Безнадежно влип (СИ)

– Тяжелый ты, Миша, – страдальческим голосом произносит Маша, театрально вздохнув. – Очень тяжелый.
– Для тебя точно сто пять килограмм тяжеловато.
– Миш?
– Хочешь меня ударить?
– Сейчас нет, иногда – да, – святая простота. – Расскажи мне что-нибудь о себе.
– Например?
– Например, почему ты такой…
– Какой?
– Такой… нежизнерадостный. Ты же хороший. Очень хороший. Даже папе меня в итоге не сдал, а я тебе нос кровавый рисовала, губы, желая немножко побить. Прости, кстати. Нехорошо это. А о чем я говорила?
– О том, что не всегда надо говорить людям правду. О многом, Машенька, лучше умолчать.
– А о чем умалчиваешь ты?
– Например, о том, что вероятнее всего твой отец знает, где ты находишься и присматривает за тобой. Возможно, этот Никита и есть засланный человек твоего отца. Или любой другой, о котором ты не подозреваешь.
– Это ты так переводишь на меня стрелки, чтобы я не спрашивала о тебе?
– Это я так говорю, чтобы ты понимала, что, вероятнее всего, под колпаком и твоя мнимая свобода.
– Даже если ты прав, я изменилась и уже не боюсь попасть к папе.
– Почему?
– Потому что знаю, что никто меня теперь не заставит выйти замуж.
– Откуда такая уверенность?
– Внутреннее чутье, – пожимает плечами, лучезарно улыбаясь. – Еще гвоздик?
– Не надо. Я все.
– А дно? От земли же холодно будет.
– На дно мы положим пенопласт. И стенки тоже им обложим. Он сохраняет тепло. Лучше поищи что-нибудь в сарае, что можно подстелить, – на мою просьбу Маша никак не реагирует. Стоит и улыбается. – Ты чего?
– Ничего.
– Ну тогда иди в сарай.
– Хорошо.
Увлекшись достраиванием будки, я не сразу обратил внимание на длительное отсутствие Маши, а когда, наконец, заметил ее у калитки и не одну, у меня раскрылась вся сахасрара при виде гостя и Машиного:
– Ну, здравствуй. А я уж думала не найдешь меня никогда.
  
Глава 13
 
Глава 13
Визуально мистер Дарси стал еще худее, чем был пару недель назад. Без слез не взглянешь. Того гляди, скоро и ребрышки будут просматриваться через серую шерстку.
– Сейчас принесу тебе покушать.
– Отче наш, сущий на небесах, да святится имя твое, да придет царствие твое, да будет воля твоя и на земле, как на небе…, – медленно поворачиваюсь к Мише. Замолкает, уставившись на то, как я глажу мистера Дарси. Кажется, я впервые вижу у Медведева такой взгляд.
– Ты выглядишь странно. Как будто… накакал в штаны и теперь не знаешь куда деться, – на мой комментарий Миша никак не отреагировал. И только сейчас до меня дошло. – А ты что тоже молишься?
– Это в случае пиздеца мозг генерирует то, что когда-то кем-то произносилось при мне. Не делай резких движений и медленно убери от него руку.
– А тебе совсем не стыдно произносить такие слова, особенно после того, как несколько секунд назад молился?
– А я точно молился?! Мне кажется, я как раз делал то, о чем ты только, что говорила.
– Визуально джинсы чистые, – не скрывая улыбки, произношу я. – Ладно, принеси, пожалуйста, из холодильника куриные шейки и еще что-нибудь мясное, мистер Дарси очень голодный. Боюсь, если я уйду, он снова сбежит. Он очень пугливый. Сейчас видимо сильно прижало, раз снова пришел. Его, наверное, не принимают другие собаки.
– Еще бы какая-нибудь собака принимала в свою компанию волка. Ты на голову отбитая, что ли?! Кормить волка – это даже для тебя перебор. Отойди от него. Медленно. Без резких движений, – по слогам проговаривает Миша.
– Скажешь тоже, это собачка. Просто окрас волчий.
– Я тебе даю гарантию на сто процентов, что это волк.
– Ага. А шпица коричневого окраса с четвертого участка, ты назовешь медведем, да? Не хочешь нести еду, так и скажи, я – сама.
Стоило только сделать несколько шагов по направлению к Мише, как сзади послышался звук. Неприятный. Точно не из разряда мурчалки Сони.
– Я же сказал, идти медленно. И без таких активных виляний руками. Ты чем вообще слушаешь? – медленно поворачиваюсь назад. Сейчас мистер Дарси мне не кажется похожим на голодную собачку. По крайней мере, оскал у него недобрый. Волчий… Мамочки, это что получается, я реально кормила несколько раз волка?!
 
Инстинктивно дернулась к Медведеву, как только мистер Дарси двинулся в мою сторону. Вцепилась в Мишу, как ненормальная.
– Прекрати.
– Что?
– Так сдавливать мою руку и не истери.
– Я пока еще не начинала истерить.
В любом другом случае я бы прыгала от радости. Стоять лицом лицу к Мише, да еще и соприкасаться с ним, пусть и через тонну одежды, это же то еще удовольствие. Но сейчас, когда велика опасность быть съеденной хищником, удовольствием тут и не пахнет.
– На самом деле, я думаю, все не так, как кажется. Мистер Дарси неплохой. Я его кормила не единожды, правда не около дома. Думаю, что он меня не тронет. Просто, видимо он обозлен из-за...
– Голода?
– Из-за тебя. Точнее из-за твоей бороды. Возможно, он принял тебя за своего брата и зовет тебя этим рыком и оскалом в лес.
– В лес?
– Ну да, порезвиться или как вы там проводите время? В общем, да, дело в тебе. А может, он принял тебя за медведя. Волки и медведи враги?
– А Маша и дура – это синонимы?
– А может, ты перестанешь грубить?
– А может, ты заткнешься и перестанешь нести ахинею?!
– В любых стрессовых ситуациях лучше нести ахинею, нежели наложить в штаны от страха, – утыкаюсь лбом в кусочек его свитера.
– Просто не двигайся. Его может испугать какой-нибудь звук, например, проезжающей машины. Уйдет. Главное, чтобы что-нибудь проехало. Где твои перчатки?
– Не помню, сняла где-то.
На Медведева не смотрю, но чувствую, как он злится. Однако, какая-то часть меня готова пищать от радости, когда Миша медленно опускает молнию на куртке до самого конца и, по сути, провоцируя своими движениями хищника, кладет мои ладони себе на грудь. Протискиваю ладошки, пытаясь обнять его всего. Объять необъятное. Класс. Хорошо-то как, несмотря на то, что нас могут вот-вот съесть.
Только сейчас понимаю, что на Мише как раз остались хозяйственные перчатки и, по сути, он мог дать мне их, но нет, не дал. И не потому что жадина, а скорее всего просто хотел, чтобы я его обняла. Стояла бы так вечность, уткнувшись лицом в его грудь. Но, как назло, в кармане заиграл мобильник. Это и напомнило мне не только о присутствии третьего лишнего, но и ему о нас. Звук сбоку просто отвратительный. «Собачка» то ли воет, то ли рычит. Нехотя оторвала лицо от свитера Миши.
– Какие красивые зубки у мистера Дарси. Прям можно сразу в рекламу зубной пасты.
– Благодаря тебе, твой мистер Хуярси отхуярит нам сейчас по несколько конечностей, а ты про какую-то пасту говоришь.
– Тогда, может, начнем с тебя? – поднимаю взгляд на Мишу. Несмотря на ситуацию, не могу скрыть улыбки.
– С моей конечности? Мне сразу по-джентельменски подставить руку?
– Нет, конечно. Рука твоя мне вчера понравилась, она мне еще пригодится. Ну, и для других вещей, конечно, тоже тебе пригодится, – быстро добавляю я, осознав, что только что сказала. – Я имела в виду, раз он все равно хочет что-нибудь откусить, так, может, наклонишься и подставишь ему свою бороду? Он ее попробует, скорее всего подавиться волосами и в это время мы подбежим к дому.
– А может, сразу подставим твою голову? Ам и нет Машки? Стало быть, и никто не будет генерировать такую словесную чушь?
– А кто тогда будет украшать этот мир?
– Я возьму на себя эту непосильную задачу.
– Да прям. Мир не оценит такую бороду.
– После твоей смерти обещаю ее сбрить.
– Мне умирать нельзя в ближайшие лет семьдесят. Уж лучше ходи со своей бородищей, чем я мертвая.
– Ну вот и договорились.
– Слушай, а было ли у тебя что-нибудь такое, о чем ты жалеешь, что не сделал?