Назови меня по имени, или Укротить миллионера (СИ)

Выяснилось, что последнее.
Когда автобус доехал до конечной остановки, девчонка заволновалась, и я вместе с ней. Просто не понимал ее реакцию. Здесь работал кто-то ей очень важный или все дело в одиноких питомцах?
— Сегодня день открытых дверей, — сказала Ласточка, как только мы пересекли пределы приюта. — Примерно через час повалит народ, в основном дети.
— Они будут выбирать себе кого-то? — спросил и поудобнее перехватил пакеты, из-за тяжести впивавшиеся в изгибы пальцев.
— Нет, выгуливать собак под надзором родителей и работников.
— А это не опасно?
— Рома, собаки настолько благодарные и добрые существа, и в то же время необласканные, что готовы целыми днями находиться среди людей. К тому же если кто-то из них будет представлять угрозу, то его не выпустят из вольера.
— То есть мы пришли выгулять собак?
— Не только.
Мы подошли к отдельно стоящему двухэтажному зданию и, оставив у входа пакеты, заглянули внутрь. Преодолев коридор, сеструха постучала в дверь кабинета, принадлежавшего директору приюта.
Им оказался мужчина лет сорока с рассеченной острым предметом щекой.
— Ласточка! — меня задело не только слово, но и тон, которым оно было сказано. А ещё тот факт, что давние знакомые обнялись.
— Виталий Сергеевич, мы к вам помочь заглянули.
— Выгулять или прибраться в вольерах?
— Где не будет хватать рук, там и подсобим.
— Ты же знаешь, что рук нам не хватает практически везде.
— Вот поэтому мы и здесь.
— А кто это с тобой?
Они наконец-то обратили на меня внимание.
— Это Рома. Тоже подсобит в случае необходимости.
Виталий прищурился, оценил мой не очень подходящий для работы в вольерах вид и цокнул языком.
— Добро пожаловать.
Рукопожатие получилось крепким. Я бы сказал, что чересчур. Словно меня о чем-то хотели предупредить, заодно пригрозить, но вслух сказать не решились. Видимо, помешало присутствие сеструхи.
— Скажи Кольке, чтобы выдал вам спецодежду.
— Хорошо.
Девчонка потянула меня к выходу, и вскоре мы перенесли наши гостинцы в служебное помещение. Здесь в числе моих новых знакомых оказался паренек семнадцати лет, позитивный и открытый. Я даже удивился встретить настолько счастливого человека в столь убогом месте.
Приют был в ужасном состоянии. Да, все более-менее чисто, и за питомцами здесь ухаживали, судя по их комплекции и вычесанной шерсти, но все, абсолютно все требовало ремонта. И вовсе не косметического.
— Власти города игнорируют заявки Виталия Сергеевича уже восемь лет, — сеструха, пока мы выносили из хозяйственного помещения все необходимое для уборки территории, отвечала на мои вопросы. — Он пытается привлечь инвесторов, потому что самому тянуть тяжело. А ведь здесь на постоянке больше пятидесяти собак. Раньше за ними ухаживали шестеро. Всего же было одиннадцать сотрудников. Теперь сократили до семи.
— Тебя тоже уволили?
— Нет, я ушла сама. Есть те, кому эта работа нужнее.
Спрашивать о деталях я не стал. Сам сделал выводы.
— Как ты догадался, что я работала именно здесь?
— Так я очень сообразительный, — она закатила глаза и вздохнула. Я же продолжил список своих качеств: — А ещё умный, привлекательный, умею подметать пол и варить яйца.
Коля, стоящий неподалеку, рассмеялся, впрочем, мы с Ласточкой — тоже.
— Раз умеешь подметать, то с тебя после выгула хотя бы одной собаки еще уборка территории.
— Мне что, лезть в вольер?
Нет-нет-нет. Она пошутила!
— Вольеры и раздача корма будет на нас с Колей.
— Ещё присоединятся Никита с Леной, — вмешался в беседу Коля.
— Ну вот и отлично. А ты подметешь потом двор.
Сеструха подмигнула и взяла в руки пустые ведра.
— А почему мы это делаем в день открытых дверей? Разве все не должно было быть чистым до прихода посетителей.
— Он и устраивается ради уборки, — пояснила она. — Работники не справляются сами. Из-за низкой заинтересованности людей дополнительный доход ничтожно мал, его хватает разве для того, чтобы оплатить коммунальные услуги или прикупить базовые лекарства. Не все, конечно же. Поэтому мы год назад придумали привлекать волонтеров. Пока они наслаждаются обществом собак, рабочие приводят в порядок приют. Как говорится, и волки сыты, и овцы це… лы.
 
Девчонка замерла и уставилась на вошедшую во двор пару. Втянула шумно воздух, да так и застыла, неотрывно следя за каждым их шагом. Те мимолетно взглянули в нашу сторону, отстраненно кивнули и затерялись в дверях здания.
Я снова посмотрел на лицо сеструхи. Она выглядела растерянной. Плечи опущены, голова повешена, а в глазах… Их она спрятала.
Та-а-к! И что бы это могло значить?
Ласточка вряд ли ответила бы на мои вопросы. Впрочем, и без ее участия можно догадаться, в чем дело. Я не раз замечал зажатость девчонки и боязнь мне открыться, хотя практика показала, что она тот еще вулканчик. Сейчас же, глядя на ее неуверенную походку, сложить дважды два и понять, кто приложил к этому руку, не составило труда.
Вот только прав ли я? Может, выяснить самому?
— Рома, поможешь?
Сестренка указала на два полных ведра, которые сама же наполнила из колодца, и попросила отнести их к вольерам.
— Это для уборки? — уточнил, взяв в руки ношу.
— Нет. Для хозяйственных нужд тут используют техническую воду, а эту я разолью по мискам.
Она неловко почесала лоб и так же неуверенно спрятала ладони в карманы куртки. Напряжение уже витало в воздухе. Следовало разрядить обстановку, отвлечь ее, чтобы день, начавшийся с приятного разговора, не закончился долгим молчанием. К счастью, выход нашелся.
— О, сеструха, ты ведь обещала познакомить меня со своими друзьями.
— Попозже.
— До прихода посетителей еще есть время. Разве ты не соскучилась?
Встретив мою улыбку, она тихо засмеялась, а после согласилась:
— Ладно, пойдем. Только держи дистанцию, когда скажу. Голд и Линда такие вредные, никогда не угадаешь, что выкинут. Могут как обласкать, так и на зуб попробовать.
— Ну не зря говорят, какой хозяин, такие и собаки, — заметив, как сестренка сжала губы и сузила глаза, я недоуменно спросил: — Что? Не надо так на меня смотреть. Я правду говорю.
— Ну-ну…
Ласточка ускорила шаг, но свою улыбку скрыть не сумела. Миссия «спасти от тоски» пошла в оборот и обещала завершиться успешно. А стоило нам подойти к вольерам, откуда выглядывали любопытные морды, то и вовсе досадное появление молодой пары было позабыто.
— Это Карабас, — сказала сестренка, знакомя с первым другом, австралийской овчаркой. Пятнистой, длинношерстой и с забавным глупым оскалом. — Он у нас как Крестный Папа, с неоспоримым авторитетом.
Пес подошел ко мне, принюхался к штанине и завилял хвостом. Признал, сел рядом, тряхнул головой и намекнул, что у него чешется ухо.
Вначале я держался отстраненно. Наблюдал, лишь изредка гладил собак. Все-таки не хотелось показывать Ласточке свою слабость к этим милым животным. Однако вспомнив, как недавно тискал щенка и тем самым сдал себя с потрохами, расслабился и начал получать удовольствие от общения с самыми добрыми существами нашего мира.
Овчарки, хаски и чаще всего дворняжки по большей части ластились, прыгали на сестренку, лизали ей лицо. И несмотря на то, что она со звонким хохотом просила перестать, все равно раскрывала им объятия, не боясь испачкаться. Разве что бигль по кличке Морзе скромно сел рядом со мной и смотрел грустными плаксивыми глазами на меня.
Почему его назвали Морзе, я понял спустя пару секунд. Он моргнул настолько забавно, что невозможно было не рассмеяться.
— Его привезли к нам с проблемами со зрением, — пояснила сестренка. — Хозяева, заметив неладное, привели его к Виталию Сергеевичу, а потом отказались забирать. Когда Морзе пошел на поправку, то стал часто моргать, за что и получил свою кличку.
В подтверждение слов Ласточки, он медленно прикрыл веки, затем обиженно на нее взглянул.