Что мы натворили (ЛП)

«Успокойся, сейчас же, умолкни».
Охранники прямо здесь. Он готовится драться с ними, но наручники сковывают его запястья.
— Убирайтесь от меня! — кричит он на них.
Они оба вздрагивают, словно он бешеная собака, готовая вот-вот наброситься.
— Пошли, заключенный, — произносит одна из копов, протягивая к нему одну руку, а другой держась за кобуру на бедре. — Спокойнее.
— У меня есть имя! — кричит Зак.
Сейчас он уже не контролирует свои поступки.
— Спокойнее и никто не пострадает.
У нее янтарные глаза. Добрые. На секунду он затихает, опуская свою защиту, но потом другой охранник пытается схватить его. Зак борется, пытается вырваться, пока придурки наблюдают за этим через линзы своих камер. Вспышка, вспышка, вспышка.
Он отводит руки назад, готовясь ударить копа правым хуком, но, когда он пытается это сделать, наручники сильно жалят его запястья. Он опускает на них взгляд, одновременно и шокированный и не удивленный. Он сразу же ощущает теплое, успокаивающее воздействие «ТранИкс», которое начинает доминировать над адреналином в его крови. Оно забирает его желание драться, бежать, возражать, пол устремляется навстречу ему.
Нет, нет, нет. Это не по плану.
Он слышит обрывки разговоров, пока сознание испаряется из его черепа.
…неизбежно…
…очевидная угроза для себя и других…
…единственный вариант — самый строгий режим…
…или психлечебница?…
…седативный эффект…
…паранойя…
…расстройство психики…
…на долгий, долгий срок…
Это облегчение, когда наркотик отключает его сознание.
Глава 24
Жаркий Токио
12 лет спустя. Центр города, Йоханнесбург, 2036
«Косточка» Мэлли вибрирует. Звонит Вега.
«Взять трубку», — думает он, и происходит соединение.
— Вега. Я как раз еду к тебе.
— Мэлли, — говорит она. — Мэлли.
Но что-то кажется неправильным. Интонация ее голоса.
У него ускоряется пульс.
— Что такое? Где ты?
— Мэлли, — произносит она механическим голосом, походя на робота впервые, насколько помнит Мэлли.
«Найти Вегу. Найти Вегу!»
Его голокарта разворачивается и показывает ему точку назначения. Она не в своем хостеле, а ближе: в трех кварталах к северу, на ночном рынке в центре города. Мэлли приказывает трамваю остановиться. Другие транспортные средства гудят. Он выпрыгивает. Во время приземления раненую ногу простреливает боль, практически заставляя его упасть. Парень не видит, чтобы трамваи ехали на север, свободных такси нет, так что он бежит к месту назначения. Каждый шаг — как стальной шип, вонзающийся в его плоть. Он бежит и бормочет что-то, ему все равно, что подумают другие люди, когда они останавливаются, чтобы посмотреть на него, шипящего от боли.
Когда он добирается до рынка, тот гудит от кричащих продавцов и торгующихся покупателей. Мим в образе золотой статуи посылает воздушный поцелуй ребенку в детской коляске, и малыш начинает плакать. Уличные музыканты в шляпах-котелках исполняют песню, которой уже сотня лет. Мэлли прокладывает себе путь через толпу, пахнущую темно-смолянистым попкорном, жареными орехами, потом и соусом барбекю. Клубничным спреем «Ксагар». Теперь он в пятидесяти метрах от Веги. Некоторые из людей на рынке убираются с его пути, когда видят, как учащенно он дышит в маску, потеет, истекает кровью и бормочет что-то себе под нос. Отличная тактика, чтобы пробиться через толпу.
На окраине азиатского сектора находится прилавок под названием «Жаркий Токио». Это ярко освещенный минимаркет с обычными домашними продуктами, не поставляемыми на рынок свежей продукции: не-молоко (прим.: миндальное, овсяное и другое с высоким содержанием протеинов), сыры, кокосовое молоко, горячие полотенца, моющие средства. Его приборная панель говорит ему, что Вега здесь.
— Вега! — кричит Мэлли, ковыляя через главный вход.
Невысокая женщина на кассе испуганно вскидывает руки в воздух, будто ожидает начала ограбления. Ее глаза кажутся огромными из-за толстых линз в старомодной оправе.
 
— Вега! — выкрикивает ей Мэлли.
Владелица магазина опрокидывает полку с электронными сигаретами, снаффеином и карамельными презервативами, срок годности которых вышел уже лет десять назад. Некоторые из товаров падают на землю. Он показывает продавщице аватар Веги, рубиновую звезду Альфа-Лиры, и ее глаза становятся еще больше. Женщина показывает ему на тревожную кнопку на прилавке и отвечает на сян. «Косточка» Мэлли мгновенно переводит на английский.
— Мужчина забрал ее, — говорит она. — Вызвала копов. Вызвала копов.
— Какой мужчина? — не сдерживает себя он, подавляя желание затрясти женщину.
Местоположение Веги медленно удаляется от него. Она что-то бормочет и показывает ему на свой устаревший экран безопасности, перематывает запись на две минуты назад, проведя толстым пальцем в сторону, и Мэлли с ужасом наблюдает, как мужчина с ирокезом отводит руку и со всей силы бьет Вегу, сминая ее щеку и почти ломая шею. Вокруг них двоих собрались другие мужчины, и Мэлли думает, что они заступятся за нее, но вместо этого они смеются и беззвучно подбадривают его.
— Не уходить. Ждать копов! Не уходить, он убьет тебя!
Рот Мэлли наполняется горячей слюной, его вот-вот вырвет, но у него нет на это времени. Мужчина на видео, покачиваясь, направляется к Веге, проводит рукой по ее бедру и пристраивает свой пах, неуклюже толкаясь, пока другие смеются. Она застыла: для такого у нее нет протокола. Она пытается отодвинуться от мужчины, но поскальзывается на пролитой на пол жидкости там, где были раздавлены ее покупки. Мужчина бросается на нее.
— Куда? — спрашивает Мэлли.
Женщина качает головой. Она ему не скажет, потому что не хочет, чтобы он рисковал жизнью из-за робота. Она не понимает. Парень пролистывает запись до конца нападения, где видит, как другие мужчины ушли из продуктового магазинчика, а мужчина с ирокезом бьет Вегу головой в лицо, а затем тащит ее за волосы через заднюю дверь. Мэлли отрывает взгляд от экрана в поисках двери.
Он бежит к двери и через нее, оказывается на многолюдной кухне, затем в наполненной паром прачечной, снова на аллее. Мужчина распластал тело Веги над мусорным контейнером. Ее юбка спущена, трусики разорваны и свисают со сломанной лодыжки.
— Остановись! — кричит Мэлли.
Ирокез поднимает на него взгляд с чистым злом в глазах. Он напряг мускулы и смотрит на него так, будто не может поверить, что ребенок собрался тратить его время.
— Оставь ее, — говорит Мэлли.
Тело Веги превратилось в манекен.
Мужчина убирает руку с колена Веги и делает несколько шагов к Мэлли.
— Убирайся отсюда, мальчик. Не суй нос не в свое дело.
— Я не уйду без нее, — отвечает Мэлли. — И, кстати, копы уже едут.
Мужчина смеется, а затем передразнивает Мэлли.
— У-у-у! Копы едут! Копы едут!
— Они уже в пути, — сообщает Мэлли. — Владелица магазина вызвала их пять минут назад.
— Ты думаешь, меня еб*т, что эти свиньи едут?
Он харкает и плюет на замусоренную землю.
— Ты думаешь, свиньям есть дело, что мы делаем с еб*ными ботами?
Мэлли с усилием сглатывает.
В последнее время у полиции было немало проблем с имиджем, так как человеческие копы дурно обращались с новыми рекрутами-роботами.
«Этого следовало ожидать, — так сказал министр обороны, — мы предполагали, что возникнет некоторое сопротивление. Проблемы начального периода. Сложности адаптации».
Проблемы начального периода. Скажите это рекруту, которому отрезал голову ленточной пилой его напарник.
— Это незаконно, то, что вы делаете. Она…
Он ненавидит эти слова, но они правда.
— Она собственность правительства.
Мэлли сглатывает поднимающуюся в горле желчь.
— Робот седьмого поколения. Вы в-вредите собственности правительства. И есть видео доказательство, как вы это делаете.