
— Но не могли бы вы…
— Нет! Нет, простите ради бога! Я вас обманул! Это было вчера, а сейчас… То-то я говорю, а сам думаю: что-то не то… Вот: планирование строительства зданий и комбинирование вертикальных…
— Черт возьми! Да какое мне дело до всех этих чертовых комитетов?! Когда я смогу с ним поговорить?
— Зачем же так, мистер Орр? Комитеты и о вашем благе пекутся, между прочим.
— Когда я смогу с ним поговорить?
— Извините, мистер Орр, но я этого не знаю. Может, попросить, чтобы он с вами связался?
— Когда? Не могу же я весь день болтаться вокруг телефонной будки!
— А что если он позвонит вам домой?
— Я же только что сказал: из дома меня выгнали.
— И что же, вы не можете вернуться? Мистер Орр, я уверен, что если вы обратитесь в полицию…
— Дверь опечатана! И это с ведома властей, и доктор Джойс сам подписался. Вот я и хочу с ним…
— А-а! Мистер Орр! Так вас же перевели! Теперь понятно! Я-то думал…
— Что это за шум?
— Это? А, это гудки, мистер Орр. Надо положить в желоб монетки.
— Нет у меня больше монеток.
— А жаль. Ну что ж, мистер Орр, приятно было с вами пообщаться. До свидания. Удачного вам…
— Алло? Алло?
У-7 расположен семью ярусами ниже железнодорожного. Это достаточно малое расстояние, чтобы можно было отличить поезд ближнего следования от транзитного или продовольственного по одной лишь вибрации, не говоря уж о громыхании, реве и визге. Уровень широк, тускло освещен, тесен, акустика просто замечательная. Непосредственно внизу постоянно что-то монтируют и режут листовой металл, выше — еще шесть этажей жилых помещений. В душном воздухе господствуют запахи пота и стоялого дыма. Комната 306 принадлежит мне целиком, в ней одна-единственная узкая койка, ветхий пластмассовый стул, расшатанный стол и узкий платяной шкаф. Мебели немного, но все равно тесно. По пути сюда я учуял общественный туалет в конце коридора. За окном световой люк, но это одно название.
Я затворяю дверь и иду в клинику доктора Джойса как ходячий автомат: слепой, глухой, без единой мысли в голове. Когда прихожу, оказывается, я опоздал, дверь уже на запоре, доктор и даже секретарь ушли домой. На меня подозрительно смотрит охранник и предлагает вернуться на мой уровень.
В животе бурчит. Я сижу на своей коечке и смотрю в пол, подперев голову руками. Слышу, как в цеху ниже ярусом визжит разрезаемый металл. У меня ноет грудь.
В дверь стучат.
— Войдите.
Входит неряшливо одетый человечек, его взгляд обегает комнату и задерживается на скатанном в трубку рисунке на шкафу. Затем взгляд останавливается на мне, хотя с моим не встречается.
— Извини, приятель. Новенький? — Он остается у открытой двери, как будто готов в случае чего шмыгнуть назад. Прячет ладони в глубоких карманах длинного блестящего темно-синего плаща.
— Да, новенький. — Встаю. — Меня зовут Джон Орр. — Протягиваю руку. Он хватает ее, но тут же отпускает и снова прячет свою. — А вас как зовут? — едва успеваю спросить.
— Линч, — обращается он к моей груди. — Зови меня Линчи.
— И чем я могу быть вам полезен, Линчи? Он пожимает плечами:
— Да ничем. Мы ж соседи. Я и подумал: может, тебе надо чего.
— Как любезно с вашей стороны! Я был бы очень благодарен за небольшую консультацию насчет обещанного мне пособия.
Теперь мистер Линч смотрит мне в лицо, его давно не мытая физиономия хоть и тускло, но сияет.
— А… ну с этим-то я помогу, никаких проблем.
Я улыбаюсь. За все то время, пока я вращался в рафинированном обществе на верхних ярусах моста, никто из соседей даже доброго утра мне не пожелал, не говоря уж о том, чтобы помощь предложить.
Мистер Линч ведет меня в столовую, там покупает мне пирожок с рыбой и пюре из морских водорослей. И то и другое на вид ужасно, но я проголодался. Мы пьем чай из кружек. Мистер Линч уборщик вагонов и живет в комнате 308. Он безмерно удивился, когда я показал пластмассовый браслет и сообщил, что нахожусь на излечении. Он объяснил, куда идти и к кому обращаться завтра утром насчет пособия. Он очень любезен. Даже предлагает мне деньжат взаймы, однако я и так уже обязан ему, поэтому благодарю, но отказываюсь.
В столовой много шума, пара и люда, но нет окон. Повсюду грохот и лязг, а запахи крайне негативно влияют на мой процесс пищеварения.
— Значит, так просто взяли и выперли?
— Да. И мой врач им разрешил. Я не согласился лечиться по новой методике, наверное, потому-то меня и выгнали. Может, я и не прав.
— Во урод! — Мистер Линч качает головой, во взоре появляется злость. — Гады они, врачи эти.
— Да, его поступок кажется непорядочным, смахивает на подленькую месть, но все же, боюсь, я вправе винить только себя.