Вторая половинка

Времени прошло немного, но он был убежден: Сэди без всяких разъяснений поняла, что он за человек.
И он без ума от нее.
Как же он надеялся, что она чувствует то же самое!
Так или иначе, ему нужно все выяснить. Если они оба постепенно движутся к чему-то более глубокому и важному, можно планировать, как они вместе будут растить их ребенка. Жить в одном доме, стать полноценной семьей… он надеялся, что со временем наденет ей на палец обручальное кольцо.
Но если окажется, что все не так и он принимает желаемое за действительное, придется понять, как защититься от собственных сильных чувств. Он замкнется, закроется так, что она ничего не заподозрит. Он ни за что не станет умолять, чтобы она его полюбила.
Любовь, которая дается не по доброй воле, не стоит ни гроша.
Сейчас они на распутье, и одному из них нужно сделать первый шаг, начать диалог. Да, если бутылка супердорогого шампанского облегчит им разговор, он и не вспомнит о ценнике в четыре тысячи долларов.
Сэди этого достойна.
В дверь постучали. Каррик обернулся и увидел на пороге своего младшего брата Финна. Его темно-русые волосы, как всегда, были встрепанными. Финн был одет в свою обычную форму: дизайнерские джинсы и наглухо застегнутая черная рубашка с закатанными до локтей рукавами.
В отличие от Каррика и Ронана, публичных личностей, Финн почти все время проводил в подвале здания, который он превратил в свой кабинет, служивший одновременно и лабораторией, и библиотекой. Его сотрудники-исследователи сидели в открытом зале этажом выше; подвал же оставался владениями Финна. Его редко беспокоили, когда он удалялся в свое внутреннее святилище. Для того чтобы эффективно работать, Финну требовались тишина и уединение, а поскольку в своей области — исследовании провенанса и доказательстве подлинности — он был гением, Каррик и Ронан оставили его в покое.
Финн поднимался подышать воздухом, когда хотел. Каррик всегда с удовольствием общался с самым младшим братом.
Если не считать сегодняшнего дня, когда ему очень нужно было пораньше попасть домой.
Каррик вспомнил, что он не только старший брат Финна, но и исполнительный директор, и жестом пригласил Финна войти.
Финн тут же направился к встроенному холодильнику-бару и достал оттуда две бутылки воды. Одну бросил Каррику; тот ловко поймал бутылку за горлышко. Воды ему не хотелось, ему хотелось Сэди и шампанского.
И начать важный разговор.
«Терпение, Каррик. Время у тебя есть…»
— Что стряслось?
Долговязый Финн с размаху опустился в гостевое кресло и подробно, но лаконично описал, как идут дела с каталогом коллекции Изабель. Интересно, но с этим вполне можно было подождать до завтра.
— Сейчас мы спустились на самый нижний этаж Маунтон-Хаус, где жили слуги.
Каррик с трудом удержался, чтобы не посмотреть на часы, и заставил себя задать вопрос:
— А на чердаке были?
— Нет еще, правда, я не надеюсь отыскать там что-то ценное. По-моему, все ценное уже у нас.
— Но ты все равно собираешься проверить, верно?
— Конечно. — Финн пристально посмотрел на брата.
Ну ладно. Каррик с тоской покосился на открытую дверь.
Финн закинул ногу на ногу, а бутылку положил на бедро.
— Изабель повезло владеть одним Мане, одним Ротко и несколькими картинами Джорджии О'Киф.
Есть несколько негативов работы Энсела Адамса и редкая нефритовая птичка династии Шан.
— Это какая эпоха? — Каррик никак не мог запомнить китайские династии.
— По нашим оценкам, полторы тысячи лет до нашей эры.
Каррик присвистнул. Даже по их меркам это очень давно.
— Я послал тебе обновленный список того, что мы выставляем на аукцион, — продолжал Финн.
Каррик кивнул в знак благодарности и нарочито посмотрел на часы, зная, что Финн поймет намек. Финн не двинулся с места, и Каррик нахмурился.
— Финн, что-нибудь еще? Я хочу уйти.
— Ты сегодня встречаешься с Сэди? — Финну было не по себе, и Каррик почувствовал, как екнуло сердце — и не в ожидании чего-то хорошего. Его младший брат отличался замкнутостью, его считали одиночкой, и он терпеть не мог, когда другие лезли в его жизнь. Он и сам не вмешивался в дела братьев и других; Каррик мог пересчитать по пальцам одной руки случаи, когда Финн совал нос не в свое дело.
— Да, — ответил Каррик.
Финн кивнул, по-прежнему с неуверенным видом. Еще один намек на то, что им предстоит не слишком приятный разговор.
— Ладно. Как продвигается исследование предполагаемого Хомера?
— Сэди возвращается из Ричмонда, надеюсь, с новостями. — Каррик положил локти на спинку своего кресла и мрачно посмотрел на брата. — Перестань ходить вокруг да около, Финн. Выкладывай! Что ты хотел мне сказать?
— Я все думаю, как у вас с Сэди получится вместе воспитывать ребенка, живя на разных континентах.
Каррик нахмурился, не слишком понимая, куда клонит брат.
— Не совсем понимаю, о чем ты. Хотя мы с Сэди еще не обговорили все подробности того, как будем растить нашего ребенка, я все же считаю, что мы будем делать это вместе.
— В Бостоне?
— Финн, мы здесь живем.
— Но она возвращается в Париж.
Каррик с трудом подавил смех. Он широко улыбнулся и покачал головой:
— Нет. У нее есть квартира на Монпарнасе, но она переселяется в Бостон.
Финн подался вперед с озабоченным видом:
— Она сама тебе сказала или ты так считаешь?
Он так считал.
Каррику показалось, что в желудок опустился тяжелый холодный шар. Он сунул руки в карманы, чтобы Финн не заметил, как они дрожат.
— Финн, повторяю: хватит ходить вокруг да около. Финн потер затылок, и Каррик заметил, как ему не по себе.
— Не хочу показаться доносчиком, но разговор состоялся в моем присутствии. Никто не пытался ничего скрыть. Наверное, мне все-таки лучше уйти… ко мне это не имеет никакого отношения.
Господи, спаси!
— Выкладывай!
— Бет, твоя…
— Финн, я знаю, кто такая Бет.
Финн стал еще неувереннее:
— Она занесла мне несколько книг, которые я одалживал Сэди, и уже собиралась уходить, когда ей позвонили. Она была у меня в кабинете и стояла через стол от меня, поэтому я невольно услышал, о чем она говорит. Правда, она не знала, что я бегло говорю по-французски.
Кроме того, Финн бегло говорил по-немецки, по-испански, а также мог объясниться на мандаринском диалекте китайского языка и читал по-японски. У Финна талант к языкам… А также к математике, естествознанию, любым наукам и литературе. Каррик жалел об одном: так же сильно, как книги, брат любил адреналин. Не слишком приятно было узнавать о том, что Финн прыгал со зданий с одним парашютом или спускался по крутым склонам на горном велосипеде.