Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI — СХХ.

Баоюй почтительно поддакнул и вышел. Он навестил госпожу Ван, потом матушку Цзя и поспешил в сад, досадуя, что не может сразу перенестись в павильон Реки Сяосян.
Добравшись наконец до павильона, он, едва переступив порог, рассмеялся и захлопал в ладоши:
— А вот и я!
Дайюй вздрогнула от неожиданности. Цзыцзюань поспешила откинуть дверную занавеску, и Баоюй вошел.
— Говорят, ты сегодня отправился в школу, — промолвила Дайюй, — почему же так рано вернулся?
— Представь! — вскричал Баоюй. — Отец велит мне посещать школу! Насилу дождался, пока отпустили, думал, уже никогда не увижусь с тобой! А сейчас будто заново родился. Недаром древние говорили: «В разлуке день кажется годом».
— Родителей навестил? — спросила Дайюй.
— Навестил.
— А сестер?
— Еще не успел.
— Сейчас же отправляйся к сестрам!
— Не хочется, — заявил Баоюй. — Давай лучше поговорим. Отец велел рано ложиться и рано вставать. Так что сестер я навещу завтра.
— Можно и поговорить, — согласилась Дайюй, — только лучше тебе сейчас отдохнуть.
— Я не устал, — возразил Баоюй. — Не гони меня. Мне очень грустно. А с тобой я немного рассеюсь.
Дайюй тихонько рассмеялась и приказала Цзыцзюань:
— Завари для второго господина моего любимого чаю «колодец дракона». Второй господин нынче не бездельничал, как обычно, а в школу ходил.
Цзыцзюань с улыбкой отсыпала чая и велела девочкам-служанкам заварить.
— Не вспоминай о занятиях, — попросил девушку Баоюй. — Надоели мне эти каноны, слышать о них не могу. Особенно о восьмичленных! С их помощью только и можно, что добиться славы да высокой должности. Зачем же говорить, что они развивают глубокие мысли древних мудрецов! Даже лучшие из таких сочинений представляют собой не что иное, как сваленные в кучу цитаты из древних книг. А в некоторых, с позволения сказать, ученых трактатах вообще ничего не найдешь кроме нелепостей! Но отец строго-настрого приказал мне учить всю эту чушь, и я не смею ослушаться.
— Девушкам все это не нужно, — заметила Дайюй, — но в детстве, когда моим учителем был Цзя Юйцунь, я читала подобные сочинения. Встречаются среди них и интересные — глубокие по содержанию и свежие по мысли. Я не очень-то в них разбиралась, но не отвергала. И тебе не советую. Подумай о будущем. Ты непременно должен добиться высокого положения.
Баоюй был неприятно удивлен. Прежде Дайюй, в отличие от других, ничего подобного не говорила. Откуда у нее эти честолюбивые помыслы? Но спорить с ней Баоюй не стал, лишь усмехнулся.
Пришли Цзыцзюань и Цювэнь. Цювэнь сказала:
— Сестра Сижэнь послала меня за ним к старой госпоже, а он, оказывается, вот где.
— Мы только что заварили чай, — ответила Цзыцзюань, — пусть господин выпьет чашечку, а потом идет.
— Я сейчас! —откликнулся Баоюй. — Прости, что доставил тебе хлопоты!
Не успела Цювэнь рта открыть, как Цзыцзюань выпалила:
— Пей скорее! Ведь там тебя целый день ждут! Соскучились!
— Тьфу! Паршивка! — рассердилась Цювэнь.
Баоюй попрощался, Дайюй проводила его до дверей, а Цзыцзюань — до крыльца, после чего вернулась в дом.
Во дворе Наслаждения пурпуром Баоюя встретила Сижэнь:
— Вернулся?
— Второй господин давно вернулся, — ответила за Баоюя Цювэнь. — Он был у барышни Линь Дайюй.
— Что-нибудь случилось? — осведомился Баоюй.
— Ничего не случилось, — ответила Сижэнь. — Просто госпожа просила передать через Юаньян, что отец велел тебе хорошенько учиться, а служанок, которые осмелятся с тобой заигрывать, гнать, как Цинвэнь и Сыци. Я подумала, что такая награда за службу мне не нужна. — Сижэнь была явно расстроена.
— Дорогая сестра! — воскликнул Баоюй. — Не беспокойся! Я буду прилежно учиться, чтобы моя матушка ни в чем не могла тебя упрекнуть. Нынче же прочту все главы, которые задал на завтра учитель. Шэюэ и Цювэнь сделают все, что мне понадобится, а ты отдыхай!
— Мы рады прислуживать тебе, — ответила Сижэнь. — Только учись усердно.
Наскоро поужинав, Баоюй велел зажечь лампу и раскрыл уже знакомое ему «Четверокнижие». С чего же начать?» — размышлял Баоюй.
Он прочел первую главу — как будто все ясно. Стал думать — нет, не все, есть много непонятных мест. Обратился к отдельным примечаниям, затем к комментарию.
«В поэзии я легко разбираюсь, — подумал Баоюй, — а здесь никак не докопаюсь до сути!»
Заметив, что Баоюй напряженно думает, Сижэнь сказала:
— Отдохни! За один раз всего не выучишь!
Баоюй машинально кивнул. Сижэнь позвала Шэюэ, они помогли Баоюю раздеться и лечь, потом сами легли.
Проснувшись среди ночи, Сижэнь услышала, что Баоюй ворочается на постели.
— Не спишь? — удивилась она. — Не думай ни о чем, отдыхай! Будешь завтра опять заниматься!
— Все так, — отвечал Баоюй, — только сон не идет. Сними с меня ватное одеяло!
— Зачем? — возразила Сижэнь. — Сейчас совсем не жарко.
— На сердце какая-то тяжесть, — сказал Баоюй и сбросил теплое одеяло.
Сижэнь поднялась, чтобы снова положить одеяло, и случайно коснулась головы Баоюя — она была горячей.
— Лежи спокойно, у тебя жар, — промолвила Сижэнь.
— Еще бы! — отозвался юноша.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Сижэнь.
— Не бойся, это у меня от волнения, и шум подымать незачем, — успокоил ее Баоюй. — Узнает отец, скажет, что я притворяюсь больным, не желаю учиться. «Почему, — спросит, — ты заболел именно сейчас?» К утру все пройдет, и я пойду в школу.
— Позволь, я лягу рядом с тобой, — попросила Сижэнь — ей было жаль Баоюя.
Она принялась растирать ему спину, и оба незаметно уснули. Проснулись, когда солнце уже стояло высоко над головой.
— Ай-ай-ай! — воскликнул Баоюй. — Уже поздно!
Он быстро оделся, побежал справиться о здоровье родителей и отправился в школу.
Баоюй опоздал, и Цзя Дайжу сердито сказал:
— Неудивительно, что отец тобой недоволен. На второй же день опоздал! Что случилось?
Баоюй ответил, что ночью у него был жар, он долго не спал, но к утру стало лучше, и он решил пойти в школу.
В полдень Дайжу сказал юноше:
— Вот тебе раздел из книги! Дай к нему свое толкование!
Баоюй заглянул в книгу. «К молодым людям нужно относиться с почтением», — назывался раздел.
«Хорошо, что не из „Великого учения“ и не из „Учения о середине“! [4]» — обрадовался Баоюй.
— Как давать толкование? — спросил Баоюй.
— На каждое слово, и поподробнее!
Баоюй четко и выразительно прочел весь раздел вслух, подумал и сказал:
— В этом разделе мудрец учит молодых людей не щадить сил своих, чтобы добиться…
Баоюй умолк и вопросительно посмотрел на Дайжу.
— Продолжай, продолжай! — улыбнулся старик. — При толковании канонических книг дозволено произносить любые слова. В «Записках об этикете» говорится: «При толковании текста нет ничего запретного». Ну, так чего же следует добиться?!
— Славы и высокого положения, — выпалил Баоюй. — Словами «нужно относиться с почтением» мудрец побуждает молодых людей старательно учиться, а словами «не достойны почтения» предостерегает на будущее.
— Допустим, что так, — кивнул Дайжу. — Ну, а точнее?
— Мудрец хочет сказать, — продолжал Баоюй, — что в молодых бывают сокрыты такие таланты, о которых старикам и мечтать не приходится. Но если отлынивать от учебы и проявлять леность, таланты не разовьются, и к сорока — пятидесяти годам человек каким был, таким и останется, ничего не добьется.
— Что же, — произнес учитель. — Толкование вполне приемлемое. Правда, некоторые фразы ты толкуешь по-детски. Например, «не получить известности» здесь вовсе не означает, что подобные люди не могут стать чиновниками и занять высокое положение. Смысл здесь другой: человек, даже не будучи чиновником, может прославиться, если глубоко познает высшую справедливость и истинный путь. Среди древних мудрецов есть отшельники, презревшие мирскую суету. Они не были чиновниками, но прославились! Как это объяснить? «Не достойны» ты тоже истолковал не совсем точно. Это выражение лишь противопоставляется словам «откуда знать». Оно вовсе не означает, что перед молодыми следует трепетать от страха. Здесь имеется в виду трепет восторга, восхищение человеком, сумевшим вознестись на недосягаемую высоту благодаря своим талантам. Лишь при таком толковании можно проникнуть в суть этого раздела. Понял?