Стану твоим первым (СИ)

- Правда. У меня есть доказательства. И она должна их услышать. Иначе так и будет доверять этому козлу.
- А тебе-то что? Ну, верит она ему, и что дальше?
- Ты правда не понимаешь? Если он способен на то, чтобы спокойно подставить подругу, обмануть и вот так спорить, то как далеко будет готов зайти?
- Ты так искренне за нее переживаешь, - протягивает Василина. - С чего бы? Совесть проснулась?
- Тебя это не касается, - повторяю в который раз.
- Меня все касается. Потому что Олеся - моя подруга. И раз уж ты так вцепился в нее, то прежде чем решить, стоит ли тебе помогать, я хочу понять - достоин ли ты доверия.
- И что, устроишь мне допрос с пристрастием? - устало спрашиваю.
- Почему бы и нет. Или ты, как твой папаша, умеешь выворачиваться и красиво заливать?
Поведение этой соседки меня начинает все больше бесить. Кажется, я понимаю Вика как никогда.
- Вопрос с отцом я решил.
- И как же?
- Это не твое дело, но раз уж ты такая настырная, то угрожать и вредить Олесе он точно не будет.
Василина хмурится.
- То есть мог бы? - Неохотно киваю. - Хороша наследственность, - качает она головой. - И зачем ты такой Селезнёвой? - Да еще и вздыхает так театрально. А я хватаюсь за эту оговорку.
- Она что-то говорила про меня?
- Что ты козел, - широко улыбается Василина. - И вообще видеть тебя не хочет. Потому что не верит.
- А ты, выходит, веришь?
- С чего ты взял?
- Потому что будь ты так же уверена в этом, не стала бы приглашать меня к себе, чтобы поговорить. Так почему?
Девушка перестает улыбаться и становится предельно серьезной.
- А ты почему решил ситуацию с Малиновской?
- Она же наглухо отбитая, - фыркаю. - Мало ли что могла Олесе сделать. С нее станется и кислотой опять жахнуть.
- А почему ее дружок Андрюша об этом не подумал? - невинным таким голосом уточняет Василина.
- Что ты имеешь в виду? - в груди холодеет от нехорошей такой догадки, но я гоню прочь такое. Не совсем же он пропащий.
- Я не новенькая, Ром, и я знаю, на что способна Инга. Видела своими глазами. Как знает это и Киреев. Однако от вопросов Олеси он отмахнулся, заявив, что ничего подобного не случится и что Малиновская просто безобидная истеричка.
- Погоди, то есть она ему поверила? - доходит до меня. Соседка разводит руками. - А ты ей почему не сказала? Ладно, мне она не доверяет, но ты-то?
- Я ей, конечно, информацию донесла. Но тот факт, что Киреев не стал напрягаться на этот счет, меня смущает. Поэтому да, я верю, что он мог провернуть и со спором какую-то пакость. Особенно, зная о прошлом опыте Олеськи.
- Каком еще опыте?
Василина молчит. А я по ее лицу понимаю - это не шуточки. Там реально что-то серьезное.
- Ты начала уже говорить - заканчивай! - буквально требую.
- А зачем, Ром? Чтобы ты поиграл и бросил ее? Записал в свой список очередную фамилию?
- Да нет никакого списка! - взрываюсь уже окончательно. - Она мне нужна, понимаешь? Я понятия не имею, как вляпался в это, но отступать не стану. И добьюсь ее. Если придется - свяжу и расскажу всю правду. Буду приходить каждый день, но Селезнева будет моей. Точка.
- А если она сама не захочет этого? - коварно усмехается эта вредина.
- Захочет, - уверенно парирую. - Я знаю, что мои… Что это взаимно. Просто отец… Он все испортил. Я собирался ей рассказать про спор. Но не успел.
Соседка вздыхает, оценивающе смотрит на меня.
- Если окажется, что ты используешь это против нее… Карельский, я отомщу тебе. И поверь, мало тебе не покажется.
В этот момент я верю ей. Верю, что так и будет. Вот только у меня нет таких намерений вредить Олесе. Совершенно.
- Не использую, - обещаю.
- В общем, Киреев, я так поняла, в курсе, что у Олеси уже был подобный опыт раньше. В своем институте.
- Какой опыт?
- Такой. Как ты ей устроил.
- Погоди… Ты хочешь сказать, что кто-то на нее… поспорил?
Это довольно странно, но сейчас, озвучивая свое предположение, я вдруг кристально четко понимаю, насколько это… низко.
- Именно. И из-за этого она и подала документы на перевод сюда.
 
- И Андрей об этом знал?
- Знал.
Я никогда не страдал излишней агрессией. То есть, конечно, мог подраться, если меня задевали, но просто так срываться сам… Нет, это не про меня.
Но все когда-то бывает впервые.
- Спасибо, - сиплю и иду к двери.
- Глупостей не наделай, - летит мне в спину.
Не знаю, что насчет глупостей, но кое-кому я сегодня точно объясню, что такое хорошо, а что такое плохо…
  
49. Олеся
 
Дома всегда чувствуешь себя спокойнее и увереннее. И я убеждаюсь в этом. Мысли про Рому, его отца, даже про спор и Андрея уже не причиняют такой боли. Кажется, это где-то там, в другом мире. И пока можно об этом не думать.
Мама приготовила мои любимые вкусняшки, и это чувство, что я вернулась домой, становится еще ярче.
Запрещаю себе даже одну мысль о том, из-за чего я, откровенно говоря, сбежала.
И хотя родители рады, и мы отлично проводим время, мама то и дело бросает на меня изучающие взгляды.
Так что в итоге под предлогом сходить к подруге, я сбегаю.
Опять.
Стоит остаться одной, как все наваливается обратно. И нести это обратно не хочется. Как не хочется и омрачать радость родителей. Отец явно на подъеме после новой должности. Весь буквально светится. Как и мама. И я очень рада за них.
Поэтому просто гуляю по городу, чтобы проветрить голову.
- Олеся?
Знакомый до боли голос звучит совсем рядом. Когда-то он казался мне самым красивым. После - самым жестоким. Сейчас - ничего. Совсем.
Оборачиваюсь и вижу Марата. Даже не удивляюсь своему везению. Только со мной такое могло случиться.
- Привет, - говорю. Смотрю открыто, даже с любопытством. А вот Бойцов держится настороженно.
- Привет. Ты слышал перевелась?
- Да. По квоте, - киваю, а сама ищу то, что меня так привлекло в нем. Смотрю, а подсознательно сравниваю с Ромой, и Марат по всем пунктам проигрывает. Что ж, по крайней мере Карельский сделал для меня кое-что хорошее.
- Не торопишься? - вдруг спрашивает бывший.
- Не особо.
- Может, прогуляемся? - в ответ жму плечами. Что я теряю?
Мы медленно идем по проспекту. Бойцов молчит. Я тоже. И это удивительным образом не напрягает. Даже странно.
- Олесь, я извиниться хочу. За тот спор.
Удивленно кошусь на него и впервые вижу на лице у парня смущенно-виноватое выражение.
- По-дурацки вышло все. Пацаны дернули меня на слабо, а я и повелся…
Многозначительно фыркаю, но не перебиваю его.
- Ты не подумай, я с себя вины не снимаю. Идиот, сам вписался же. А потом, когда… - он вздыхает.
- Когда что?
- Когда понял, что все это перестало быть предметом спора… - Марат замолкает, а я даже не знаю, как на это реагировать. Такие откровения вдруг всплывают.
- Это ты так свою совесть пытаешься успокоить?
- Нет, Олесь. Просто увидел тебя и понял, что это шанс. Я ведь приходил к тебе домой, но твоя мама даже на порог не пустила.
- Потому что она знает правду.
Марат кивает.
- Я так и подумал.
Мы снова молчим. По законам жанра Бойцов должен бы попросить второй шанс. И я почти жду, куда свернет ситуация.
- Знаешь, мне жаль, что я причинил тебе боль. Ты не заслуживаешь подобного отношения. Но вместе с тем если бы можно было отмотать время назад, я бы поступил так же.
Я даже торможу от такого заявления.
- Звучит, не очень, да? - с горечью говорит бывший. - Но так и есть. Благодаря этому спору я увидел многое иначе. И это ты научила меня.
- У тебя все нормально? - озадаченно спрашиваю, чувмтвуя, что где-то есть подвох.
- Да, вполне. И я всегда буду тебе благодарен. Если я могу сделать для тебя что-то… - он с надеждой смотрит на меня. Но я отрицательно качаю головой. - Ну, кто знает, вдруг пригодится.