Сексолог для девственницы

– Нет, – Константин, как всегда, застал меня врасплох.
– Эта аббревиатура расшифровывается как «хитрожопый мазохист».
Я невольно улыбнулась сквозь слёзы.
– Это что такой медицинский термин? Как-то не очень похоже!
– Ну, – он посмотрел на меня поверх очков. – Это не термин, это состояние души. Знаешь, Ксения, если хочешь, продолжай консультации с моей коллегой, Людмилой. А с меня хватит этого притворства!
– Но… я хочу с вами… продолжать.
– Ты уверена, что хочешь этого? – мне на секунду показалось, что мы начали говорить не о терапевтических встречах.
– Да! – решительно заявила я.
– Ну ладно, Ксюш, – он сложил пальцы в замок. – Тогда для тебя будет домашнее задание. Ты же отличница, да? Любишь задания?
Я захлопала ресницами, стараясь понять, о чём он говорит.
– К-к-какое…? – запинаясь пролепетала я.
– Скажи маме правду, – жестоко отрезал он. – Хоть раз в жизни. Скажи ей правду.
– О чём?
– О том, что тебе понравилось смотреть тот фильм. И о том, что ты хотела бы это повторить, – ухмыльнулся он.
Что? Я не ослышалась?
– Но это не так! – сразу же вспыхнула я.
– Ну вот, опять врёшь, Ксюша, – продолжил он, серьёзно глядя на меня. – Обманывать взрослых дурно. Неужели мама тебя не научила?
О, Боже! Какой позор! Мне казалось, будто Константин видит меня насквозь. Всё, что я так отчаянно пыталась спрятать, только сильнее проступало на поверхность.
– Ты же хочешь и дальше продолжать терапию?
В его вопросе мне слышалось: «ты же хочешь и дальше продолжать со мной видеться?». А я хотела. Несмотря ни на что. Я безумно хотела продолжать видеться с ним.
Глава 14
Ксения
Как там говорят врачи? «Чтобы излечит болезнь, сперва нужно сделать больно, чтобы потом стало лучше»? Интересно, Константин тоже придерживается такой тактики по ведению пациентов?
Наш сеанс продлился долго. Константин Евгеньевич долго и упорно задавал мне разные вопросы, от которых в голове у меня всё больше запутывалось. Как он и сказал, его совершенно не занимала моя мнимая зависимость от порнографии. Он будто заранее знал, что у меня не было такой проблемы. Или же вовсе не считал это расстройством… Не знаю.
Казалось, что его гораздо больше занимает обстановка в нашей семье и мои отношения с отцом. Хотя, отношений с ним у меня и не было. Даже в детстве. Из-за упорных вопросов доктора у меня в голове стали всё больше всплывать воспоминания о том, какой наша семья была до его смерти. Раньше мне казалось, что это совсем неважно, однако теперь мне стало до навязчивого любопытно узнать, почему же его не стало. Почему мама никогда не говорила о нём? Почему скрывала от меня прошлое?
После сегодняшнего общения с Константином я взглянула на наши с мамой отношения со стороны. По-новому. И то, что я увидела мне совсем не понравилось.
Внезапно я ощутила всю духоту своего кокона. Я будто жила внутри мыльного пузыря, в который меня поместила мама. Она подобно сторожевому псу охраняла дозволенные мне границы и не допускала, чтобы я до них дотронулась хотя бы пальцем. Быть может, боялась, что тогда пузырь непременно лопнет?
Я не спешила домой и наслаждалась чудесной майской погодой. Скоро первое июня. Начало лета. А быть может, и начало новой для меня жизни?
Подходя к дому, я была настроена весьма решительно на искренний разговор.
Поднялась по лестнице и открыла дверь. Сердце взволнованно бухало в груди.
Бросила свой рюкзак и сняла кеды. Судя по приглушённому свету, мама была в своей комнате и смотрела телевизор.
– Мам, возвращаясь к нашему недавнему разговору, – я нервно переминалась с ноги на ногу, стоя в дверях. – Ты можешь рассказать мне об отце?
– Знаешь, Ксения, – мама серьёзно посмотрела на меня. – мне кажется, что нам не следует продолжать этот разговор. Я вижу, что встречи с психологом не приносят никакой пользы, а только делают хуже, – она отвернулась обратно к телевизору. – Больше ты туда не пойдёшь.
От этих слов внутри меня всё вскипело от негодования. Она всю жизнь лишала меня всего, что было мне интересно! И вот теперь настал черёд Константина?! Мама почувствовала в нём некую неподвластную ей силу. Угрозу для своего надуманного благополучия. И тут же решила разобраться с ней привычным способом.
 
– Ну уж нет! – я не узнавала новый истерический голос, исходивший из моего собственного рта. – Я буду ходить на эти встречи! Они для меня полезны!
Мама опешила. Никогда раньше я не позволяла себе говорить с ней в таком тоне.
– Убавь тон, Ксения, – сурово сказала мама, включая "училку". – Я не потерплю такого в своём доме.
Она поджала губы и холодно посмотрела на меня. Раньше бы меня один этот взгляд отрезвил. Поставил на место. Но сейчас будто какая-то пелена опустилась на глаза. В маме сейчас меня бесило всё. Начиная от её деланно сурового взгляда и заканчивая недовольно поджатыми губами.
– Я буду туда ходить, – стиснув зубы, резко сказала я
– Хочешь – ходи. Ты же совершеннолетняя. Но платить я за эти сеансы не буду.
Это был удар ниже пояса. Когда я предлагала ей, что могу устроиться на подработку, пока учусь в университете, мама наотрез отказала мне в этом, ссылаясь на то, что "работа не лучшим образом скажется на моей успеваемости". И вот теперь она решила ткнуть меня носом в то, что я сижу у неё не шее!?
– Вот скажи, – начала я. – Отец, быть может, жив? Он изменял тебе, или бросил нас? А памятник на кладбище ты просто так ему поставила? Потому что все, кто тебе неугодны автоматически для тебя "мертвы"?
Её глаза ещё больше расширились, а брови поползли на лоб от моих предположений. Я знала, что отец и правда мёртв. Просто не знала, что ещё можно придумать, чтобы вызвать в этой железной леди хоть какую-то ответную реакцию.
– И знаешь что, мам? Может быть, и я для тебя скоро умру? Мне тоже памятник сделай где-нибудь. Я же не такая идеальная, как ты обо мне думаешь!
Мама прищурилась.
– Ты это о чём? – с беспокойством спросила она.
– Да обо всём! – я всплеснула руками. – о фильме том! Об отце! О жизни в общем!
– Успокойся, Ксения, – её голос был холодным и стальным. Именно так она отчитывала меня в детстве. – Ты просто не в себе. Ведёшь себя крайне неосмотрительно!
– О, Боже, мам! – я говорила громко и чувствовала, что меня будто подхватил порыв сильного ветра и теперь несёт без остановки, без шанса на успокоение. – Мне кажется, что сейчас я как раз полностью "в себе"!
– Что ты хочешь? – мама сложила руки на груди и невозмутимо посмотрела на меня.
– Я просто хочу узнать про отца! Расскажи мне про него. Сейчас!
Глава 15
Ксения
Мама вздохнула.
– Знаешь, я боялась этого момента, – она чуть отвернулась, не смотря мне в глаза. – Но раз уж ты так хочешь знать, то пожалуйста. Твой отец убийца и наркоман, Ксень.
Я почувствовала, будто из меня вышибли весь кислород. Стало трудно дышать, а кровь отхлынула от лица. Я старалась понять слова мамы, но не могла.
– Ты… ты… как это? – только и смогла пролепетать я.
– А вот так, – хладнокровно продолжила мама. – В день своей смерти он был под героином. Обдолбался с друзьями и сел за руль. Было уже поздно, но, к несчастью, на дороге ему встретилась другая машина. Семья. Двое взрослых и ребёнок. Погибли на месте. Как и твой папаша.
Слова мамы эхом отдавались в голове. Я вроде бы слышала их, но не понимала до конца.
– Так всё, что ты мне говорила до этого… – я вспоминала те крупицы информации, что я получила от неё ещё в детстве. Она кормила меня байкой о том, что мой отец был военным и умер при исполнении. – Это всё было враньём?
– А что мне оставалось, Ксюша? – она снова посмотрела на меня. – Сказать семилетке, что её отец ужасный человек? Ты думаешь так было бы лучше?